Кармилла [сборник]

С тех пор не было ни слуху ни духу о пропавшей девице, никто не ведал, в какую сторону она подалась. Неделя шла за неделей и месяц за месяцем, и вот уже минул год и пошел другой.

К этому времени одна из коз старухи Карк возьми да и помри — не иначе как от сглазу завистливой соперницы-ведьмы, что жила на другом конце Дардейлского Моха.

Одна как перст в своей каменной лачуге, старуха принялась ворожить, чтобы наверное вызнать, кто напустил порчу на козу.

Для этого сердце околевшего животного надобно истыкать булавками и сжечь в огне, закрыв перед тем все двери и окна и заткнув все прочие ходы-выходы. Все это сопровождается, конечно, подобающими случаю заклинаниями, и когда сердце сгорит в огне, то первый, кто постучится в дверь или просто мимо пройдет, — тот и порчу наслал.

Ворожбой своей мамаша Карк занялась в глухую полночь. А ночь выдалась темная, безлунная, только звезды сверкали на небе да ветер тихо бормотал в деревьях — лес-то обступал старухин дом со всех сторон.

Долго все было тихо, ни звука, и вдруг — кто-то в дверь заколотил и чей-то грубый голос кликнул ее по имени.

Старуха вздрогнула: никак не ждала она, что голос будет мужской; выглянув в окно, она увидала в полутьме карету, запряженную четверкой лошадей, с форейторами в богатых ливреях и кучером в парике и треуголке — фу-ты ну-ты, хоть сейчас езжай во дворец!

Она отодвинула засов на двери и на пороге увидела статного господина в черном платье, который сказал, что покорнейше просит ее, единственную в округе sage femme, поехать с ним в экипаже, дабы оказать помощь леди Гробдейл, роженице, и посулил за услугу щедрое вознаграждение.

Леди Гробдейл! Никогда о такой старуха не слыхивала.

— А далеко ли ехать-то?

— С дюжину миль по старой дороге в Голден-Фрайрз.

Эх, жаль ведь денежки упускать — и она садится в карету. Форейтор хлопает дверцей, стекло дребезжит, будто смеется. Рослый смурной господин в черном сидит напротив нее, и карета мчится так, что глядеть страшно. С дороги они сворачивают на какой-то узкий проселок, лес кругом дремучий, высокий — она такого и не видала отродясь. Чем дальше, тем больше ей не по себе: уж в здешних местах она каждую тропу-дорожку наизусть знает, а эту видит в первый раз.

Господин ободряет ее. Над горизонтом взошла луна, и в ее лучах мамаша Карк видит старинный замок. В лунном сиянии тускло мерцает его силуэт — главная башня, сторожевая башня и зубчатый парапет. Туда-то они и держат путь.

И тут старуха вдруг чувствует, как на нее наваливается сон. Но хоть она и клюет носом, а понимает, что они все еще едут и что дорога под колесами совсем плохая.

С трудом она заставляет себя очнуться. Где карета, замок, форейторы? Все сгинуло, только дивный лес все тот же.

Она трясется на грубой телеге, едва прикрытой подстилкой из тростника, какой-то худющий верзила в отрепьях сидит впереди, пиная каблуком несчастную клячу, которая кое-как тащит их за собой, хотя у самой видать каждую косточку, а вместо вожжей у возницы в руках простая веревка. Они останавливаются возле жалкой лачуги из камней; стены, кажется, ходят ходуном; соломенная крыша до того худая и гнилая, что по углам сквозь нее проступают стропила — точь-в-точь кости доходяги-клячи, с ее огромной головой и ушами.

Долговязый костлявый возница сходит на землю — рожа страшная, вся чем-то перемазана, как и руки.

Да это же тот самый чумазый великан, что заговорил с ней на пустынной дороге возле Мертвецкой Балки! Однако теперь отступать некуда — и она идет за ним в дом.

В большой убогой комнате горели две тусклые свечи, на грубо сколоченной кровати среди драного тряпья лежала женщина и жалобно стонала.

— Леди Гробдейл, — представил ее страхолюдный хозяин и тут же принялся мерить шагами комнату, беспрестанно качая головой, грозно топая ногами и ударяя кулаком одной руки в ладонь другой, и когда доходил до угла, то вроде как с кем-то там говорил и смеялся, хотя не было видно никого, кто мог бы его слышать или ему отвечать.

В увядшем, изможденном создании, в ее печальном и чумазом, как у хозяина, лице, которое в жизни, поди, ни разу не умывали, мамаша Карк признала свою некогда беззаботную красавицу Лору Лью.

Ее муж-страшилище все ходил и томился странными перепадами настроения, выказывая то гнев, то горе, то веселье, и всякий раз, когда бедняжка испускала стон, он вторил ей, словно эхо, как будто злобно над ней насмехался. Во всяком случае, так объяснила это себе мамаша Карк.

Наконец он решительно вышел в соседнюю комнату, с грохотом закрыв за собой дверь.

Когда пришло время, бедная роженица разрешилась от бремени девочкой.

Да и то сказать — девочкой, скорей уж бесенком! Длинные острые уши, приплюснутый нос и огромные беспокойные глаза и рот. Ребенок тотчас заорал и залепетал на непонятном наречии, на шум в комнату заглянул папаша и велел sage femme не уходить, пока он ее не вознаградит.

Улучив момент, несчастная Лора шепнула на ухо мамаше Карк:

— Ежели бы нынче ночью ты не справляла дурное дело, он не смог бы тебя залучить. Возьми ровно столько, сколько по праву причитается тебе за труды, иначе он тебя отсюда не выпустит.

В ту же минуту хозяин вернулся с мешком золотых и серебряных монет, насыпал горку на стол и велел повитухе брать, сколько пожелает.

