Потомки

Глава 11

— На чем зиждется любое человеческое существование? На том, чтобы прокормить себя, одеть, обуть; также необходимо иметь жилье, хорошее, надежное, зимой защищающее от холода, летом от жары, и оно несомненно должно отвечать твоим эстетическим требованиям. Что еще? Семья. Без всяких вопросов семья является ячейкой общества, такого общества, в котором мы привыкли сосуществовать. Без семьи оно превратилось бы в коммуны вечных студентов, или еще того похуже, подобные фантазии не раз были выражены в антиутопиях прошлого столетия. А когда у тебя есть семья, ты опять же ищешь еду, одежду и жилье для своих детей. Для того чтобы добиться этого на протяжении веков одни люди работали, другие эксплуатировали других, третьи отбирали, путей было много.

Что же сейчас? Наша наука дошла до того, что каждый человек, работая на самой примитивной работе, может иметь еду, такую, какую хочет, одежду, какую хочет, и при достижении совершеннолетия тебе выделяют жилье. Государство обеспечивает образование, родители дают тебе второе и третье образование. Зачем, если уровень жизни директора, архитектора и садовника примерно одинаковый? У каждого есть все блага цивилизации, не нужно иметь слугу, чтобы он выносил за тебя ночной горшок, грел воду, убирал пыль. Мы живем ради знаний? Но уже почти сто лет, как ничего нового не изобретено, мы только слегка усовершенствуем компьютеры, которые были изобретены не нами, телефоны, оружие и прочее, изобретенное не нами. Последним Теслой была Евгения Бирвиц, которую, как в средневековье, обвинили в общеизвестной чепухе и заперли в психушке.

Но не об этом. Ради чего живет современный человек? Ради чего, каждый вечер он ставит будильник и утром просыпается? Что им движет, почему он до сих пор ставит себе какие-то цели? Потому что, есть еще неотъемлемая часть в человеке, как социальном существе, которая стремится к уважению. Ему необходимо, чтобы его уважали, и пусть это будет хотя бы он сам, или маленький круг друзей, или его мама, или целая страна.

Недавно мой отец пожаловался на закон «о запрете использования дорогого сырья в автомобилях», его ввели около пятнадцати лет назад. Я сначала вообще не понял, какая ему была бы польза, если бы этот закон существовал. Но из его слов стало ясно, что дорогой электромобиль — это не просто машина, это статус. Значит, ему есть к чему стремится, на что копить, так чтобы его уважали его друзья и жена. Нам это кажется смешно, неужели автомобиль или одежда могут сделать тебя уважаемым человеком.

Да, испокон веков социальный статус всегда был виден окружающим по твоему дому, одежде, машине или лошади. И вот он парадокс нашего времени — как нам показать наш социальный статус сейчас? И мы подошли к верхней ступени пирамиды Маслоу, которую так все любят критиковать. Самоактуализация, проявление самого себя через творчество. Только восхищение и признание твоей умственной или физической деятельности сейчас являются наивысшей ценностью. И даже если ты сам заставил себя думать, что ты гениальный художник или талантливый врач, то уже стал счастливее. Если ты талантлив, весь мир у твоих ног, мир, который также стремится к достижениям. Кажется утопией? Только проблема в том, что по-настоящему талантливых и гениальных людей очень мало, а остальные всеми путями ищут возможность доказать себе и людям, что они чего-то стоят.

— Адам, тебе нельзя ходить в музеи. Это теория брендов запустила активацию твоей мозговой деятельности?

— Отчасти. Да, я думаю, что теорию брендов можно было возродить на правительственном уровне, что увеличило бы процент довольных граждан.

— Зоя, ты слышала? Вот этот весь бред господина Стоцкого передашь папе. А про то, что ты сейчас увидишь никому ни слова.

***

Зоя стояла на пороге открытия какой-то двери в чью-то квартиру, но ее сердце стучало так, как будто она собралась выпрыгнуть из самолета, с парашютом или без, но точно выпрыгнуть. Всеслав взглянул на нее и небрежно спросил:

— Боишься?

— Чего мне бояться?

— Может, я тебя похищаю.

Адам, услышав это, усмехнулся:

— Кстати, очень похоже, два непонятных молодых человека ведут тебя кругами в секретную квартиру у черта на куличках. Проблема только одна, я никак не могу придумать, что попросить у твоего папы взамен тебя. Что за на фиг, Норм, откроет когда-нибудь? — последние слова относились уже не к Зое, а к загадочным жильцам, о которых она никому не должна была рассказывать.

— Норм…так зовут большеголового человека? — осторожно спросила она у Всеслава.

Но ей ответил не он, а появившийся на пороге конопатый парень:

— Нет, Норм — это я, и меня так зовут только несколько идиотов, а все остальные — Виталий Евгеньевич. Приятно познакомиться.

— Зоя.

— Вообще-то, — возразил Адам, по-хозяйски закрывая за собой на замки дверь, он заходил последним, — тебя Виталий Евгеньевичем зовут только в государственных учреждениях, и то не во всех, а все остальные называют Нормом, сколько себя помню… но я никогда не задумывался почему. Твоя фамилия — Рыбак?

— Да, а что?

— Клички часто дают из-за фамилии. Даже бывает нелепо, когда у парня кличка Бык, а он весит пятьдесят килограмм, просто его фамилия Быковский. Этот пример, кстати, основан на реальных событиях. Тебе же, Норм, даже кличку не надо придумывать, у тебя и так можно сказать погонялоносная фамилия, родители постарались заранее,

— Это все из-за Питера, она знает, что, он мой брат? — конопатый кивком указал на Зою.

— Пока нет.

