Кармилла [сборник]

Сестры откликнулись на зов и выехали из Дублина тотчас же по получении приглашения, примерно за неделю до праздничных дней, когда в замке должно было собраться все общество. Для удобства путешествия было решено, что сестры поедут на долговых, а кучер леди Д. с ее лошадьми отправится следом. Леди Д. взяла с собой горничную и одного из слуг. Компания выехала из города ближе к закату и потому в первый день смогла проехать всего три станции. К вечеру второго дня, миновав восемь станций, дамы прибыли в городок К-к, милях в пятнадцати от Касл-Ардаха. Вследствие того, что мисс Ф-д давно пребывала не в самом добром здравии и потому очень устала в пути, было решено остановиться тут на ночлег.

Дамы заняли лучший из номеров, какой имелся в здешней таверне. Леди Д. осталась в гостиной, чтобы отдать распоряжения об ужине и прочих необходимых приготовлениях, а младшая сестра удалилась в спальню, чтобы прилечь ненадолго, ибо в просторной зале не было такого предмета роскоши, как диван.

Здоровье мисс Ф-д, как уже говорилось, оставляло желать много лучшего, к тому же она очень устала в пути, а дурная погода окончательно подорвала ее расположение духа. Вскоре после того, как леди Д. осталась одна, дверь из коридора в гостиную внезапно распахнулась, и на пороге появилась Мэри, необычайно взволнованная. Бледная и дрожащая, она рухнула в кресло и, разразившись потоком слез, поведала о происшествии, повергнувшем ее в сильнейшее расстройство.

Дело было вот в чем. Едва опустившись на кровать, девушка погрузилась в тяжелое, лихорадочное забытье. Перед глазами ее, как в калейдоскопе, кружился чудовищный хоровод причудливых фигур самых неожиданных форм и окрасок. Затем, по ее словам, взор затянула туманная пелена, заслонившая переменчивые видения. Из этой дымки медленно выплыла женская фигура, стоявшая спиной к Мэри. Не произнося ни слова, заламывая руки и тряся головой, женщина разыграла пантомиму горя и отчаяния, словно не в силах была переносить бездну обрушившихся на нее несчастий. Перепуганная Мэри тщетно пыталась заглянуть в лицо странному видению, что кружилось и мелькало перед нею. Наконец призрачная фигура сделала длительный жест, словно давая указание невидимым прислужникам, и на миг повернула голову. Взору Мэри с ужасающей отчетливостью предстали искаженные болью черты леди Ардах, смертельно бледной, с растрепанными черными волосами и глазами, полными слез. При виде сестры душу Мэри всколыхнул такой ужас — ибо до сих пор она рассматривала призрака скорее с любопытством, нежели со страхом, — что она проснулась. Она села на постели и испуганно оглядела комнату, тускло освещенную пламенем догорающей свечи, словно ожидала, что страшное видение прячется наяву где-нибудь в темном углу.

Страхи ее оказались не напрасны, и действительность была едва ли не ужаснее сна. Не успела бедняжка перевести дыхание и собраться с мыслями, как до нее донесся тихий голос сестры. Леди Ардах то рыдала, то всхлипывала, то пронзительно кричала от ужаса, в отчаянии взывала к сестре и к леди Д., заклиная их именем Господним не терять времени и поскорее приехать к ней на помощь. Мисс Ф-д слышала голос сестры так отчетливо, словно находилась не более чем в двух шагах от нее.

Она вскочила с постели и, оставив свечу на столе, помчалась по темному коридору. Голос следовал за ней до самых дверей в гостиную и, тихо всхлипнув, умолк.

Едва оправившись от пережитого, мисс Ф-д объявила, что намерена тотчас же, не теряя времени, отправиться далее в Касл-Ардах. Лишь с большим трудом леди Д. удалось уговорить сестру остаться в гостинице до утра. К тому времени Мэри немного отдохнет, хотя бы просто полежав в постели, так как не могло быть и речи о том, чтобы она уснула. Мисс Ф-д проявляла все симптомы нервной лихорадки, и, глядя на нее, леди Д. была убеждена, что девушка переутомилась сверх всякой меры и продолжать путь можно не ранее чем на следующее утро. Вскоре она уговорила сестру вернуться в спальню и оставалась с ней до тех пор, пока та, более или менее успокоившись, не легла в постель.

