Вспоминая голубую Землю

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ

Джумаи отказалась от попыток связаться с версией Юнис внутри корабля. Она сняла шлем и теперь сидела, положив его на колени, наблюдая за Джеффри, пока кабина лифта мчалась вглубь "Львиного сердца". Костюм делал ее одновременно чудовищной и комичной.

- Вы прошли долгий путь, - сказал голем, - и не сомневаюсь, что у вас обоих есть свои жизни и обязанности. К сожалению, вы вот-вот столкнетесь с серьезным случаем корректировки перспективы. В этой новой шкале просто не имеют значения даже самые трудные решения, которые вам когда-либо приходилось принимать в своей жизни. - Она сидела, низко опустив голову и сцепив пальцы рук, и смотрела на Джеффри и Джумаи снизу вверх, словно умоляя их. - Все это несущественная ерунда, вроде выбора марки зубной пасты.

- В последнее время мы оба принимали решения о жизни и смерти, - сказал Джеффри. - Как и Гектор. Как и моя сестра.

- Решения, имеющие сугубо местные последствия. Если бы ты умер, твоя семья продолжила бы свое существование. Если бы семья распалась, это было бы экономической катастрофой, но не стало бы концом всего сущего. Вы понимаете, что я имею в виду? Ответственность на местном уровне. Сдерживаемые последствия. Отныне все будет по-другому. - Юнис опустила взгляд на свои переплетенные пальцы - они нервно связывались и перевязывались заново. - Сто лет назад, более или менее, я кое на что наткнулась. Это косвенно привело к этому моменту. С тех пор я живу со знанием этого открытия, хотя даже я осознала все его последствия лишь десятилетия спустя. Тем не менее, я знала, что это было нечто такое, что стоило держать поближе к груди. И в этом я была права. Если бы я этого не сделала, нас бы сейчас здесь не было. Мы были бы кучей мертвой пыли и обломков, вращающихся вокруг солнца, там, где когда-то были заселенные миры и люди. - Она резко подняла голову. - Несомненно, вы думаете, что я преувеличиваю. Я не преувеличиваю.

Лифт уже прибыл. Дверь открылась, и Юнис попыталась встать. - Что ты знаешь о Меркурии, Джеффри? - спросила она, и ее тон снова стал бодрым и деловым.

- Вы говорите о разногласиях между Экинья Спейс и Панспермийской инициативой?

- Очень хорошо. По крайней мере, в этом ты в курсе.

- А я нет, - сказала Джумаи.

- Паны возвели объект на Меркурии, - сказал Джеффри, вспоминая то, что он уже узнал от Санди и Аретузы, - чтобы построить и запустить Окулар. Это телескоп, массивный, состоящий из десятков тысяч отдельных деталей, парящих гораздо дальше от Солнца, чем мы находимся сейчас. Чтобы это произошло, им требовалось участие Экинья Спейс. Была заключена сделка - мы поставляли компоненты, доставляя их с Земли и Луны. Взамен мы получили бы возможность разместить наш собственный исследовательский аванпост на базе Панов.

Он посмотрел на Юнис, ожидая, что она возразит ему. Вместо этого она протянула ему ладонь, поощряя продолжать. - Объект должен был находиться на Меркурии, потому что это было самое простое место в системе, где можно было получить много бесплатной энергии. Паны уже установили солнечную коллекторную сеть для питания своей сборочной линии и пусковой установки; мы использовали часть этой энергии для проведения некоторых экспериментов по физике двигателей. - Джеффри потребовалось мгновение, чтобы привести в порядок свои мысли. - Но это была приманка. Истинной целью центра на Меркурии было проведение исследований в области ИИ уровня Тьюринга. Выполняя свою грязную работу на Меркурии, моя семья надеялась держаться подальше от Когнитивной полиции.

- Паны знали об этом? - спросила Джумаи.

