Долгая Дорога Анны - 2

Глава 16

Вечером на балу она не стала танцевать. Посоветовала брату и сыну идти развлекаться, сама сидела на троне в одиночестве. Чувствуя ее настроение все предпочитали находиться подальше.

Она смотрела в большой и шумный зал и чувствовала лед внутри себя. Улыбнулась, заметив Этьена, пригласившего на второй танец юную красавицу, дочь Марка Алефа.

Алекс улыбался сразу трем дамам, не сводившим с него очарованных взглядов. Карл вел беседу с какими-то военными. Лерой в кругу местных красавиц улыбался, держа в руке бокал с вином.

Анна почувствовала, как резко стало холодно, руки ее заледенели и ледяной ком в груди стал огромным. Ей стало трудно дышать.

Она ушла тихо и незаметно, поднялась сначала к себе, но тепло камина не согревало ее и она перенеслась в зимний сад на крыше дворца. Здесь казалось теплей, она прошла к дивану, стоящему в отгороженном зеленой стеной уголке. Села на него и принялась раскачиваться, усмиряя ледяную боль внутри себя.

Она не понимала природу этого явления, не знала, как с ним можно справиться. Подозревала, что это реакция ее дара на душевную боль, но что с этим делать?

Ей казалось, что ее состояние становится лучше, слабее стала боль, хотелось спать, но она почему-то не могла встать и переместиться в спальню.

— Мне нужна горячая ванна. — вяло подумала она.

Приподняла руку, увидела бледную с синевой кожу, откуда-то сверху упала снежинка и не растаяла на руке. Анна слабо усмехнулась и прикрыла глаза.

Лерой не заметил, как ушла из зала Императрица. Он видел, что сегодня она в необычайно плохом настроении. Ее речь перед магами поразила его, казалось, она с трудом сдерживает себя. Наблюдал за ней весь вечер, также, как Рихард Престон, не сводивший с нее глаз. Когда она исчезла, у него что-то кольнуло в груди. Он немного помедлил, затем извинился перед своими собеседницами, поставил на столик бокал с вином и вышел из зала.

Постоял, вслушиваясь в дворцовый шум, прогулялся по коридору. Определил, что в собственных покоях Анны не было. Беспокойство съедало его и гнало на поиски. Вспомнил, что на крыше дворца есть зимний сад, решил подняться туда.

Он нашел ее сидящей на диванчике почти у самого входа. Иней покрывал ресницы закрытых глаз, волосы были покрыты снежинками, падающими время от времени вниз, на ее лицо и руки. Лерой коснулся кончиками пальцев щеки Анны, она была холодная, ледяными казались ее руки.

— Анна! — позвал он.

— Анна, очнись! Что с тобой?

Нехотя поднялись заснеженные ресницы, невозможно синие глаза смотрели с печалью и безысходностью.

— Холодно. — прошептали бледные губы.

— Больно и холодно. Я умираю?

— Нет! — с ужасом прошептал Лерой.

— Нет, ты не можешь умереть, ты не должна! Анна, любимая, ненаглядная моя, нет!

Он шептал, поднимая ее на руки, открывая портал в ее покои, судорожно снимая с нее одежду, унося в купальную комнату. Согрел заклинанием воду, разделся сам и сел в бассейн, устроив Анну на своих коленях. Массировал ее тело, растирал жесткой мочалкой. Все было напрасно.

Остывала вода, но прекрасная ледяная статуя не согревалась. Лерой схватил ее на руки, зацепил на ходу большое полотенце, вытирая, положил ее на разобранную постель. Лег рядом, укрывая себя и ее одеялом, прижал ледяное тело к себе, согревая своим теплом, целуя и лаская холодные губы, шею, грудь.

— Не сдавайся, только не сдавайся! Борись! Ты устала, я знаю, но ты справишься!

Он гладил покорное тело, целовал его, прижимая к себе. Холодные губы приоткрылись, отвечая на поцелуй, ледяные пальцы скользнули по его спине.

