Долгая Дорога Анны - 2

Глава 13

С Марселем Брайнштормом, Адмиралом, Командующим военным морским флотом, она встречалась время от времени, обсуждая вопросы, касающиеся флота.

Однажды он попросил ее определить его дочерей в какую-нибудь Школу или Академию, забрав их у родной матери. Излишне набожная Сельма была для них домашним тираном, изо дня в день она ломала и уродовала их психику.

Анна своей волей определила девочек к своему предку Альберту и тот не мог нарадоваться на своих подопечных, девчушки были умны и талантливы чрезвычайно. Он пестовал их, как собственных дочерей, ограждая от визитов истеричной матери и уверяя Анну, что в лице Дарии и Сирены Империя получит гениальнейших магов-природников. Уже в подростковом возрасте девочки могли влиять на рост растений, очищать реки и ручьи, лечить леса от разной напасти.

Однажды Сельма Брайншторм пробилась на прием к Императрице. Худая женщина с когда-то красивым лицом, лихорадочно блестевшими глазами, требовала вернуть ей любимых крошек, потому что они должны служить богам, а не людям. Анна отказала ей, на что женщина устроила такой истеричный припадок, что Марсель, присутствовавший на этом приеме, сгорал от стыда за супругу. Анне пришлось прямо из зала приемов отправить ее в клинику Нейтона Закари.

Фанатизм женщины превратил ее в больное, не отдающее себе отчета существо. Сейчас она чувствовала себя лучше, но Нейтон не считал лечение оконченным. Более того, он был уверен, что в мозгах Сельмы когда-то покопался неумелый маг — менталист и нарушил зоны, отвечающие за критическое восприятие реальности. Теперь он бился над вопросом, как это можно исправить.

В дверь постучали. Анна ответила: — Войдите!

Рихард Престон, ступая мягко и неслышно, подошел к ней и положил ладони на плечи.

— Что-то случилось? Ты ушла слишком быстро. Тебя уже утомили наши гости?

Анна накрыла пальцами его теплую ладонь.

— Нет, ничего не случилось, а гости уже обойдутся без моего присутствия. Мне попросту захотелось побыть одной, кое-что обдумать. Но не терзай себя, ты пришел кстати, Рихард. Я надумала завтра, после того, как сделаю все необходимые дела, отправиться в небольшое путешествие. Пойдешь со мной?

Престон бережно развернул ее лицом к себе, внимательно посмотрел ей в глаза

— Пойду, конечно пойду. И в каком направлении отправимся?

— На северо-запад. Именно там лежат земли, о которых мы ничего не знаем. Они единственные еще не входят в состав Империи и о них никто ничего не может рассказать. Быть может, нам повезет и мы узнаем, что там, за Милойскими горами.

Рихард покачал головой, нежно усмехнулся и привлек Анну к себе.

— Это должно было случится, нет таких тайн, которые бы ты не попыталась разгадать. Иногда мне кажется, что все твои подданные следуют твоим путем. Работают, исследуют, разгадывают. Ты умеешь увлечь людей.

Она тихо рассмеялась в его объятиях, прижимаясь щекой к его груди. Сейчас ей было спокойно, она забыла о леденящем чувстве страха.

— Ну, что ты, я только организовала и подавала идеи.

— Да, конечно, только идеи. — усмехнулся Престон, поглаживая ее по спине. — Неубиваемые дороги по всей Империи, они и через тысячу лет будут такими же, как в первый день своего существования. Великолепные мосты через пропасти и горные пики. Очищенные реки и озера, укрепленные от оползней склоны гор. Многое сделано тобой с помощью Силы.

— Возможно. — она с неохотой отстранилась от него.

— Спасибо, что пришел. Будь готов к отъезду.

Лежа в постели она думала о нем, таком близком и верном человеке, которому можно было доверить любое дело.

Они все-таки стали любовниками спустя два года после смерти Феликса. В один из тех жутких вечеров, когда лед внутри вымораживал ее до самого сердца и пронзительное чувство одиночества в мире, полном людей, давило на ее сознание, Рихард Престон зашел к ней поговорить о каком-то деле. Он вздрогнул, когда увидел ее больной взгляд, сжатые от внутренней боли губы и бросился к ней, в один миг разрушив возведенную между ними стену.

Он целовал ее нежно и бережно, гладил волосы, прижимал к себе, обнимая так тесно, словно пытался оградить и защитить от какой-то беды.

И она вдруг ответила ему с такой страстью, которой не ожидала от себя. Его руки и губы были нежны, бесстыдны и требовательны. Она подчинялась ему и сама целовала и ласкала его с каким-то пронзительным упоением. И потом, когда они, ошеломленные и выброшенные обратно в реальный мир, лежали рядом в беспорядочно разбросанной постели и смотрели друг другу в глаза, медленно приходя в себя, Рихард бережно коснулся кончиками пальцев ее лица и тихо произнес:

— Только не жалей ни о чем, прошу тебя, любовь моя. А дальше время покажет, как все сложится.

