Рельсы-рельсы, шпалы-шпалы...

Глава 23.

... До нужной больницы она добралась минут за сорок. Узнав, где лежит Дмитрий Николаевич, Милена Константиновна быстрым шагом направилась прямиком туда.

Осторожно открыв дверь, заглянула в палату. Дмитрий Николаевич спал. Она зашла внутрь, прикрыла дверь и, стараясь ступать очень тихо, подошла к его кровати. Рука в гипсе, несколько порезов на лице, больше Милена Константиновна ничего не смогла увидеть. Слезы, которые она так долго сдерживала в эти дни, заставляя себя быть сильной и независимой, снова полились из ее глаз, и она в бессилии опустилась на стул, что стоял у стены рядом с кроватью Дмитрия Николаевича.

Катились слёзы по стеклу,

То плакал тёплый летний дождь.

Свернулся мягко кот в углу,

И ты уже чего-то ждёшь.

Что дождь пройдёт,

И распахнёшь

Окошко,

Душу отворив.

К нему на улицу шагнёшь,

Ни слова не проговорив...

Милена Константиновна испытала невероятное облегчение, те ужасы, что нарисовало ее буйное воображение не случились. “Он жив, и это главное. Все остальное можно пережить. Надо найти врача и спросить, какие у него еще травмы”. В этот момент ее начальник глухо застонал во сне. Милене Константиновне нестерпимо захотелось погладить его по небритой щеке, хоть как-то забрать часть его боли, которую он возможно испытывал сейчас.

И она даже протянула руку к нему, но… Перед глазами предстала Кристина, и она тут же отдернула руку. “Он не твой, Мила, и не был никогда твоим. Смирись уже, сама хотела этого, его же просила об этом. Бойтесь своих желаний, все как всегда”, — она достала платок из сумки и утерла слезы. “Простите меня, Дмитрий Николаевич! Если б не моя глупость... может надо было тогда к вам подойти, на худой конец устроить скандал, и то лучше было бы. Ну да, это я сейчас такая умница-разумница … Надо бы Танечке позвонить наверное, сказать, что с ним все в порядке, я добралась. Или Светке?…”, — рассуждая таким образом, она не заметила как задремала…

Спят усталые игрушки,

Совы, козы и кукушки,

Бронепоезд-звездолёт,

Даже колокол уснёт

На Исаакиевском соборе...

Что-то явно будет вскоре!!!...

Дмитрий Николаевич открыл глаза. Очень хотелось есть, хорошо, что уже скоро завтрак. Пока ему приносили еду в палату, так распорядился лечащий врач. Вставать ему запретили, сотрясение мозга, пусть и лёгкой степени и многочисленные ушибы пока не давали повода для активности.

Повернув голову, Дмитрий Николаевич вздрогнул и даже зажмурился. Может он еще спит? Вновь открыл глаза. Нет, вот она, его Милена. “И опять спит, ну надо же”, — умилился Дмитрий Николаевич. - "Красавица ты моя спящая. Постоянство признак мастерства, так кажется говорят. Ну спи, спи, набирайся сил... Дай только поправиться. …. Сообщили значит на работу. Не утерпела, примчалась. Где ж ты была, когда я тебе звонил, Миленок, а? Чуть кони не двинул от беспокойства, куда делась. А ты вон где, спишь. Ну ничего, я тебе устрою… О, просыпается, кажется. Доброго утречка тебе, Солнышко!”.

Дмитрий Николаевич спешно закрыл глаза, поскольку Милена Константиновна действительно зашевелилась просыпаясь. Выждав минуту, открыл глаза.

- Здравствуйте! Как вы себя чувствуете, Дмитрий Николаевич? - волнуясь, спросила та.

Еле сдержав ухмылку, он изобразил непонимание, нахмурился.

- Я? Хорошо себя чувствую. Девушка, вы кто? А, понял. Вы из страховой компании?

- Ннннет, — чуть заикаясь произнесла его любимая головная боль.

- Компания “Орифлэйм”? - с ужасом в глазах спросил он и даже чуть отодвинулся к краю кровати.

- Какааая ещё “Орифлэйм”? - не понимающе переспросила Милена Константиновна. - Я … Милена.

С удовольствием увидел, как в глазах его любимой им такой наивной Милены полыхнула паника. На мгновение в сердце закралось сомнение, может это жестоко так её испытывать? Вон как испугалась, бедняжка. Ну ничего, то ли еще будет, ой-ей-ей!

- Дмитрий Николаевич! Это же я, Милена Константиновна!

- Милена? Нет, не помню. Такое имя я бы запомнил. Откуда вы меня знаете?

- Мы же вместе с вами работаем, в Москве, а тут были в командировке. Что с вами произошло, Дмитрий Николаевич?

Он изобразил мучительную мыслительную деятельность, покачал головой.

- Нет, простите меня, милая девушка, но я ничего этого не помню. Мне жаль. Ну не плачьте так, может вы перепутали что-то?

О, этот страшный приговор!

Меня не видит он в упор!

Ушла из памяти! И вот,

Разрушен жизненный оплот!...

Милена Константиновна сквозь слезы смотрела на начальника и не понимала, что ей делать. “Как ему помочь? Надо бежать к врачу, вот что! Потребовать, пусть расскажет, что с ним, возможно ли вернуть ему память? А вдруг это навсегда?”, — обмерла она, сжавшись от ужаса. Пусть он поправится только, и не важно, что он с Кристиной!

- Полежите, пожалуйста, Дмитрий Николаевич! Я сейчас приду.