— Давай же, очнись! Очнись, накричи на меня! Выгони меня из своей постели, назови наглецом! Скажи, что я недостоин тебя, что ты меня ненавидишь! Скажи, я не обижусь! Только живи, только живи! — яростно шептал Лерой, целуя Анну.

Она не открывала глаз, но ее руки уже исследовали тело Лероя, она все сильнее прижималась к нему, распаляя его желание, отвечала все более страстными поцелуями. Их тела слились в горячей любовной схватке, в спальне слышались протяжные женские стоны, мужской горячечный шепот, звуки поцелуев, громкие мужские стоны, невнятные, быстрые речи и протяжный крик:

— Лерой!

Прерывистое дыхание мужчины опаляло ее шею, она не шевелилась в его объятиях. Ей казалось, что из ее тела вынули все косточки до последней, оно стало легким, аморфным, бессильным и вот-вот взлетит от любого движения. А потом она просто уснула.

Анна проспала больше суток. Несколько раз в Рихард Престон спрашивал у камеристки и горничной о ее состоянии, затем зашел сам вместе с приглашенным целителем, который развел руками:

— Ничего не понимаю. Еще вчера Императрица была абсолютно здорова, а сегодня ее состояние напоминает сон выздоравливающего после тяжелой болезни человека.

Проснувшись, она попросила ужин, выпила две чашки горячего морса и вновь уснула до утра. Проснулась, чувствуя себя прекрасно, приняла ванну, позавтракала и по давно заведенному обычаю отправилась в свой кабинет принимать доклады министров. Она выглядела свежей и отдохнувшей, на тревожный взгляд Престона ответила улыбкой. Приняла все доклады. Министр внешней политики Эрик Юстэн доложил о работе с посольствами и отметил, что вчера вечером отбыл в королевство Вилар герцог Чаторский, оставив в посольстве одиннадцать человек.

Анна удивленно вскинула брови, министр пояснил, что дата его отъезда была утверждена ею неделю назад. Противоречить ее решению означало бы инициировать дипломатический конфликт.

Спустя неделю Король Бенедикт Четвертый дипломатической почтой получил личное письмо от Императрицы Анны, в котором она изъявляла посетить родное графство Дюфрэ. В ответном послании король сообщал, что ей даровано разрешение посещать Вилар в любое удобное для нее время и приглашал посетить лично его, Бенедикта в ближайший праздник, День богини Селесты. Она приняла его приглашение и на следующий день после получения письма отбыла порталом к своим родственникам в крепость Синар, отказавшись от всякого сопровождения.

Четыре дня в окружении родных пролетели для Анны очень быстро. Через несколько часов после ее прибытия в Синаре появился ее брат с двумя друзьями. Они с удовольствием возились с маленьким братом и сестрой, родившимися два года назад у счастливых Софии и Эдмонда. Ричард смеялся, утверждая, что наконец-то Дюфрэ начали не убывать, а размножаться.

Ранним утром устраивались конные прогулки по окрестностям, а вечером все рассаживались у камина и беседовали обо все понемногу. Анна слушала неторопливые речи, изредка присоединялась к разговору, ловила одобрительные взгляды брата и заинтересованные — его друзей.

Ей нравилось это состояние, когда не надо было никуда спешить, а на душе было легко и спокойно. Семейные завтраки, обеды и ужины доставляли не меньшее удовольствие. Ощущение правильности происходящего придавало этим минутам какую-то особую прелесть. Она отдыхала. Впервые в своей жизни просто отдыхала, отключившись от всех забот.

На пятый день прибыли пятнадцать императорских гвардейцев, Рихард Престон и Эрик Юстэн для ее сопровождения в королевский дворец. Престон, оставшись с ней наедине, тихо доложил:

— Перед самым уходом в Вилар я получил донесение. В королевстве созрел переворот. Подробностей не знаю, но все произойдет сегодня, во время празднования. Прошу тебя, отмени визит к королю, посетишь его чуть позднее. Мы поможем с подавлением переворота, но тебе там незачем быть. Бенедикта возьмем под охрану, но ты же понимаешь, что всегда может случится какая-то неожиданность.

