Его дерзкая горничная

* * *

Данте посмотрел на меню коктейлей и подумал о том, насколько тяжела жизнь Алисии во всех смыслах. — Итак, мы наконец-то встретились с тобой, — заявил Винченцо Риччи. — Я понимаю, почему он прятал тебя.

Алисия удивленно моргнула. Его отец флиртует? — Ты сицилианка? — спросил Винченцо, наклонив голову набок, когда принесли коктейли.

— Да, — сказала она.

— Данте говорил, что вы познакомились в Милане.

— Да, — согласилась Алисия. — Я работаю там уже почти десять лет.

— Я пытаюсь заманить ее обратно, — произнес Данте, явно напоминая ей, что это не было настоящим знакомством.

— В последнее время я чаще бываю здесь, чем там. — Она повернулась и ласково улыбнулась Данте, но тот уже отодвигал свой стул.

— Извините, я на секунду выйду.

Она схватила его за руку, прося не оставлять ее со своей семьей, но Данте ушел. Алисия вздохнула и улыбнулась. Маттео разговаривал по телефону, к явному неудовольствию своего отца, а Роза сидела с отсутствующим видом. Джустина беззастенчиво разглядывала Алисию, и та не осмеливалась взглянуть на отца Данте.

Взяв меню, она притворилась, что читает его. Она продолжала это делать, когда Данте вернулся. — Я закажу что-нибудь простое, — сказала она, закрывая меню. — Мне только спагетти аль суго.

Официант подошел, чтобы дать свои рекомендации, и Джустина отмахнулась от него, но Данте поднял руку.

— Я хочу послушать. — Данте кивнул при упоминании меч-рыбы, и Алисия оживилась, когда официант перечислил вегетарианские блюда.

— Ах. — Она повернулась, когда официант упомянул, что здесь популярна паста с рикоттой и фисташками. — Наверное, это вкусно. Надо это попробовать.

И еще, впервые в жизни, Алисия заказала закуску, которая по описаниям показалась ей райским блаженством. Она понятия не имела, что это было сделано по указанию человека, который сидел рядом с ней.

Со стороны все выглядело очень цивилизованно.

Данте спросил, удобно ли его семье в отеле.

— Превосходно, — сказал Винченцо. — Ты был прав насчет этого места. Ты не привязался к нему? Глупо вкладывать деньги в эмоции.

— Да, ты говорил мне об этом много раз.

— Маттео. — Джустина взяла телефон у него из рук. — Мы обсуждаем семейный бизнес. Удели нам внимание.

— На самом деле нет, — уточнил Данте. — Мы обсуждаем мой бизнес.

— Данте прав, — сказал Винченцо. — Давайте насладимся ужином и прекрасной компанией. — Он поднял бокал за Алисию.

Они ели и разговаривали, но Алисии было не по себе, потому что Данте выглядел не умиротворяющим, а почти агрессивным.

— Откуда именно ты родом? — спросил Винченцо Алисию.

— С юга. — Она старалась отвечать расплывчато.

— Треборди, — сказал Данте, явно сожалея о том, что приказал ей забыть о прошлом.

Джустина обратилась к ней впервые:

— Там же, где родился Данте?

— Да. — Алисия кивнула, чувствуя себя неловко.

— Мы выросли в одной деревне. — Данте взял ее за руку.

— Вы учились в одной школе? — неожиданно спросила Роза.

— Нет, — ответил Данте. — Алисия ходила в монастырскую школу.

— А твоя семья? — Джустина жестом попросила снова наполнить ее бокал вином. — Они по-прежнему живут в деревне? — Она слегка фыркнула.

— Меня воспитали монахини. — Алисия впервые произнесла это вслух. — Меня оставили у «детской двери» монастыря.

— Боже, — сказала Джустина. — Ты знаешь, кто твои родители? У тебя есть предположения? Данте снова ответил за нее:

— На самом деле мы только что узнали, что не можем быть женихом и невестой. Мы сводные брат и сестра, только никому не говорите об этом.

— Данте! — Алисия рассмеялась. — Да, я знаю, кто мои родители, но они не хотят со мной встречаться. Они были молоды, когда отдали меня. Потом они поженились, и у них родились другие дети.