Леди Д. вернулась в гостиную. Спать совсем не хотелось, и она села у камина. Покой ее снова был нарушен внезапным появлением сестры, куда более взволнованной, чем прежде. Она заявила, что едва леди Д. вышла из спальни, как горестные стоны и плач возобновились. Голосом леди Ардах странный призрак принялся еще настойчивее умолять сестер не теряя времени отправиться в Касл-Ардах. На этот раз голос сопровождал ее до дверей в гостиную и, пока она не захлопнула дверь, стенал и рыдал у самого порога.

Мисс Ф-д безапелляционно заявила, что никакая сила не заставит ее отказаться от намерения немедленно продолжить путь в замок, и добавила, что, если леди Д. не пожелает ее сопровождать, она отправится одна.

Суеверные чувства во все времена бывают заразительны, а век восемнадцатый предоставлял для таких чувств как нельзя более благоприятную почву.

Пугающие видения сестры произвели на леди Д. столь сильное впечатление, что ей стало не по себе, и, видя, что сестра всерьез намерена тотчас же тронуться в путь, она в конце концов решила ехать с ней.

В карету запрягли свежих лошадей, и дамы со слугами отбыли из гостиницы, строго-настрого наказав кучеру гнать лошадей как можно быстрее и пообещав щедро наградить его, если он той же ночью скорее доставит их в замок.

В те времена дороги на юге острова пребывали в куда худшем состоянии, нежели сейчас, и пятнадцать миль, которые нынешняя почтовая карета преодолеет за какой-нибудь час с четвертью, не были пройдены даже за вдвое большее время.

Мисс Ф-д сидела как на иголках, то и дело выглядывая из окна кареты. Когда путешественницы приблизились к ограде поместья, расположенной примерно в миле от замка, тревожное настроение мисс Ф-д передалось и ее сестре.

Форейтор спешился, чтобы открыть ворота, — занятие не такое легкое, как может показаться на первый взгляд, ибо в середине восемнадцатого века в Ирландии еще не вошло в обычай ставить у въезда в поместье избушку сторожа, а запоры и ключи были почти не известны. Едва форейтору удалось откатить в сторону тяжелую дубовую створку, как на дороге показался стремительно скачущий всадник. Поравнявшись с каретой, он спросил форейтора, кто эти господа; получив ответ, он подъехал к окну и протянул леди Д. конверт. При свете фонаря сестры с трудом разобрали написанное. Неразборчивым почерком, явно в сильном волнении, было выведено:

«Дорогая моя сестрица! Дорогие сестры! Бога ради, умоляю вас, не теряйте времени! Я пребываю в ужасе и глубоко несчастна. Не могу ничего объяснить, пока вы не приедете. Извините, что пишу бессвязно. Мне очень страшно. Поймите меня. Спешите! Не теряйте ни минуты. Боюсь, как бы вы не опоздали.

Э. А.»

Слуга мог сообщить лишь то, что в замке царит великое смятение и леди Ардах всю ночь горько плакала. Сэр Роберт чувствует себя хорошо. Так и не выяснив причины душевного расстройства леди Ардах, дамы продолжили путь по узкому разбитому проселку, что извивался меж куртинок вековых дубов, тоскливо вздымавших к небу причудливо изогнутые ветви, давно лишенные листвы под порывами ледяного зимнего ветра. Встревоженные дамы едва не падали в обморок от волнения; когда экипаж подъехал к замку, они, не дожидаясь помощи слуги, соскочили на землю и подбежали к дверям. Изнутри отчетливо доносились горестные стенания, прерываемые гулом приглушенных голосов: видимо, служанки успокаивали плачущую леди.