Анна задумалась, потом внимательно осмотрела Престона, сняла с себя один из амулетов и надела ему на шею. Затем провела ладонями по его телу, что-то шепча. Прошлась перед шеренгой гвардейцев, останавливаясь перед каждым, проверяя амулеты и накладывая Большую Императорскую защиту. То же самое она проделала с министром, оглядела их всех, взмахнула рукой и выхватила прямо из воздуха красивую дамскую сумочку.

— А вот и нужные нам артефакты. Теперь идем все вместе. Если я не явлюсь, заговорщики заподозрят, что это неспроста. Могут на ходу поменять план, это всегда приводит к лишним жертвам. К тому же я хочу посмотреть, кто осмелился плести заговор против этого хитрого лиса Бенедикта.

Она вынула из сумочки небольшой артефакт и положила его Престону в карман.

— Держи его при себе, не потеряй, для тебя делала.

Императрица Новой Земли Анна шагала по почетной дорожке из портального в тронный зал короля Бенедикта Четвертого. По краям стояли встречающие их аристократы королевства. С левой стороны от нее шел Престон, справа — Юстэн. Следом шли лучшие гвардейцы, отличные воины и сильные маги. В рядах встречающих она заметила Эварда Крэйста, постаревшего, осунувшегося, прячущего глаза. Цветущая, с нагловатым и высокомерным видом дочь стояла рядом. Анна, улыбаясь мило и безмятежно подумала, что девица наверняка связана с заговорщиками, а вот бедный граф уже потерял надежду на спокойную и благополучную старость.

Императрица, молодая и невероятно красивая вызывала восхищенные взгляды мужчин, завистливые — женщин.

Подойдя к королевскому трону, Анна остановилась. Король, радостно улыбаясь, встал с трона и быстрым шагом подошел к ней, восклицая:

— Наконец-то я вижу жемчужину Вилара, графиню Дюфрэ и Императрицу Новой Земли. Я наслышан о вашей красоте и вашем уме, но то, что я вижу — превосходит все слухи!

— Благодарю вас, Ваше Величество, за добрые слова. Примите от меня небольшой подарок.

И Анна лично принялась закреплять на камзоле короля брошь в виде летящего сокола, усыпанную драгоценными камнями. Шепнула еле слышно:

— Это защитит вас от нападения. Вам ведь известно, что заговорщики планируют совершить переворот? Дочь Эварда Крэйста — одна из них. Пусть ее незаметно возьмут и допросят, узнаете подробности.

Король громко расхохотался:

— Спасибо, дорогая Анна! Это так приятно — получать от вас подарки и слышать комплименты. А сейчас позвольте пригласить вас на завтрак, после чего отправимся в храм богини Селесты. Ваши министры тоже приглашены, ну а гвардейцы пусть делают то, что положено.

Король развернулся и посмотрел в сторону Люка Таверена, начальника дворцовой стражи. Когда тот подошел, он что-то шепнул ему на ухо… Таверен кивнул и быстро вышел из зала.

Под пристальными взглядами придворных Король Бенедикт провел своих гостей в Малую дворцовую столовую.

Часть гвардейцев построилась для охраны у дверей, остальные прошли внутрь и рассредоточились по всему помещению. Как только все расселись за столом, дверь распахнулась и вошел герцог Чаторский. Он пожелал все доброго утра, склонившись перед Анной, поцеловал ей руку, отстранился, серьезно глядя ей в глаза. Императрица молчала, все также безмятежно улыбаясь.

Как только герцог сел за стол, а слуги, подав завтрак, удалились, король щелчком пальцев установил вокруг Полог Тишины.

— Давайте обменяемся информацией. — предложил он.

— Нездоровое движение среди виларских аристократов наша служба заметила около полугода назад. К сожалению, в верхушку заговора внедрить своих агентов нам не удалось, а среди нижнего звена ходят только непроверенные слухи. Поэтому точных данных у нас не было. Видимо, ваша служба работает лучше.