- Нет, и они не обрадовались, когда узнали. Они прекратили сотрудничество, выгнали нас с Меркурия. Нам удалось сжечь улики до того, как умные головы рассмотрели их поближе: они ничего не смогли на нас повесить, поэтому вернулись домой с пустыми руками. Это было в 2085 году - за пятнадцать лет до того, как моя хозяйка Юнис отправилась на окраину системы.

- По крайней мере, мы знаем, что случилось с одним из ИИ, - сказала Джумаи. - Какое отношение Меркурий имеет к этому, здесь и сейчас?

- Окулар кое-что обнаружил, - сказал Джеффри, - как раз перед смертью Юнис. Аретуза - Линь Вэй - чувствовала себя в долгу перед своей старой подругой и считала, что Юнис следует рассказать об этом открытии. Похоже, это послужило спусковым крючком для... чего-то. - Он виновато пожал плечами. Это было все, что ему удалось собрать воедино.

- Это еще не все, - сказал голем. Юнис вела их по туннелю с ледяными стенами. В нем было грубо просверлено отверстие, затем закрепленное с помощью распыляемого герметика. К полу была прикреплена дорожка, к стенам - поручни и захваты, к потолку - светильники. Воздух снова становился холодным. - Меркурий был двойным слепым методом. Исследование искусственного интеллекта было подлинным, но это было не единственной целью нашего пребывания там. Фундаментальные физические исследования были не просто ширмой. Это было столь же справедливо - если не более важно. - Она скользила по туннелю длинными скачущими шагами - человеческая локомоция, а не кувыркание с конечности на конечность, которое голем продемонстрировал ранее. И, оглядываясь назад, улыбалась от нескрываемого удовольствия. Это был восторг человека, у которого очень давно не было зрителей. Она наслаждалась зрелищем, своим моментом в центре внимания. - На Меркурии мы проверили гипотезу. Мы построили относительно маломасштабную экспериментальную физическую установку для исследования некоторых малоизвестных закоулков высокоэнергетических кварк-кварковых взаимодействий. В других местах были более крупные физические лаборатории - на околоземной орбите, на Луне, - но нам нужна была осторожность. Прежде всего, у нас было в избытке энергии.

- Что ты нашла? - спросил Джеффри.

- То, что казалось бесперспективным маленьким переулком... оказалось, привело к чему-то удивительному. Совершенно неожиданному, совершенно неисследованному. Мы проникли в целый сад новой физики. Мы пробивали брешь в энергиях объединения почти без усилий. Наблюдали побочные продукты из экзотической материи, которые не должны были создаваться, поскольку ширина Вселенной превышала пару планковских длин. - Юнис изумленно покачала головой. - Удивительно было то, что мы не взорвались на Меркурии. В первые дни мы были близки к этому. Затем мы немного перестраховались и стали осторожнее. Очень осторожными. Было ясно, что физика, которую мы исследовали, нуждалась в более крупной экспериментальной установке.

- Ты говоришь "мы", - сказал Джеффри. - Кто еще участвовал в этом? Вы не сможете сохранить подобные вещи в секрете, если в них замешано больше горстки людей.

- Их было всего несколько, - сказала Юнис. - С искусственными интеллектами и роботами, выполняющими сложные задачи по конструированию и анализу, было достаточно легко управлять физическим комплексом всего лишь с небольшой командой - и большинство из них думали, что работают над незначительными усовершенствованиями конструкции силовой установки. Что касается того, кто знал всю историю целиком, то нас было только двое.

- Ты никогда не была физиком, - сказал Джеффри.

- Я этого не говорила.

Они достигли конца туннеля с ледяными стенами. Дверь здесь была такой же тяжелой и прочно бронированной, как наземный шлюз, и закреплена внутри рамы, которая, очевидно, была хорошо вмурована в окружающий лед. Она открылась для голема, который провел Джеффри и Джумаи через нее.

