Рельсы-рельсы, шпалы-шпалы...

Глава 20.

- Уважаемые пассажиры, наш самолёт начинает снижение, просьба всем пристегнуть ремни и привести спинки ваших кресел в вертикальное положение, — услышала Милена, оторвавшись от красоты за толстым овальным стеклом.

Полтора часа тихого, жуткого удовольствия. “И это похоже ещё не конец, — с ужасом подумалось Милене Константиновне. - Ведь ещё посадка. А ведь самый большой процент авиакатастроф приходится именно на “взлёт-посадку”. Где-то слышала в какой-то передаче. Вот зачем я это слушала? И главное, ещё и запомнила! Вот, дура! Нельзя о таком думать! Мысли имеют свойство материализоваться. Всё будет хорошо. Всё будет хорошо”.

Всё хорошо! Всё хорошо!

Всё будет хорошо!

Не важно, что гроза с утра,

И сильный дождь прошёл.

Не важно, что в душе бардак,

А в горле снежный ком.

И всё сжимается вот так

Почти под самым ртом.

Уже не важно — решено,

Куда б ты не пошёл —

Всё хорошо! Всё хорошо!

Всё будет хорошо!...

И снова ощутила это чувство, когда все твои внутренности сжимаются и скапливаются возле самого горла. "Обалденные впечатления!!! А ведь Дмитрий Николаевич ещё тогда рассказывал о каких-то воздушных ямах… Не дай, бог!!!", — отгоняла от себя мысли Милена.

Она с замиранием сердца смотрела в иллюминатор, как они нырнули в мутное молоко облаков, как несколько секунд провели в них, как в белой вате и вдруг резко вынырнули и Милена Константиновна чуть не вскрикнула, увидев землю. Какая красота!!!!!! При взлёте она не нашла в себе сил, смотреть что там за окном, а здесь она так расхрабрилась, что прильнула носом к холодному стеклу иллюминатора и жадно всматривалась в то, что смогла охватить взглядом. Невероятно!!! Она запомнит это на всю жизнь!

Самолёт ощутимо пошёл на посадку и как-то немного вздрогнул. Милена напряглась.

- Шасси выпускаем, — вдруг услышала она за спиной. Тётка проснулась.

- Аааа, понятно.

- Первый раз летите? - поинтересовалась она.

- Да, первый.

- А я уже со счёта сбилась. Обожаю спать в самолётах. Нигде так не высыпаюсь как тут. Раз летела в Тюмень, на всю жизнь выспалась, не поверите.

- Верю! - улыбнулась Милена. - Ой, а это что?

Женщина выглянула в окно.

- Это закрылки. Значит начинаем тормозить. Можно собираться понемногу.

Но Милена продолжала смотреть в окно. Она хотела поймать тот момент соприкосновения с землёй, прочувствовать. Она его поймала. Страшно было до ужаса. Но ещё страшней было торможение, так как ей казалось, что самолёт ни капли не тормозит, а просто с бешеной скоростью несётся по посадочной полосе. Потом вдруг как-то по-особому заурчали двигатели, и лайнер стал тормозить.

Мы разгоняемся порой

И ног не чуя под собой

Вдруг, оторвавшись от земли,

Над неизбежностью парим.

Но сколько можно так парить?

Пора уже притормозить!...

***

Только оказавшись дома, Милена Константиновна расслабилась и поняла, как же она устала. И морально, и физически она вымоталась до самой последней точки, до предела. На пороге ее встретил Кекс. Он обтирался вокруг ее ног, мяукал, и всячески выражал главное - “Как же я соскучился по тебе, наконец ты вернулась!!!”.

Закрыв дверь, отставив чемодан в сторону, Милена Константиновна подхватила кота на руки и пошла в комнату. Села в кресло, опустив Кекса на колени, вздохнула. Ну вот и все… Сказка закончилась, карета превратилась в тыкву, принцесса в замарашку Золушку. А прекрасный принц остался в Питере со своей модной принцессой. Она по-прежнему никому не нужна…

Милена Константиновна бездумно гладила кота, а он, удобно устроившись на ее коленях, мурлыкал, наслаждаясь тем, что снова обрел свою любимую хозяйку. Та, что приходила каждый день кормить его, ему не понравилась. Хоть она и пробовала с ним подружиться, пыталась погладить, но он так и не смог привыкнуть к тому, что чужой человек ходит по его территории.