Джустина снова обратилась к Алисии:

— Ты знала мать Данте?

За столом повисла тишина, и Алисия почувствовала, как Данте напрягся от мысли о том, что имя его матери снова изваляют в грязи.

— Немного, — сказала Алисия. — Она была очень красивой. И доброй. Она каждый месяц присылала мне посылку.

— Она работала? — спросила Джустина.

— Если честно, я не помню. — Алисия нахмурилась, словно размышляя. — Раньше мы продавали ее продукты в монастырской лавке. У нее была пасека.

Она почувствовала, как Данте сжал ее руку, и увидела облегчение на лице Винченцо. Но Джустина не унималась.

— А как же вы снова встретились после стольких лет? — спросила Джустина. — Ты разыскала Данте потому, что узнала, как хорошо у него идут дела?

Алисия потеряла дар речи.

— Это я очень долго ее искал, — сказал Данте. — Мы дружили в детстве. — Он обнял ее за плечи, и ей захотелось опереться о него.

— Раньше я называла его Пауком, — сказала Алисия, — потому, что он был длинным и тощим. А потом он разбил мне сердце, переспав со всеми девушками в деревне, кроме меня. Ну, я его ревновала. — Она повернулась и с любовью посмотрела на него. — Я узнала, что он в Милане, и разыскала его. — Она погладила его по щеке. — Разве можно меня винить? — По-моему, его мать знала о нас, — продолжала Алисия. — Она подарила мне красивую пудреницу с зеркалом на восемнадцатилетие. — Она почувствовала, как замер Данте. — Я дорожу ею и везде ношу с собой.

Далее Джустину снова заинтересовали родители Алисии.

— Значит, сначала родилась ты, а потом они поженились и родили еще детей?

— Джустина. — Данте посмотрел на нее. — Может, хватит?

Он знал, что Алисия расстроилась и наверняка прикусывает язык, чтобы не сболтнуть лишнего.

Он повернулся и уставился на бесчувственную Джустину.

— Ты так и не сказала мне, Джустина… — Данте одарил ее злобной улыбкой. — Как ты познакомилась с моим очень богатым отцом?

Джустина одарила его убийственным взглядом.

Подали десерт аффогато. Перед тем как налить кофе на свое мороженое, Алисия решила выйти.

— Здесь так жарко…

Данте посмотрел на Джустину с предупреждением, встал и тоже вышел подышать свежим воздухом. Вернее, он пошел за Алисией.

— Извини, она идиотка.

— Все в порядке, — сказала Алисия, глядя в ночь. — Прости за мою болтовню. Ты меня знаешь… Я просто не могу удержаться, когда начинаю.

— Да ладно тебе. — Он усмехнулся. — Помнишь, как ты рассказывала туристам, что твои родители погибли на пожаре?

— Да. — Она рассмеялась. — Кстати, твой отец почти весь вечер флиртует со мной. Он неугомонный. Пожалуйста, сделай так, чтобы мне не пришлось танцевать с ним!

— Обещаю. — Данте улыбнулся. — Ты будешь танцевать только со мной.

— Джустина точит на меня зуб. — Она отвела глаза. — Или на тебя. Я не могу понять.

— Она сердится. Я думаю, Джустина начинает понимать, что ее сын не сумеет вести бизнес, если я отойду от дел.

— У них проблемы?

— Нет, но я много для них сделал. Я не сидел без дела.

— Можно сказать тебе кое-что?

— Алисия, прошу тебя, избавь меня от лекции о семье.

— Нет. Я хочу сказать, что понимаю тебя.

— Что-что?

— Ты имеешь право отойти от дел. У всего есть пределы.

— Не ожидал этого от тебя.

— Я тоже, — призналась она. — Я пойду внутрь. — Алисия оставила его одного на террасе.

Она сидела с большим бокалом бренди и смотрела на пары, танцующие под красивую итальянскую музыку. Маттео отложил телефон и повел Розу танцевать, а Винченцо потащил сопротивляющуюся Джустину на танцпол.