Внутри была небольшая рубка управления - всего пара консолей и пристегивающиеся сиденья, обращенные к трем большим окнам в треугольных рамах, закрытым сверхпрочными рейками. Стена позади них, по обе стороны от двери, была уставлена серыми шкафчиками и стойками для оборудования. На стене справа от Джеффри висела какая-то декоративная скульптура, в то время как та, что была слева от него, была занята единственным большим дисплеем, который, казалось, показывал "Львиное сердце" и его окрестности в различных логарифмических масштабах, кульминацией которого был тот, который был достаточно большим, чтобы охватить орбиту ледяного астероида вокруг Солнца. Взгляд Джеффри устремился к меньшим орбитам внешних газовых гигантов, затем внутрь, к еще меньшим траекториям Сатурна и Юпитера. Марс, Земля, Венера и Меркурий попали в область, которую он легко мог бы охватить ладонью.

Они были далеко отсюда. Время от времени что-нибудь напоминало ему об этом, и это чувство было похоже на головокружение. Как могла его бабушка когда-либо добровольно стремиться к такой изоляции, к этому чувству безмерной оторванности от дома?

- Жаль, что здесь нет твоей сестры, - сказала Юнис. - Я бы хотела, чтобы она это увидела.

"Это" представляло собой скульптуру на стене справа от него. Это был слегка неправильной формы прямоугольник размером примерно с персидский ковер, прикрепленный вертикально к стене. Прямоугольник на самом деле представлял собой мозаику из кусочков поменьше - черных фигур, в основном размером с его ладонь, которые, судя по их неровным очертаниям, должно быть, когда-то соединялись вместе, образуя единое целое. Теперь там, где они не совсем соединялись, появились промежутки и трещины. Также отсутствовали целые куски по краям и в середине - выкусы и пропуски там, где просвечивала серая обшивка стены.

Несмотря на то, что их края были неровными, поверхности кусков - видимые грани - были такими гладкими, как будто их вырезали по линиям излома. Если не считать случайных сколов или кратеров, темная мозаика была однородной по толщине. Она сияла, как у сороки, голубыми и зелеными отблесками, отражавшимися от Джеффри, и в этом мерцании угадывались слабые пересекающиеся царапины. Изучая царапины более внимательно, он различил то, что могло бы быть почти тотемическими фигурами в наскальном искусстве - танец обезглавленных психопомпов с растопыренными конечностями, состоящий из черточек, закорючек и спиралей.

- А Санди узнала бы это? - На мгновение он задался вопросом, действительно ли это работа его сестры, но так не думал. Обладая твердыми формами, ее работы тяготели к фигуративности. Когда она работала с абстрактными композициями, то использовала все цвета, имевшиеся в коробке с красками.

- Это зависит от обстоятельств, - сказала Юнис. Она расположилась за одним из пультов и теперь открывала ставни, закрывающие главные окна. Они улетели с серией громких ударов, оставив только стекло между рубкой управления и тем, что, очевидно, было очень большой вакуумной полостью внутри ледяного астероида. - Эта защита никогда не имела бы большого значения, если бы какая-то реакция стала критической, - заметила Юнис, - но я чувствовала себя немного безопаснее, зная, что она на месте.

Возможно, они рассматривали внутреннюю часть буровой установки, освещенную прожекторами для посетителей. Впадина была впечатляюще большой - около километра в поперечнике, она простиралась влево и вправо по большой дуге, так что дальние концы не были видны с их наблюдательного пункта. Если на самом деле там вообще были концы, ибо, решил Джеффри, столь же вероятно, что полость была тороидальной, дыра в форме бублика, вырытая в середине "Львиного сердца". Это подозрение подкреплялось тем фактом, что металлическая труба огибала изгиб полости, проходила мимо точки наблюдения и продолжала свою дугообразную траекторию вокруг другого конца. Труба крепилась к внутренним стенкам полости с помощью узлов в форме тележного колеса, каждая амортизирующая спица была толщиной с железнодорожный вагон. Сама труба была шириной с главную магистраль. Подобно насытившемуся питону, она выпирала то тут, то там, и вторичные трубы отходили от нее под разными углами, погружаясь в стенку полости.