Испытание весной

ГЛАВА 15, в которой принц Ларк и верховный магистр Вальдих планируют экспедицию к южной границе, а Реннар фор Гронтеш отправляется на север

Ради союза Гильдии с короной, несомненно, стоило потрудиться, однако магистр Вальдих полагал, что на уступки должна идти именно корона — не Гильдия. Маги ущемлены ограничительным эдиктом, пусть он хоть сто раз оправдан, у короны из-за ограничений на магию тоже хватает проблем — значит, не собачиться нужно, а вместе искать выход! А что было до сих пор?

Нет, мэтр Вальдих прекрасно понимал, насколько подгадил делу его предшественник: верховный магистр Страунгер предпочитал интриговать и ввязываться в заговоры, надеясь, что обязанная ему новая власть попросту снимет ограничения. И ведь умным, вроде, был человеком! Во всяком случае, вряд ли беспросветный идиот сумел бы подняться до верхней ступени гильдейской власти. Так неужели верил, что королевской волей наполнятся опустевшие источники? Что природе можно приказать, и та послушается?

Иссушение магии — общая беда.

Правильно решил принц Ларк — искать то, что даст преимущества без вложения магии либо с небольшим количеством волшбы. «Воздушный шар» — гениально, с какой стороны ни глянь! Магия не нужна для полета, она лишь помогает, причем сырой энергии требуется совсем немного, эффект достигается за счет сложности ритуалов. Вальдих удивленно покрутил головой, вспомнив расчерченную Тилом ритуальную площадку: и этот парень метил в менталисты? Никакой из него менталист, прямо сказать, неудивительно, что в его-то годы сидел с таким низким рангом. Вот что значит зарыть талант в землю! И Страунгер хорош, не разглядел, не подсказал. А ведь по работе с амулетами этот менталист-недоучка уже почти достиг уровня мастера — сам, без наставника.

Принц вообще, похоже, умеет подбирать людей. Разумеется, фор Циррент ему помогает, не может Тайная Канцелярия оставлять без внимания такие проекты, однако почти всех, с кем Вальдих уже имел удовольствие поработать вместе, принц отыскал и привлек к делу сам. Разве что мастер Курб и прежде работал на Тайную Канцелярию.

«Я вас недооценивал, мой принц, крупно недооценивал, — думал мэтр Вальдих, вспоминая волшебное, щекочущее нервы чувство пребывания между небом и землей, ниже облаков, но выше иных птиц. — Вы станете достойным королем».

Магистр Вальдих был умелым менталистом и потому прекрасно чувствовал, как прорастает в его сознании вассальная клятва, делая полностью лояльным короне. Но ничего не имел против.

Для умелого менталиста обойти поставленные на сохранение тайны блоки — не так уж сложно. Король умелым менталистом не был, но его воля все блоки попросту сносила, как сносит штормовая волна кучку мусора.

А уж когда король и магистр-менталист берутся за дело вдвоем…

Ларку оставалось смотреть, слушать и восторгаться. И прикидывать, как скоро он сумеет собрать достаточно сильный отряд, чтобы смести с лица земли змеиное логово одарских магов, да как подобраться к вражеской базе незамеченными. А впрочем, это пусть будет заботой мэтра Вальдиха и Тила с его новыми амулетами, наверняка ведь господа маги тоже захотят поучаствовать. Порыться как следует в трофеях и в мозгах пленников, изучить чужие наработки — а как иначе?

И заняться всем этим следует как можно скорее, ведь каждый день дарит преимущество врагу.

По мнению Вальдиха, знал пленник немного, но Ларк с магистром категорически не согласился. Сейчас важней найти путь к вражеской базе и проникнуть туда, не потревожив охрану и охранные чары и не спугнув магов, а уж разбираться с тем, что те маги наворотили, можно и после. А как раз о системе охраны они вызнали все до последней мелочи, даже то, чего рядовой житель базы знать не должен был никак. Что ж, парень любил в свободное время пошататься по окрестностям, отдыхая от шума и скученности, любил выпить тайком и считал делом чести самостоятельно обеспечить исполнение своих «маленьких, никому не мешающих желаний».