Она встала, подошла к двери, открыла ее. И столкнулась лицом к лицу с Кристиной, отшатнулась обратно. “Жива!”, — только и мелькнуло в голове. Кристина застыла на пороге, изумленно глядя на нее, а потом бросилась обнимать:

- Милка, ты тут что делаешь?? Я тебе звонила, звонила. А ты почему не отвечала, а? Слушай, ну мир тесен! - и, не дожидаясь ответа, тут же переключилась на Дмитрия Николаевича.

- Димочка, ты уже проснулся? У меня есть часик, я к тебе заскочила, узнать как твои дела! А ты откуда Милену знаешь? Это же моя подруга, помнишь я тебе о ней рассказывала?

Только Милена Константиновна открыла рот, чтобы остановить ее, сказать, что он ничего не помнит, как услышала…

- Крис, познакомься с ней еще раз. Это та самая девушка, о которой я тебе говорил на Исаакии.

Вот тут снова пришла очередь Кристины удивляться. Правда она пришла в себя достаточно быстро. Рассмеявшись, она сказала:

- Ну точно, вы с ней два сапога пара. Поздравляю, совет да любовь!

- Ага, спасибо. Вообще-то ты прервала нас на самом интересном месте.

Не веря своим ушам, Милена Константиновна обернулась к нему, и увидела, что он смеётся. Так что же... Выходит что… У неё перехватило дыхание от возмущения.

- Дмитрий Николаевич, ну это уже слишком! Это жестоко, нельзя так издеваться! Что я вам сделала? - и осеклась.

- Прямо-таки и ничего не сделала? Ты где пропадала? Сбежала, как маленькая, — сквозь смех ответил Дмитрий Николаевич.

- Я маленькая? Я??? А вы кто после этого? - кипящей от злости и обиды Милене Константиновне очень хотелось в конце концов дать ему по башке за все издевательства, да нельзя. “Он и так пострадал. И за нее, между прочим”, — напомнила она себе. И тут в разговор вступила Кристина.

- Мил, успокойся. Что ты разволновалась? Сядь сюда. — Она взяла стул, поставила посреди палаты и усадила на него подругу.

- Так почему ты сбежала? И на звонки не отвечала?

- Потому что я вас видела на Исаакии, вот почему! Ты с ним была! - выпалила Милена Константиновна, и обвинительным жестом ткнула пальцем в Дмитрия Николаевича.

- И что?

- Что значит что? Я вас видела, — повторила она. - Вы любите друг друга, а мне что делать? Я лишняя.

- Нет, ты слышал, Дим? - расхохоталась Кристина, повернувшись к Дмитрию Николаевичу. - Мы любим друг друга. А спросить у него? Или у меня? Как нормальные люди делают? Подошла бы, по мордасам врезала обманщику, раз так считаешь. Не судьба что ли?

Милене Константиновне стало стыдно. Что ни говори, а Кристина права. Почему она не подошла к ним тогда? Но с другой стороны...

- Ну подошла бы, и что?

- "И что"?, — закатила глаза Кристина. - Подошла бы и узнала, что между нами все кончено, ясно тебе? Дима позвал меня тогда на Исаакий, чтобы расстаться. Мы поговорили на чистоту, он сказал, что полюбил другую женщину. Тебя он любит. Ясно?

Так ясно слышится «Люблю»,

И я мелодию ловлю,

Биенье сердца, крик души,

Так ясно слышатся в тиши...

Милена Константиновна посмотрела на Дмитрия Николаевича, потом снова на Кристину. Нет, это сон!

- Ну что смотришь? Это все правда! Вот уж не думала, что это окажешься ты. А хотя... Ты ж с детства чудная, Дима точно сказал. Он в тебя по уши влюблен, у него на лице было написано, когда он про тебя говорил. Прямо “Служебный роман”, ну вы даете оба! Ты как собиралась с ним общаться, когда вернешься на работу?

- Не знаю, придумала бы что-нибудь, — сказала Милена Константиновна, чувствуя себя полной дурочкой. На Кристину ей смотреть не хотелось. Не говоря уж про начальника, на которого смотреть было попросту стыдно.

- Крис, тебе не пора? - услышала она его голос.

- Ага, точно, теперь с тобой Милка, поможет если что. Ко мне вчера пыталась одна мадам притащить своего “мальчика”, позвоню ей, пока свободное время есть, — понимающе хмыкнула Кристина. Сделала им обоим ручкой и закрыла за собой дверь.

Наступила неловкая тишина. Во всяком случае для Милены Константиновны, которая совершенно не знала, что ей делать. Но и Дмитрий Николаевич ей не спешил помочь. Он ждал.

- А я из Питера на самолете улетела, — призналась она, чтобы хоть что-то сказать.

- Да ты что!!! - восхитился Дмитрий Николаевич, — правильно рассудила, про самолет я никогда б не подумал. А говорила, летать боишься. А про Исаакий кто мне сказал, что высоты боится? А? Притворялась что ли?

- Дмитрий Николаевич!!! - Милена Константиновна так возмутилась, что забыла о смущении и вперила горящий взор на начальника, — я никогда не притворяюсь! Терпеть этого не могу, ясно вам???

- Я знаю, Милена. Ты неповторима! Ты помнишь, о чем я тебя просил? Чтобы ты мне говорила “ты”. Хватит уже отчеств. И сядь, наконец, поближе!...

Всё ближе и ближе!

Ты только послушай,

Как рядышком сидя

Сливаются души!

Текут в бесконечность

Свободные реки,

И в русло единое

Входят навеки.

Бурлящим потоком

Встречают друг друга,

Как будто с изменой

Столкнулась супруга.

Как будто неладное

Чувствует вдруг

Запятнанный ложною

Мыслью супруг.

Толкаются мысли,

Мешаются воды,

Боясь потерять

Дорогую свободу,

В последней надежде

Идут на таран.

И так попадают

В любви океан...

Глава 24.