Потомки

Глава 27

Волошин порядком истомился в ожидании Всеслава. Он проторчал перед отделением уже лишних пару часов и понемногу начинал закипать. Солнце нагрело его белобрысую макушку, как блин на сковороде, он весь вспотели измучился.

Его терпение было вознаграждено крайне интересной картиной, он увидел, как Всеслав буквально вылетает из участка. За ним выскочил полицейский, как будто желая убедиться, что Всеслав наконец ушел.

— Я буду снимать побои, — Всеслав заорал в сторону полицейского участка.

— Да кому ты нужен, придурок, бить тебя, — от возмущения полицейский покраснел как рак.

— И где мой кошелек. Вы что украли мой кошелек?

— Какой кошелек? Ты, идиот, его нам оставил? Нет, стой, где стоишь, я сам посмотрю.

Он вернулся через минуту с кошельком и буквально кинул им в Всеслава.

Тот подобрал его и заглянув, снова начал кричать:

— У меня были билеты на Дарк Флудс. Вы что украли мои билеты?

— Да пошел вон уже отсюда. Белик, как ты заепузил.

Всеслав демонстративно отряхнул брюки и поправил прическу. Он увидел, как за ним наблюдает Волошин и улыбнулся ему:

— Неплохие ребята здесь работают, только немного нервные.

— Садись, — Павел кивнул на заднюю дверь машины.

— Нет. Я в такой жлобской машине не поеду.

— Садись, тебе говорят. Тебя хочет видеть господин Толм.

— И прислал за мной свой пенсионерский транспорт? Так я не дед с миллиардами, чтобы на такой кататься, а честный гражданин. Понял?

— Я все равно тебя заставлю поехать со мной.

— Ты что собрался драться со мной? — скривился Всеслав, но немного подумав, махнул рукой. — Ну, ладно, будем считать, ты меня уговорил.

Всеслав можно сказать лег на сидении, чтобы из окна машины была видна разве только что его макушка. От этого ему не удавалось придать себе важный вид, и всю свою солидность он постарался вложить в голос.

— Может, ты все же меня введешь в курс этого странного похищения.

— Это не похищение, похищал бы я тебя более жёстко. И динамично. А у нас сейчас просто намеченная встреча с человеком, который помог тебе выйти из обезьянника пораньше.

— Меня бы все равно не посадили, а в обезьяннике не так уж и плохо. Так что не ждите от меня благодарности за вашу заботу.

Волошин даже немного удивился такой самонадеянности.

— Да моему начальству конечно не благодарность от тебя нужна, но ты бы задумался, парень. В этот раз все было не так-то просто. Тебя могли бы и наказать.

— Вот только не надо, — поморщился Всеслав, — всего этого пафоса. Меня не из ГУЛАГа вытащили.

— Шефа твоя партия не интересует, но все равно ты можешь быть ему полезен, а он тебе. Лучше не выеживайся и выслушай внимательно этого очень влиятельного человека. А пока едем молча. Договорились?

— Всеслав не ответил. Повернувшись к окну, он сделал вид, что едет один в пустом вагоне метро.

***

Офис Толма Всеславу пришелся по душе, слегка затемнённый, прохладный, ничего лишнего.

Едва Волошин представил его, он, поздоровавшись, по-свойски прошагал к столу, пододвинул к себе стул и уселся с невозмутимым видом.

Толм только усмехнулся, юношеская бравада подобных Всеславу, слегка забавляла его, но не более.

— Думаю, предлагать тебе чувствовать себя как дома, излишне. Также я думаю, что и нужды представляться друг другу нам тоже нет. Так что, давай отложим формальности и перейдем сразу к делу.

— Я уже сказал вашему гвардейцу, чтобы вы не ждали от меня благодарности, гражданин кардинал. Я даже больше скажу, если я сейчас начну слышать в свой адрес угрозы, я без всяких сомнений обращусь в полицию.

— Всеслав, я не собираюсь тебе угрожать. Наоборот, я хочу попробовать донести до тебя мысль, что мы с тобой на одной стороне. Мы союзники.

— Ага, союзники. И чтобы союз был покрепче, вы разбили Адаму голову.

— Это была ошибка.

— Ошибка? — Всеслав подпрыгнул на своем стуле. — Вы, не задумываясь, чуть не убили моего друга и теперь говорите, что это всего лишь ошибка.