— Вот почему нарушителей дисциплины нужно расстреливать на месте, — хмыкнул вполне довольный Ларк. Пока дед с магистром потрошили и выворачивали наизнанку мозги пленного, добывая последние крупицы сведений, он набрасывал схему базы, подходов и охраны. А после — сам же пленный ее и подправил, и указал лучший путь, и отметил комнаты старших магов, ритуальный зал, хранилище амулетов и — самое главное, ценное, то, из-за чего одарцы вынуждены были влезть с этой базой на чужую территорию! — никому прежде не известный магический источник. Сильный, недавно пробившийся, сам по себе ценнейший приз!

Когда в общем ворохе информации всплыл этот самый источник, Ларк имел возможность наблюдать редкое и, чего уж там, пугающее зрелище: король и верховный магистр несколько минут молча сверлили друг друга взглядами — то ли силой мерялись, то ли мысленно общались, Ларк и знать не желал таких подробностей. Воздух, казалось, сгустился до того, что каждый вдох давался с трудом, пленник тихо сомлел, закатив глаза, и Ларк, спохватившись, тряхнул деда за плечи и заорал:

— Прекрати! Оба прекратите! Угробите пленного! Дед! Мэтр Вальдих!

Напряжение схлынуло, как сходит с полей паводок — медленно, оставляя за собой промоины, ил и щучью икру. Ларка потряхивало, ноги подгибались, голову вело.

— Вы с ума сошли, — тихо, вяло сказал он, и собственный голос доносился как будто из-под воды. — Так, этого сегодня допрашивать уже не получится, сомлел. Не верю, что это говорю я — вам, но вы как маленькие. Давайте для начала вырвем этот источник из рук врага, а потом будем делить. А лучше — не делить, а использовать к обоюдной пользе. Хоть бы на те же исследования — и Гильдии интересно, и короне на пользу.

— И правда, — король глубоко вздохнул. — Договоримся.

— А эдикт? — жестко усмехнулся Вальдих.

— Пункт о чрезвычайной ситуации, — подсказал принц. — Уверен, его для таких случаев и вписали.

Вальдих вдруг шагнул к нему, развернул лицо к свету, подцепив пальцами подбородок.

— Прошу прощения. Вам лучше лечь, ваше высочество. Мы и в самом деле… увлеклись.

— Да ну, ерунда! Я в порядке.

— Иди, — хмуро подтвердил дед. — Отдохни. Мы пока с господином верховным магистром побеседуем о будущем.

Вальдих кивнул, то ли соглашаясь: мол, да, побеседуем, то ли подтверждая, что Ларк и впрямь нуждается в отдыхе. Добавил:

— Полагаю, имеет смысл обсудить экспедицию как можно быстрее, но сейчас или завтра утром — особой роли уже не сыграет. Благодарю, ваше высочество. Признаюсь, вы никогда не казались мне особо благоразумным, но сейчас ваша сдержанность уберегла нас всех.

Ларк пожал плечами, подавив желание высказаться насчет сдержанности, благоразумия и раскраивания неснятой медвежьей шкуры.

— Хорошо, завтра с утра. Только, дед, скажи честно, меня ты туда не отпустишь?

— Очень хочешь, да? Понимаю. Только подумай, сам бы ты туда себя отпустил? Не как король, а как командующий нашими войсками? Это военная операция, ты ее разрабатываешь. Кого посылать, кого отпускать, кого нет, все решать тебе. Иди. Думай.

Вот ведь… Уел! Одно дело — свалить решение на старших и обижаться, если решат не так, как тебе хочется, и совсем другое — вот так. Ларк прекрасно понимал, что сам не должен и близко лезть к этой проклятой базе, и не потому что рискованно, а потому что там его участие вовсе не обязательно, а здесь без него половина дел встанет. Кого посылать, ясно даже без долгих обсуждений: Никодес с Дастином дело начали, им и заканчивать, Вальдих после известия об источнике сам пойдет, Тила к нему в помощь как уже посвященного в секрет невидимости. А что принцу приключений вдруг захотелось — перехочется.