— Ладно, узнает. Короче, как только Питер родился, когда про нас шел разговор, то всегда говорили, что я нормальный, а он большеголовый. Ну типа Питер особенный, а я нормальный. Да вот так оно ко мне и прилепилось, что я нормальный. Правда, потом оказалось, что я приемный и мы вроде как не братья. Хотя некоторые даже не знают, что Норм, это не мое имя. Питера вообще-то тоже Петром зовут, Питером его Джессика называла, британка. Но тут все понятно.

— Эй, — окликнул их Всеслав из другой комнаты, — вы чего там застряли?

— Пойдем, — Адам взял Зою руку, — не бойся.

Зоя действительно боялась. Она понимала, что приоткрывает завесу тайны в жизни этих ребят, и теперь как бы становится частью их странного сообщества. Конечно, почти каждый третий студент сейчас состоял в какой-нибудь партии, или кружке с очередным дурацким названием и радикальными взглядами на все подряд, но о каких-то серьезных вещах или действиях, кроме посещения обязательных для членства мероприятий, речи вообще не шло.

И только немногие, такие, как Всеслав и Адам были жрецами этих утопических идей, творцами и хранителями уклада повседневной жизни молодежи. Им завидовали, их обожали, и Зоя чувствовала, как бы сказала ее бабушка, пятой точкой, что лучше бы ей вообще в это все не лезть. Но кто слушает эту интуицию, когда впереди столько новых впечатлений и незабываемых неприятностей?

Зоя шагнула в дверной проем, как в неизвестность. Что же она собиралась там увидеть? Она сама не знала, может быть старого сморщенного гидроцефала, похожего на Йоду… Всеслав жестом позвал ее поближе.

— Познакомься, Зоя, это Питер. Питер, это Зоя.

— Очень приятно, Питер, — сказала Зоя с удивлением, глядя на своего нового знакомого. Это был ребенок, большеголовый ребенок лет шести.

Больные дети всегда вызывали в ней острое чувство жалости, и долго смотреть на таких маленьких страдальцев она не могла, старалась как можно быстрее уйти, или хотя бы отвернуться. Но этот мальчик не был похож на больного, он просто был другой. Такого пронзительного синего цвета глаз она никогда не встречала, вообще эти глаза были особенные — они занимали большую часть лица и как будто подсвечивались изнутри. Маленький нос и тонкие губы только усиливали впечатление, что эти глаза просто нереально большие, но уродством это можно было назвать с большой натяжкой.

Вообще, ребенок выглядел довольно милым. Хотя, Зоя подумала, все малыши милые, наверное, это их защита — быть няшными, как смена окраски у хамелеона, всем хочется их беречь и заботится о них. Маленькие волчата и крокодильчики потом вырастают в злых хищников, но, когда они еще детеныши, не у всякого поднимется рука их убить. Она тут же сама удивилась своим мыслям — сравнить бедного больного ребенка с крокодилом.

— Я очень хотела с тобой познакомиться, — с улыбкой сказала Зоя и протянула Питеру руку.

Но Питер не поддержал ее жест рукопожатия, и она, не дождавшись его ладони, просто опустила руку.

— Я так не думаю, — сказал он, — ты удивилась, когда меня увидела. Постарайся больше не врать, это не приносит пользы.

— Это не вранье, — возразила Зоя. Она даже почувствовала, что краснеет от смущения по тому, как начали гореть кончики ушей, и ей понадобилось некоторое время, чтобы самообладание вернуло ее температуру в норму.

Зоя подумала, что Питер был маленьким самодовольным принцем, таких она встречала очень часто среди отпрысков папиных коллег и друзей. Но это был не просто избалованный мальчик, он настолько был уверен в своей исключительности, что просто, как говорится, нюх потерял. Все вокруг в этом доме приходили именно к нему, разговоры шли только о нем, и он, видно, решил, что так заведено.

— Это не вранье, — повторила она ровным тоном, — это элементарная вежливость.

— И зачем, по-твоему, нужна вежливость? — спросил Питер, это был не риторический вопрос, он действительно хотел получить ответ.

— Когда люди вежливы, они таким образом выказывают друг другу уважение. Можно сказать, либо призывают к сотрудничеству, либо просто к мирному сосуществованию.

— Я понял, что ты хочешь сказать, Зоя. Я тоже рад знакомству. Это призыв к мирному сосуществованию — я не хочу, чтобы ты причинила мне вред, сотрудничество с тобой мне пока не интересно.

— Питер! — воскликнул Всеслав. — Я не думаю, что можно разбрасываться подобными словами, в конце концов, у тебя не так много друзей. Даже люди, которые всего лишь хорошо относятся к тебе — уже являются ценностью. Запомни это. Зоя — очень хорошая девушка, моя подруга, постарайся поладить с ней, это пойдет тебе на пользу.

Зоя мысленно отметила, что польза по-видимому является для Питера весомым аргументом.

— Всеслав, а где Вера? — неожиданно спросил мальчик. — Теперь она вместо твоей Веры?

Зоя взглянула на Всеслава, тот удивленно поднял брови, но тут же на его лице появилась улыбка:

— Считается, что большеголовые люди более честные, чем мы — что думают, то и говорят, без подтекста. А тут передо мной заправская интриганка! Матерь Божья, что происходит?

Питер тоже улыбнулся, несколько натянуто и неестественно.

— Мне нравится, что ты никогда не сердишься, Всеслав, даже, когда я неправ. Я постараюсь подружиться с твоей новой подругой, потому что согласен с тобой — новые знакомства полезны, они дополняют общую картину мира.

Всеслав посмотрел на Зою и развел в стороны руками, как бы говоря: «вот так и живем, милая, так и живем». Девушка ничего не ответила, ни словами, ни глазами, ни жестами. Питер не был похож на обычного ребенка, он был нечто средним между аутистом и избалованным маленьким умником, но не надо забывать, что пацаненку всего шесть.