Испытание весной

Ларк знал, разумеется, о планах графа фор Циррента касательно мэтра Вальдиха. Более того, дед настоял, чтобы он лично принял участие в составлении клятвы: полезный опыт, это первое, а второе — так он сможет спокойно, не опасаясь подвоха, допустить верховного магистра к секретным исследованиям. Разумная необходимость…

И все же, когда мэтр Вальдих шагнул за полог отводящих чар, осмотрел исчерченную Тилом заклинательную площадку и остановил взгляд на серебристой капле готового к полету шара, Ларку стало не по себе. Как будто выдаешь на суд совершенно постороннему, равнодушному человеку нечто родное и выстраданное. Признаться, Ларк даже порадовался, что оба профессора сегодня заняты лекциями, а Тила забрал «на пару дней» Фенно-Дераль. Мастер Курб отличался редкостным равнодушием к посетителям, но остальные, как называл их фор Циррент, «заговорщики от науки» дергались бы сейчас, наверное, куда сильнее Ларка. А нервозность отнюдь не способствует успешным переговорам.

— Итак, — деловито сказал Вальдих. — Граф фор Циррент весьма кратко ввел меня в курс дела, пообещав, что вы, ваше высочество, объясните все подробно и даже продемонстрируете. Однако прежде чем мы начнем, я хотел бы обозначить как можно более полный список тех целей, для достижений которых вам нужен я.

— Может, после? — возразил принц. — Разве для начала вы не должны уяснить все детали?

Вальдих снисходительно улыбнулся:

— Поверьте, ваше высочество, куда разумнее вникать в детали, уже зная стоящие перед тобой задачи.

— Хорошо, господин магистр. Только не удивляйтесь, прошу вас, задачи, — Ларк вернул магистру улыбку, — нетривиальные, я полагаю, даже для такого мага, как вы. Вы слышали об инциденте в доме графа фор Циррента?

— Убийцы с амулетами невидимости? Слышал кое-что. Разумеется, официально меня не сочли нужным посвятить, и не скажу, что считаю подобное умолчание разумным. Корона хочет от меня лояльности и помощи, но первой демонстрирует недоверие.

Ларк напрягся:

— Простите, мэтр Вальдих, могу я узнать, от кого вы получили… неофициальные сведения?

— Можете, ваше высочество, отчего нет, — на этот раз улыбка магистра показалась принцу ничуть не снисходительной, а скорее полной превосходства и некоторого презрения. — Мало кто из ваших и графа фор Циррента людей может по-настоящему надежно закрыть свой разум от менталиста-магистра. Знаете ли, ваше высочество, такие вот умолчания несут вреда куда больше, чем ограничительные эдикты. Для ограничений хотя бы есть объективная причина, пусть она сто раз нам не нравится, но демонстрация недоверия вбивает клин между короной и гильдией. Граф фор Циррент уже напомнил мне о моем предшественнике, вызывавшем у короны вполне обоснованное недоверие, но я — не он.

— Это тайна не только от вас, — примирительно заметил принц. — В нее посвящены всего несколько человек.

— Вы говорите, ваше высочество, о новом изобретении враждебных нашей с вами стране магов. Вы можете сами разработать меры противодействия? О-о, прошу вас, не отвечайте, это был риторический вопрос.

— Хм. Я вас понял, господин магистр. Собственно, именно мерами противодействия таким вот невидимкам я и прошу вас заняться. В числе прочего.

— Что ж, я полагаю, ради этого стоило принести почти вассальную клятву, хотя сама клятва, признаюсь, не вызвала у меня приятных чувств. Надеюсь, ваше высочество, вы оцените откровенность. Будущему королю надо располагать к себе, его решения могут быть неприятными, но он не должен проявлять неуважение к подданным.

— Я понял, — повторил Ларк. — Признаю, я не рассматривал ситуацию с такой точки зрения. Поверьте, господин магистр, я способен прислушаться к разумному совету.

Вальдих слегка склонил голову, показывая, что подобия извинений услышаны и поняты.

— Итак, невидимость. Очевидно, здесь два направления: воссоздать сами амулеты и разработать надежный способ обнаружения или хотя бы пассивной защиты. Кто-нибудь уже занялся этой проблемой? Полагаю, подмастерье Бретишен?

— М-м, да. Он неплохо сработался с Фенно-Дералем, поэтому оказался на месте событий сразу же, вместе с полицией. Тил, я думаю, сам расскажет вам о своих успехах.

— А у него есть успехи? — скептически переспросил Вальдих. — У подмастерья?

— Не знаю, господин магистр, как в вашей гильдии выясняют, кто чего достоин, но без Тила мы не продвинулись бы так далеко ни с невидимостью, ни с тем экспериментом, ради которого я привез вас сюда. Если это действительно уровень подмастерья, то подключение к делу магистра решит все наши проблемы за пару дней.

Вальдих вдруг рассмеялся.

— Да вы меня уесть пытаетесь, ваше высочество! Что ж, я поговорю с вашим Тилом. Если он и впрямь чего-то стоит — получит соответствующий ранг незамедлительно. Итак, если я правильно вас понял, в детали вопроса о невидимости меня посвятит подмастерье Бретишен. Однако сейчас я не вижу его с нами, значит, вы намерены уделить внимание другому вопросу. Итак, ваше высочество, что это за таинственный эксперимент?

Ларк улыбнулся и указал магистру на ожидающий пассажиров шар:

— Прошу. Здесь мы все же начнем с демонстрации.

Демонстрация… впечатляла.

