Человек в черном

Опять обман, которому он подвергся, сделался ненавистен ему.

Снова отвратительное сомнение в действительной разлуке у церковных дверей начало тайно терзать его и как бы говорить ему: «Она обманула тебя в одном, почему же не могла обмануть и в другом?»

– Могу я пригласить сюда моего поверенного? – спросил он вдруг.

– Любезный Ромейн, вы можете пригласить всякого, кого захотите.

– Я не обеспокою вас продолжительным пребыванием, отец Бенвель?

– Не делайте ничего второпях, сын мой, пожалуйста, не делайте ничего второпях!

Ромейн не обратил никакого внимания на эту просьбу.

Страшась важного решения, которое ожидало его, он инстинктивно искал убежища в надежде на перемену места.

– Я уеду из Англии! – сказал он нетерпеливо.

– Не один, – подсказал отец Бенвель.

– Кто же будет моим спутником?

– Я, – ответил патер.

Унылые глаза Ромейна просияли. В своем отчаянном положении он мог довериться только отцу Бенвелю.

Пенроз был далеко, Лоринги помогали обмануть его, майор Гайнд открыто жалел и презирал его как жертву иезуитской хитрости.

– Можете ли вы уехать со мною в любое время? – спросил он. – Разве у вас нет обязанностей, удерживающих вас в Англии?

– Мои обязанности, Ромейн, уже поручены другим.

– Стало быть, вы это предвидели?

– Я считал это возможным. Будет ли ваше путешествие продолжительным или кратким, вы не уедете один.

– Я еще ни о чем не могу думать: моя голова пуста, – печально признался Ромейн. – Я не знаю, куда поеду.

– Я знаю, куда вы должны ехать и куда поедете, – решительно сказал отец Бенвель.

– Куда?

– В Рим.

Ромейн понял истинное значение этого краткого ответа.

Безотчетное чувство опасения начало пробуждаться в его уме. В то время, когда его еще терзали сомнения, отец Бенвель, по какому-то непостижимому предвидению, определил заранее его будущность. Разве патер провидел события?

Нет! Он только предвидел их с того дня, когда ему впервые пришло в голову, что можно заставить Ромейна взглянуть на его брак с точки зрения католика и довести его до того, чтобы перед судом собственной совести этот брак показался бы ему не вполне безукоризненным. Таким образом, можно будет объявить его женитьбу, состоявшуюся до обращения, недействительной, и тогда устранится с его пути последнее препятствие к достижению плана – развод даст возможность довести Ромейна до поступления в монахи.

До сих пор иезуит скромно писал своим почтенным собратьям, что видит свои отношения с Ромейном в новом свете.

В следующем письме он уже прямо объяснил, в чем дело. Победа была выиграна. В это утро он не обменялся с гостем больше ни одним словом.

К отправлению почты отец Бенвель приготовил свое последнее донесение секретарю общества Иисуса.

«Ромейн свободен от семейных уз, связывавших его. Он приносит аббатство Венж в дар церкви и чувствует призвание к монашеской жизни. Через две недели мы будем в Риме».

Заключение (извлечение из дневника Бернарда Винтерфильда)