Дверь распахнулась, и взорам сестер предстала леди Ардах. Она сидела на скамье и горько плакала, заламывая руки. Две дряхлые старухи пытались, каждая на свой лад, утешить несчастную, даже не дав себе труда разобраться, в чем же причина ее слез.

Увидев сестер, леди Ардах кинулась к ним на шею и, не произнося ни слова, осыпала поцелуями, затем взяла за руки и, заливаясь горькими слезами, повела в небольшую гостиную, зажгла свечу, заперла дверь и тяжело опустилась на диван. Сестры сели рядом. Поблагодарив их за скорый приезд, леди Ардах, запинаясь от волнения, сообщила, что сэр Роберт под строжайшим секретом поведал ей, что сегодня ночью умрет. И это не было шуткой — весь вечер он занят тем, что дает самые подробные указания относительно похорон. Леди Д. предположила, что он находится под воздействием галлюцинаций, вызванных лихорадкой, на что леди Ардах тотчас же ответила:

— О нет! Нет! Если бы это было так! Нет! Нет! Погодите, вы сами его увидите. Он весь — спокойствие, указания его четки и определенны, ум работает превосходно, он пребывает во вполне здравом рассудке. Нет, это не лихорадка! — Несчастная зарыдала еще горше. В эту минуту на лестнице послышался голос сэра Роберта, отдающего какой-то приказ. Леди Ардах торопливо воскликнула: — Сходите, посмотрите сами — он в парадном зале.

Леди Д. вышла в вестибюль, где ее и встретил сэр Роберт. Он вежливо приветствовал свояченицу и, помолчав, сказал:

— Вам предстоит печальное дело. Дом погружен в смятение, кое-кто из домашних не на шутку горюет. — Он взял ее за руку и, пристально поглядев в лицо, добавил: — Завтра я не увижу, как встает солнце.

— Вы нездоровы, сэр, в этом нет сомнения, — возразила леди Д. — Уверена, завтра вам станет много лучше, а послезавтра вы совсем поправитесь.

— Нет, сестрица, я не болен, — ответил он. — Пощупайте мои виски — они холодны, положите руку на пульс — он бьется ровно и спокойно. Я никогда не пребывал в лучшем здравии и, тем не менее, знаю, что не истечет и трех часов, как меня не будет на свете.

— Полно, сэр, — произнесла леди Д., не на шутку испугавшись, но в то же время не желая показывать, до чего поразила ее против воли холодная торжественность его слов. — Не стоит шутить с серьезными вещами, об этом и говорить не следует. Не будьте легкомысленны в вопросах жизни и смерти — это святое, вы задеваете лучшие чувства жены…

— Останьтесь в замке, милая леди, — перебил он, — и если в миг, когда эти часы пробьют три, я не превращусь в недвижный прах, можете бранить меня, сколько хотите. А теперь, прошу, вернитесь к сестре. Леди Ардах нуждается в сочувствии куда более, чем я, но того, что было, не изменить. Мне надо привести в порядок бумаги, кое-что уничтожить. Я еще увижусь с вами и леди Ардах перед смертью. Постарайтесь успокоить бедняжку — ее слезы разрывают мне сердце. Да, того, что произошло, теперь не поправить.

С этими словами он поднялся по лестнице, а леди Д. вернулась к сестрам.

— Ну что? — воскликнула леди Ардах. — Видела? Как ты думаешь, есть еще надежда?

Леди Д. молчала.

— О! Я и сама знаю, что надежды нет, — продолжала бедняжка. — Вижу, ты тоже так считаешь, — горестно заломила она руки.

— Милая сестричка, — ответила леди Д., — тут и вправду кроется что-то непонятное. Остается лишь надеяться, что кажущееся спокойствие сэра Роберта на самом деле обманчиво. Полагаю, разум его находится под воздействием некой скрытой лихорадки, причиной которой послужила глубокая нервная депрессия последних дней, и какое-нибудь мелкое происшествие преобразилось в его больном воображении, приняв очертания пророчества о неминуемой скорой смерти…