— Спокойной ночи, — буркнул Ларк. — Не подеритесь только. Я пошлю курьера к фор Виттенцу, чтобы завтра с утра он к нам присоединился. Военное командование будет на нем, магическое руководство — вам, господин магистр. А я займусь организацией воздушной верфи. Кстати, мэтр Вальдих! Если Тил оправится с вами, прошу вас подобрать ему замену. Мне нужна будет магическая защита местности для верфи, а после — маг, способный заменить Тила в зачаровании шаров.

— Специалиста по охранным чарам я пришлю завтра же, — кивнул магистр. — Но советую не посвящать его в детали. Мага для верфи — чуть позже, я возьму с него все должные клятвы, а Тил объяснит, что нужно будет делать.

— Понял, — кивнул Ларк. — Благодарю.

— Иди уже, — вздохнул дед. — Не подеремся, а ты не забудь поспать.

Закрывая за собой тяжелые двери королевского кабинета, Ларк думал о том, что дед, возможно, в молодости тоже любил приключения. Наверняка стал бы капитаном, если бы не корона. Исследовал бы далекие острова и был счастлив.

— Когда он влез в политику, я сразу ему сказала: «Дурень ты, братец! Исследовал бы лучше свои далекие острова и был счастлив». Он только фыркнул, а ведь по-моему и вышло, — тетушка Унна обернулась на открывшуюся дверь, и Рени даже не поприветствовал дам, не поклонился, с ходу осадил:

— Не женское дело осуждать решения мужчины и главы семьи! Отец поступил, как считал правильным!

— Здравствуй, дорогой, как ты себя чувствуешь? Устал? Ты пропустил обед, — тетушка словно не слышала его слов, и Рени вспыхнул, только сейчас осознав, кому она все это рассказывала: старшей виконтессе фор Циррент, его будущей мачехе. Две старых сплетницы, видать, спелись. Нашли общий язык!

— Я не пропустил обед. Я поел на службе, — он постарался выделить это «на службе», чтобы хоть так пристыдить тетушку. Распускает тут язык, пока мужчины заняты делом! А эта… счастливая невеста, чтоб ее! Слушает и кивает!

В этот миг он почти ненавидел обеих — как они могут, как им не совестно одной говорить гадости о брате, а другой — слушать гадости о будущем муже! Даже хорошо, что он уедет, хватит с него женского общества.

— Братик! — выскочившая навстречу Сильвия повисла на шее. — Рени, как же хорошо, что ты выздоровел! А ты поедешь с нами на пикник? Нас тетушка Эбигейль пригласила.

Она уже «тетушка»! Спасибо, хоть не «матушка».

— Сильвия, развлекаться — это ваше, женское, дело. А я занят другим. И вообще, мне скоро нужно будет уехать. Надолго. И даже не спрашивай, куда.

— Ну-у, — протянула Сильвия. — Ну вот, я так и знала. Да и тетушка Эбигейль сказала, что ты наверняка не согласишься. Так и сказала, что у тебя наверняка обнаружатся срочные мужские дела. И что мы должны это понять.

— Конечно, она права, — Реннар вдруг спохватился: как это, он соглашается с той, кого мгновение назад осуждал? И тут его настигла гораздо более неприятная мысль: виконтесса фор Циррент у них в гостях, а он даже не поприветствовал ее. Вопиющая невоспитанность, которую не спишешь ни на неожиданность, ни на некоторую вольность, простительную меж будущими родственниками.

Он аккуратно поставил сестренку на ноги, шепнув: «Сильви, дай же мне поздороваться!»

— Виконтесса, прошу просить мою невоспитанность. Я счастлив видеть вас в нашем доме и весьма вам благодарен за заботу о моих тетушке и сестре.

— О, мне это в радость, у вас замечательная семья, — улыбнулась виконтесса. — К слову, дорогой Реннар, вы тоже можете называть меня тетушкой.