Шар поднимался над землей медленно, плавно и удивительно легко. Отдалялась, становясь все меньше, коренастая фигура мастера, стоявшего у барабана с канатом, уплывали вниз деревья, раскачивая голые ветви, вот стала видна дорога, по которой они сюда приехали, скованная льдом река — серебристая лента среди белого покрывала, и едва припорошенный снегом мост — серая черточка на этой ленте. Угадывалась вдали, в снежной дымке, столица — башнями университета и ратуши.

— Раньше мы управляли канатом из корзины, — негромко объяснял принц, — но в итоге решили, что выгодней с земли. Канат — это лишний вес, и немалый, но даже не это главное. Шар должен поднять двоих наблюдателей, и тогда можно будет видеть местность во всех подробностях, со всеми передвижениями врага, засадами, резервом…

— Понимаю, — кивнул Вальдих. — Грандиозная идея, но лишь в том случае, если ваши наблюдатели сумеют быстро передать информацию вниз.

— Это еще одно из направлений работы, в котором мы надеемся на вашу помощь, — кивнул принц. — Невидимость, быстрая связь, безопасность.

— Защита от вражеских стрелков? Осмелюсь заметить, ваше высочество, рассматриваете ли вы защиту от внутренней измены? Достаточно перерубить канат при нужном направлении ветра, и ваш шар вместе с наблюдателями отнесет в расположение неприятеля. Весьма ценный приз.

— И лазутчики, — принц едва заметно поморщился. — Надеюсь, мэтр, вы подумаете и над этим. Признаться, ума не приложу, как мы будем перевозить шар и размещать его вблизи вероятного поля боя. Была даже отчаянная мысль — своим ходом, но… Знаете, мэтр, можно было бы впрячь пару ломовиков, если не пожалеть магии и прикрыть все это от чужих глаз. Но если бы придумать, как не зависеть от ветра! Вот сейчас, к примеру, мои люди и люди графа фор Циррента ищут в горах на юге некую таинственную базу, на которой одарские маги готовят лазутчиков-невидимок. А представьте, если бы подкрепить поиски разведкой с воздуха!

— Не знал, что вы настолько азартны, ваше высочество, — Вальдих невольно улыбнулся. — Вот так воспарить над землей, как сейчас, будучи привязанными к ней лишь не слишком надежным канатом…

— Что вы, мэтр, он вполне надежен. Тил укрепил его магией.

— Не делайте вид, что не поняли мою мысль. Вот так воспарить — уже чудо, а вы тут же мечтаете о куда большем.

— Мечта — двигатель прогресса, — усмехнулся принц.

Что-то мелькнуло в его голосе, что заставило Вальдиха сказать:

— Это не ваши слова, ваше высочество.

— Да, одной милой девушки. Но от этого они не перестают быть верными. Итак, мэтр, как вам задачи? Грандиозно, не правда ли?

Глаза принца горели азартом, но мастер-менталист прочел в них и некую неуверенность, скрытую, может быть, даже неосознанную. Ларк искренне волновался за свое детище и ждал приговора с трепетом.

Что ж…

— Мне нравится, ваше высочество. С удовольствием займусь.

Магистр Вальдих не добился бы нынешнего положения, если бы не умел оценивать по достоинству самые безумные на первый взгляд идеи. Выходец из бедной, если не сказать нищей семьи, он поднялся к вершине без поддержки, без протекции, исключительно собственным трудом. Вот только одного труда мало. Мало даже незаурядного ума и недюжинной магической силы. Нужен талант, а что такое талант мага, как не способность видеть новое в обыденном? Вальдих понял это очень рано и развивал в себе незаурядность мышления целенаправленно и даже, можно сказать, фанатично.

Наставники не понимали, приятели смеялись, но ученик, подмастерье, молодой маг Вальдих знал — он прав. Тренировки не сделают бездарь гением, но середнячка подтянут изрядно. Это верно для фехтовальщиков, стрелков и прочих господ военных, верно для воров и шулеров, для борцов и ярмарочных фокусников, так почему не должно быть верно для магов? А что прочие маги не понимают, так и не надо, ему же лучше — меньше конкурентов!

После Страунгера, который слишком много внимания уделял интригам, многие желали видеть на посту верховного магистра не столько политика, сколько по-настоящему сильного мага. И если по уровню магической силы магистр Вальдих все же не был лучшим, то по умению применять ее — безусловно. Так самый молодой и, что уж греха таить, самый амбициозный из высших магистров Гильдии надел перстень Верховного…

И обнаружил, что мало взять власть, нужно еще и удержать ее.

Не то чтобы раньше он не понимал этой банальной истины, но одно дело понимать теоретически, и совсем другое — испытать на себе. Оказалось, что влиятельные друзья, союзники и покровители куда нужнее верховному магу, чем сопливому ученику. Что ограничительный эдикт мешает не столько творить волшбу в свое удовольствие и во имя новых знаний, сколько торговать талантом и силой, предлагая магические услуги богачам и аристократам. Что независимость и самоуважение — слишком дорогое удовольствие для того, кто отвечает отныне не только за себя, но за благополучие всех магов страны.

Пожалуй, стоило признать, что фор Циррент и принц Ларк оказали ему услугу со своей слишком жесткой клятвой. Магия, как и любая сила, не терпит прилипал и прихлебателей: берешь — будь готов платить. Поэтому, чем жестче клятва для одной из сторон, тем больше обязательств берет на себя другая. И теперь, помимо и впрямь весьма интересной задачи, у верховного магистра Вальдиха появились лучшие покровители из возможных: король нынешний и король будущий.