— Все ошибаются. Мои сотрудники слишком ревностно подошли к исполнению задачи. Им нужно было забрать Дневник Бирвиц у твоего друга, бить его было не обязательно.

Всеслав непроизвольно закрыл лицо рукой, пытаясь переварить эту информацию.

— Зачем вам этот Дневник? Я знаю зачем он Авлоту, но вам?

— И зачем, по-твоему он ему?

— Это ясно, как день. Да ему придется уйти в отставку, когда подтвердится, что вся его антигидроцефальная политика бред сивой кобылы и никакого гена агрессии нет. Или что думаете будет, если общественность узнает, что он без причины держал большеголовых людей в гетто? Лишил их семьи и образования, вообще всего, вы думаете это останется безнаказанным?

— Ты думаешь, что у министра действительно нет причины? Вряд ли такое самодурство можно легко воплотить в жизнь.

— Гитлер смог. Он устроил геноцид целому народу, а затем затеял провальную войну.

Толм пожал плечами.

— Не будем судить о прошлом, которому не являемся свидетелями. Я скажу для чего мне нужен этот Дневник. Видишь ли, я считаю, что большеголовые — это новый виток эволюции. Следующий после Homo Sapiens. Человек сверхразумный. Они необыкновенно умны. Возможно все дело в гораздо большем количестве синапсов в их нервной системе, что увеличивает скорость мышления в разы. Но больше о них можно узнать из Дневника Бирвиц. Например, как они вообще появляются, при наличии каких генов у родителей есть вариант рождения такого ребенка. Все остальные большеголовые ученые слишком быстро оказывались в психушке, ну или умирали.

— А вам это зачем?

— Я инноватор, я жажду новых открытий, новых технологий. И я уверен, чем удивительней будут эти технологии, тем быстрее мы войдём в будущее.

— И тем больше денег вы заработаете, — цинично подытожил Всеслав.

— Что есть деньги для меня сейчас? Деньги нужны тем, у кого их нет.

— Они дают власть. Власть делает людей безумными и ее никогда не бывает для них слишком много.

— Да? А может безумцы просто чаще приходят к власти? Не думал, что твоя логическая цепочка работает наоборот? Ты заметил, что у фанатиков нет сомнений? Они вообще не колеблются. Вот именно эта непоколебимость, вера в собственную непогрешимость и предназначение заставляет людей держаться за власть. Яркий пример — твой любимый Авлот. Он не безумец, конечно, так, старый дурак. Но он истинно верит, что без него все пойдет ко дну.

— А вы всего лишь простой инноватор, — Всеслав никак не проникался искренностью миллиардера.

— Можешь язвить, но ты поймёшь, что какие бы то ни были у меня причины, у тебя их не меньше, чтобы сотрудничать со мной.

— Хотите уничтожить гетто?

— Пока я не стал бы действовать так радикально. На это есть причины, и не одна. Первая из них, в том, что после закрытия санатория, многим просто некуда будет пойти. Не всех примут в их семьях с распростёртыми объятиями. Сколько родителей сами сдали своих большеголовых детей в эти санатории? Ещё одна в том, что им нужна будет помощь, чтобы жить в мире, о котором они почти ничего не знают. Смогут они так быстро социализироваться или мы их бросим как котят?

— Котят, — мрачно повторил за ним Всеслав, вставая со своего стула. — А основная причина — та, что вам это и не надо. У нас нет с вами ничего общего, потому что у нас разные цели. Я хочу, чтобы большеголовые люди спокойно жили, гуляли, общались, узнавали новое, изобретали, потому что им это нравится. А вы хотите, чтобы эта возможность была лишь у небольшой горстки, вырванной лично вами из гетто, чтобы они творили чудеса для вашей корпорации. А остальные пусть остаются там, где и были, и Дневник вам нужен только для того чтобы контролировать рождаемость новых сверхразумных людей. Поэтому для меня вы такой же суперзлодей, как и Авлот.

Всеслав даже не прощаясь покинул офис, пытаясь подавить в себе страх за свою жизнь. В этом демократическом мире, где личность каждого лелеется и охраняется всевозможными кодексами, ничто не помешает Толму убить его как таракана, если он этого захочет. Оставалось уповать на то, что такой деловой умный человек не станет заморачиваться и пачкать руки о ничего из себя не представляющего лидера крохотной партии.