Тогда она впервые за долгое время уснула и проспала всю ночь в его объятиях, прижимаясь к его горячему, крепкому телу. Их встречи стали постоянными, Анна не стала бы делать из них тайны, но Рихард рассудил иначе и почти год эта любовная связь делала его счастливым, придавая Анне сил и не давая разрастаться ледяному комку в ней.

Тепло, яркое, могучее тепло исходило от Рихарда, оно окутывало ее, согревало и помогало жить.

А потом одно за другим произошли два несчастных случая, в результате которых Престон чуть не погиб. Анна буквально вытащила его в одном шаге от смерти. После второго раза, когда на Рихарда обрушилась вдруг кровля летней беседки в императорском саду, она подняла его на ноги, а после у них состоялся разговор, в котором были озвучены все мысли, что мучили ее долгие годы.

Тогда Анна подвела итог: она не должна привязываться ни к кому, счастливая личная жизнь не для нее, рядом с ней любого мужчину ждет только смерть. Ее путь — государственные дела и забота о других людях. Тогда Престон буквально сорвался на нее, крича и взывая к ее разуму и чувствам. Анна была непреклонной. Внешне она осталась прежней, но внутри замкнулась на сотни замков и предоставила все времени.

Утро началось с разборки жалоб на поведение одной из девиц, прибывших с виларской делегацией. Марта Крейтен подала жалобу на то, что Риана Крейст, дочь Эварда Крейста, постоянно оскорбляет прислугу, вылила за ужином суп на одного из них, требовала развлечений поздно ночью.

Еще одна жалоба поступила от ювелирного дома «Заири» на то, что гостья Императрицы требовала отдать ей за половину цены понравившееся колье, а получив отказ, разбила стекло в одной из витрин. Вскоре приглашенные к Анне Лерой Чаторский, Эвард Крейст и его дочь стояли перед ней в ее кабинете.

— Мне неприятно об этом говорить, но Риана Крейст, присутствующая в вашей делегации, за неполные двое суток прибывания в Софии нарушила множество дипломатических и человеческих норм поведения.

Она грубит с приставленной к вашей делегации прислугой, оскорбила Управляющую Императорским дворцом и затеяла ссору с ювелирным домом «Заири».

— Я была в своем праве! — дерзкая девица заносчиво уставилась на Анну. — Они все плохо делали свою работу!

Анна скупо усмехнулась:

— Советник Крэйст, вы плохо воспитали свою дочь. Она должна извиниться перед всеми, кого оскорбила, за свое поведение. А ювелирному дому вы компенсируете все убытки, нанесенные ею.

Вам, герцог, необходимо строже подходить к подбору людей в дипломатические миссии. А пока предупредите всех, что подобные случаи поставят наши переговоры под угрозу.

Риана, выйдя немного вперед, громко заявила:

— Герцог Чаторский не может не брать меня с собой в делегации, он мой жених!

Анна удивленно выгнула бровь:

— Даже так? Неожиданно!

Она окинула девицу и мрачного герцога задумчивым взглядом.

— Ну, что же, дело вкуса, конечно. Советник, герцог! Полагаю, вы сделаете выводы. Как будущий муж и как отец примите меры, чтобы ситуация не повторилась. В противном случае семья Крэйст будет объявлена нежелательными персонами и выдворена из Империи, а дальнейшие переговоры мы будем вынуждены приостановить. Я вас больше не задерживаю.

Спустя несколько минут Лерой Чаторский в покоях, отведенных виларской делегации, стоял перед отцом и дочерью Крэйст и, недобро глядя на них, спрашивал:

— Что за представление вы устроили из дипломатической миссии? Какой жених, отвечайте!

— Ну как же, — жалобно протянула Риана. — Папенька мне давно уже обещал, что я стану герцогиней, а я решила, что вы на мне женитесь. Папенька, скажите герцогу, что я его невеста!

И Риана капризно топнула ножкой.

Герцог Чаторский в изумлении замер на месте. Папенька Крэйст всячески отводил глазки от злого Лероя, потом махнул рукой:

— Простите, герцог. Дочь со своим замужеством мне изрядно надоела, ей нужен непременно герцог, вот я и решил, пусть себе тешится мечтаниями.

Лерой подошел к ним ближе и зло процедил, переводя яростный взгляд с отца на дочь и обратно:

— Вы оба выбросите свои мечты и планы о замужестве. Ваша дочь станет вести себя как нормальная, воспитанная аристократка, а не как девка из простонародья, по ошибке попавшая в нашу делегацию. Если поступит хоть одна жалоба, вы граф Крэйст, распрощаетесь с любой карьерой в нашем королевстве, а у вашей дочери будет самая худшая репутация, которая только возможна в высшем обществе. И тогда об удачном браке можете забыть окончательно!

Лерой развернулся и вышел из комнаты. Риана состроила обиженное личико, а ее отец произнес:

— Действительно, вырастил я дуру какую-то, а ведь с любовью растил, ни в чем отказа не знала. Иди, извиняйся, потом поедем к ювелирам.