«Я хочу любви, — подумала Алисия, пока Данте шел к столу. — Я слишком долго стучусь в закрытую дверь».

Завтра они с Данте расстанутся, а сегодня она будет наслаждаться каждой минутой рядом с ним. — Потанцуем? — Данте протянул ей руку.

Он слегка обнял ее, и они станцевали свой первый и последний танец. Она даже положила голову ему на грудь, понимая, что они притворяются. Когда его пальцы гладили ее голую спину, трепетало не сердце, а тело Алисии.

— Знаешь, мать настоятельница извинилась передо мной, — прошептал он, и она запрокинула голову. — Она никогда не извиняется.

— Дважды. Перед моей матерью и передо мной.

Алисия едва не расплакалась.

— Тебе стало легче?

— Немного, — сказал он.

— Я так рада. — Она поцеловала его.

— А еще она извинилась за предположение о том, что Роберто мой сын, — продолжал Данте.

— Я не понимаю.

— Мой отец был на похоронах моей матери и наблюдал за всем издалека. И наверняка заходил к одной из ее подружек.

Алисия округлила глаза.

— Я видела дорогой автомобиль…

— У меня есть еще один сводный брат. — Он торжествующе улыбнулся. — Я принимаю твои извинения.

Алисия была настоящей сицилийкой, поэтому не собиралась смиряться.

— А что я должна была подумать, Данте? — Старые обиды проснулись с новой силой.

— Не здесь, — сказал он.

— Он даже не смотрит на тебя. — Она взглянула через танцпол на его отца, который довольно весело помахал им.

— Ты расскажешь Джустине о ребенке? — Она расплакалась.

— Перестань! — Он прижал ее к себе. — Все отлично. Я ничего ей не скажу. Я думаю, нам пора уходить.

Они пошли домой, держась за руки.

— Я так ревновала тебя, — сказала Алисия.

— Младенец, по-видимому, моя копия.

— Ты злишься? — спросила она.

— Не на тебя, — сказал он. — Давай погуляем подольше.

— На таких каблуках?

В итоге Алисия сняла туфли и поехала на спине Данте, словно на осле. Она знала, что будет вспоминать эти моменты с нежностью. Она не станет расстраиваться сегодня вечером, потому что у нее был очень тяжелый день. Ночь такая прекрасная, а луна почти полная.

— Отсюда открывается лучший вид, — заметила она.

— Не знаю. Мне нравятся скалы в Треборди, — произнес он.

— Три утеса, — сказала Алисия, когда он поставил ее на ноги. Она улыбнулась, и они поцеловались у холодной каменной стены. Она решила, что готова умереть здесь и сейчас, пока его руки ласкают ее. — Не останавливайся. — Она с трудом переводила дыхание. — Сейчас ночь, тут никого нет.

— Сюда водят ночные экскурсии, — сказал он и снова усадил ее себе на спину.

Вскоре он уже поднимался с Алисией по лестнице, а на небе сверкали звезды и почти полная луна. — В чью комнату пойдем? — спросил он, усаживая Алисию в серебристом платье на диван.

— В комнату того, кто разденется и позвонит в колокольчик первым, — ответила она, зная, что выиграет, потому что на ней было только платье. Ни туфель, ни бюстгальтера. Какое-то время она сидела голышом на розовой кровати и чувствовала себя одновременно и счастливой, и грустной. Достав пудреницу, она напомнила себе, что не будет говорить Данте о любви.

Услышав колокольчик, она грубо выругалась и отправилась в комнату Данте. Она лежала на животе, и он целовал каждый дюйм ее тела.

— Перевернись!

Он продолжал целовать и ласкать ее, и ей казалось, что она вот-вот потеряет сознание. Наконец он вошел в нее и поднял ее руки над головой. Они смотрели друг другу в глаза и наслаждались каждой секундой.

— Жаль, что нам не быть постоянными любовниками, — произнес Данте, когда они отдышались. — Я в Милане, а ты…

Судя по голосу Данте, он почти засыпал. Она смотрела на растущую луну, такую полную и прекрасную. Но у луны была темная сторона — как и у Данте. Он отказывался рискнуть и даже попробовать увлечься Алисией.