Она взяла четыре шиллинга, свою обычную меру, не больше и не меньше, и никакие уговоры не могли склонить ее добавить к этому хоть фартинг. Он так озлился на ее упрямство, что старуха от греха подальше кинулась из дому наутек. Он — за ней.

— Нет, ты возьмешь свои деньги! — взревел он, схватил мешок, еще наполовину полный, и швырнул ей вслед.

Мешок ударил ей в плечо, и то ли от удара, то ли от ужаса мамаша Карк повалилась наземь, а когда пришла в себя, было утро и она лежала на пороге собственного дома.

Говорят, с тех пор она бросила всякое гаданье и ворожбу. И хотя история эта случилась шестьдесят с лишком лет тому назад, Лора-Колокольчик, как полагают знающие люди, до сих пор жива и будет жить, покуда для всех фейри не пробьет последний час.

1

Замок (фр.). — Здесь и далее по тексту повести примеч. перев.

2

Пер. Т. Щепкиной-Куперник.

3

Празднества (фр.).

4

Госпожа графиня (фр.).

5

И судьбой твоей станет забвение (лат.).

Пророчество это сбылось, ибо боковой придел старинного храма, в котором был погребен сэр Роберт, давно разрушился, и могильный камень, отмечавший место захоронения, вместе с другими памятниками старины превратился в груду развалин. — Примеч. автора.

6

Из памятной записки я узнал, что рукопись эта датируется 1803 годом. Непосредственная свидетельница, о которой идет речь, по-видимому, мисс Мэри Ф-д. Она так и не вышла замуж и дожила до весьма преклонного возраста, пережив обеих сестер. — Примеч. автора.

7

Освободительная война (1775–1783) тринадцати английских колоний, итогом которой явилось образование США. — Здесь и далее примеч. ред., если не указано иное.

8

Речь идет о вольномыслии, широко распространившемся в Европе во второй половине 1790-х годов под влиянием Великой французской революции (1789–1794).

9

Улица в северной части Дублина.

10

Парк в центре Дублина; рядом находятся Ирландский банк и Тринити-колледж.

11

Неточная цитата из Послания к Ефесянам святого апостола Павла (глава 2, стих 2): «По воле князя, господствующего в воздухе, духа, действующего ныне в сынах противления…»

12

Цитата из Соборного послания святого апостола Иакова (глава 4, стих 7): «Итак, покоритесь Богу; противостаньте диаволу, и убежит от вас».

13

Пригород Дублина.

14

Да покоится в мире (лат.). — Примеч. перев.

15

В настоящий цикл входят три рассказа: «Деревенский задира», «Случай с церковным сторожем» и «Призрачные любовники». — Примеч. сост.

16

Иоанниты — орден рыцарей-монахов, с XII века ставший самостоятельной военной и политической силой, имел владения в Палестине, затем центр ордена переместился на Кипр, Крит, а позже на Мальту.

17

В XVIII веке анатомирование трупов преследовалось по закону, поэтому некоторые медики-атеисты делали это нелегально, похищая тела мертвецов.

18

Атропос — одна из античных богинь судьбы (мойры — в греческой мифологии, парки — в римской), которая перерезает нить жизни человека.

19

Существа из кельтской мифологии, разновидность эльфов. По некоторым источникам, это духи некрещеных детей или язычников, весьма опасные и враждебные людям.

20

В 1800 году английское правительство вынудило ирландский парламент проголосовать за самороспуск и унию с Англией. Восприняв эту акцию как предательство политиков, ирландцы долго надеялись на помощь Франции в восстановлении национальной независимости.

21

Достаточное количество (лат.). — Примеч. перев.

22

Нинон де Ланкло (1623–1705) — французская куртизанка, писательница и хозяйка литературного салона.

23

Английские короли Ганноверской династии: Георг I, годы правления 1714–1727, и Георг II, годы правления 1727–1738.

24

Манстер — область на юго-западе Ирландии.

25

Годы правления Генриха VIII, английского монарха из династии Тюдоров, наделенного также титулом короля Ирландии (1541), 1509–1547.

26

Ирландское восстание (1641–1652) началось как попытка бунта в ирландской католической общине, но переросло в полноценное национально-освободительное движение против англичан, став частью Английской буржуазной революции XVII века.

27

Мститель (лат.). — Примеч. перев.

28

Злой дух в ирландском фольклоре.

29

Man in the moon — герой английских детских песенок. — Примеч. перев.

30

От blanc-et-bleu (фр.) — бело-голубой. — Примеч. перев.

31

Отпрыски знатного рода (лат.). — Примеч. перев.

32

Титул (фр.). — Примеч. перев.

33

В битве при Кинсейле в канун Рождества 1601 года Хью О’Нил, герцог Тайрон, предводитель мятежных ирландских феодалов, которого поддерживали испанские войска, потерпел сокрушительное поражение от армии королевы Елизаветы. О’Доннел, ближайший сподвижник О’Нила, отправился в Испанию за подмогой, но был отравлен английскими агентами. Вскоре от Тайрона отвернулись все его верные соратники, дезертировали целые роты во главе с командирами, и в июне 1602 года, окруженный с трех сторон английскими войсками, он отступил в Гленкойнский лес, чтобы продолжать партизанскую войну, что уже никак не могло помешать тюдорскому покорению Ирландии.

34

Герои английских сказок.

35

Графство в Ирландии.

36

Сарзфилд Патрик (ок. 1650–1693) — один из преданных Якову II военных офицеров, участник битвы при Бойне (1690), добился снятия осады Лимерика, но после поражения в битве при Огриме (1691) сдался и отплыл во Францию. Людовик ХIV назначил его генералом, а Яков I пожаловал ему звание пэра. Погиб в сражении при Ландене.