Медитативный процесс общения с котом возымел свое целительное действие, Милене Константиновне стало легче. Не вставая с кресла, она достала из кармана телефон, включила его. В пропущенных числилось не меньше десятка звонков от Дмитрия Николаевича и один от Кристины. У нее задрожали руки и губы. “Искал значит… А зачем искал? Сказать, что между ними все кончено? Да что кончено-то? Ничего и не начиналось! - одернула она себя со злостью. — Дура ты, больше никто!” И тут зазвонил телефон.

О, этот телефонный звон!

Из всех щелей! Из всех окон!

Бежать! Нырять! Искать заслон!

Чтоб больше не увидел он!...

ОН! Милена Константиновна отбросила аппарат, как ядовитую змею, зажала уши ладонями и зажмурилась. “Отключить самой? Нет, он сразу все поймет! Никого нет дома! И меня больше нет в твоей жизни, понял? - мысленно сказала она шефу. - Ну отключайся ты, ну? Хватит трезвонить!!” Но вот назойливый ее начальник на том конце провода нажал “Отбой” и наступила звенящая тишина. Посидела еще немного, стараясь взять себя в руки, которые еще дрожали, как и все внутри....

Взяла телефон, открыла “Контакты”, выбрала нужный номер. Внутренне сжалась от предчувствия расспросов.

- Привет! Я дома. Да, уже вернулась. Там на карантин фирму закрыли … Нет, а что там еще делать? Погуляла, с подругой встретилась … Я устала, Свет, поговорим на работе? Спасибо тебе за Кекса! … Ага. Пока!

Положив телефон, она встала и принялась за текущие дела. Разобрала чемодан, накормила Кекса. Поужинала сама. Когда она легла в кровать, была уверена, что ни за что не уснет. Столько событий прошло за сегодняшний день. И за все предыдущие… Но нет, она сильно ошибалась. Сон сморил ее за несколько минут.

Бежишь по асфальту,

Кровавые ноги

Следы оставляют

На грязной дороге.

Дыхание спёрло

На уровне горла,

И в сердце вонзаются

Ржавые свёрла.

Повсюду опасность

И чья-то засада,

Слепая неясность,

Чему ты не рада.

Направо, налево,

Везде загоняют,

В коварные игры

С тобою играют.

Спасение ищешь,

Бежишь под прицелом.

В сознании рыщешь -

Остаться бы целым!

Бежишь по прямой,

Вдоль кровавой дороги!

Вдруг, визг тормозов!!!

Помогите мне, Боги!...

Нагая Милена Константиновна бежала прямо по центру Невского проспекта в направлении потока машин. Она судорожно пыталась лавировать между пролетающими мимо неё со страшным визгом автомобилями разных пород и мастей. Из окон и люков тачек высовывались люди и дико свистели, подгоняя Милену Константиновну.

Она не знала, куда ей деть своё тело, обнажённое с головы до пят. Сердце замирало в груди и начинало резко колотиться, а потом опять останавливалось и проваливалось в ноги. Ноги становились ватными и не могли пошевелиться, но она почему-то продолжала бежать, хотя совсем не чувствовала нижних конечностей.

От ощущения своей неприкрытости Милена Константиновна готова была провалиться сквозь землю. Но земля не проваливалась. Вместо этого с разных сторон до неё доносились ужасный хохот, восхищённые крики и улюлюканье в её адрес. У неё оставался только один выход — умереть, и тогда всё это сразу закончится!

Она повернулась, посмотрела назад, и резко замерла! Последнее, что она увидела, это две пары огромных глаз — ЕГО и ЕЁ! Дмитрий Николаевич на водительском и Кристина на пассажирском! Красный Вольво, на всех скоростях нёсся ей навстречу... «Хорошо! - краем мозга подумала Милена Константиновна в последний раз, — «На красном кровь не так заметна...»...

Мимо неё, взмахнув крыльями, молча пролетела сова, и неистовый звук тормозов адским эхом огласил Невский проспект…

Кругом тишина, никому ни гу-гу,

И даже сова не сказала "ку-ку".

И мы не увидим, вокруг темнота,

С глухой тишиною сплелась слепота...

Глава 21.