Колдунья из Угро

Глава 10

Понедельник

Утро понедельника встретило майора Реброва не ласково. Работая по старому висяку, он вчера вечером встречался с информатором. А этот замшелый алкаш признавал только одну валюту: бутылку, и страшно оскорблялся, если куратор отказывался пить вместе с ним. Зато мужик подрабатывал вышибалой в баре, где собирались одни бандюки, и часто приносил Максу много интересного. Но голова после таких встреч у опера раскалывалась. И сегодня был как раз такой случай. «И надо ж было именно сейчас Бурундуку вызвать меня на ковер», — мрачно думал он, шагая по коридору. Начальник уже ждал его, нервно расхаживая из угла в угол:

— Явился, — буркнул он вместо приветствия.

— По вашему приказанию прибыл! — шутливо отрапортовал Макс, но Дмитрий Константинович не принял веселый тон:

— Заметно, что прибыл, даже оборачиваться не надо, чтоб это понять. Выхлоп летит впереди тебя! Я тебе про проверку из прокуратуры говорил?

— Говорили, товарищ полковник, — сник майор. Разноса явно было не избежать.

— А чем ты меня в таком случае слушал? Как можно с таким фаном на работу переть? Это все-таки государственное учреждение, а не ликеро-водочный завод, мать твою! Какого рожна ко мне спозаранку Ильин ломится и докладывает, что кое-кто с жуткого бодунища, и если явятся проверяющие, то этого кое-кого надо будет срочно куда-нибудь услать? Уволят же тебя, идиота, по статье, как алкоголика! Или тебе только этого и надо? Решил таким образом на гражданку свалить?!

— Никак нет, товарищ полковник! С информатором беседовал, а он по-другому говорить отказывается.

— Максим, — устало проговорил Бурун, слегка успокаиваясь. — Тебе голова дана, чтоб фуражку носить, или ты ею иногда еще и думать можешь? Над отделом проверка висит, как дамоклов меч, мне вчера в прокуратуре все мозги вынесли, даром, что воскресенье, а ты в таком виде по коридорам шастаешь, Ильину перед глазами мелькаешь. Совсем страх потерял? Я все понимаю, оказии бывают разные. Ну, вышел такой случай, так затихарись в кабинете, в бумагах порядок наведи, например. У тебя там сам черт ногу сломит. Или вообще свали куда-нибудь по оперативной необходимости. Но не маячь на каждом углу. Что, я тебя учить должен?

— Виноват, товарищ полковник!

— Виноват он. Ладно, это лирика. Я тебя почему вызвал, — начальник задумался, подбирая слова. — Сегодня на работу выйдет ваш новый коллега. Относиться со всем пиитом и уважением. Я доступно излагаю? А то о твоих амурных подвигах все наслышаны, а нам еще только обвинений в сексуальных домогательствах впридачу к сексизму не хватало. Все ясно?

— Товарищ полковник! — возмутился Макс. — Я вообще-то не по тем делам! У меня ориентация в порядке!

— Идиот! — снова с пол-оборота завелся Бурун. — Ты, что, издеваешься?! Коллега — баба! Молодая баба! Ясно тебе?! Чтоб не смел к ней свои грабли тянуть! Никаких служебных романов я тут не потерплю! Совсем разболтался! Один секс на уме! Все! Пошел вон, балбес!

Майор Ребров вывалился из кабинета начальника убойного отдела красный, как вареный рак.

— И чтоб в бумагах порядок навел, алкоголик хренов!.. — донеслось до него прежде, чем дверь захлопнулась.

— Фух… — выдохнул он, подрагивающей рукой вытерев мокрый лоб. — Надо ж было опростоволоситься. Давно меня так не чихвостили.

Тут запиликал мобильник.

— Слушаю.

— Макс, ты как там? — раздался из динамика голос друга.

— Каком и там, и сям, — отозвался майор, и, покосившись на только что закрывшуюся, дверь, быстро пошел по коридору.

— Бурундук бушует?

— Бушует — слабо сказано, — Макс закрылся в кабинете и устало прислонился спиной к стене. — Ему, оказывается, вчера в прокуратуре выписали трендюлей. Ну, он их и передал по инстанции. С процентами.

— А по какому поводу буря?

— А черт его знает. Я так и не понял. Вроде, прокуратура обижается, что нас отшлепать не за что. А я еще и с бодунища. Вчера с Корнем общался. Ты его помнить должен, алкаша хренова. Короче, попал я под горячую руку.

— Типично…

— Да плюс сегодня девка должна явиться. Новая коллега, мать ее. Ну, я и пошутил не вовремя. За это добавку схлопотал. В общем, полный амбец… Даже не знаю, как я вчера так напиться умудрился?

— А у тебя с Корнем по-другому разговаривать не получается, — хмыкнул Николай. — Головка потом бо-бо…

— …и во рту кошки не только срали, но еще и старательно загребали когтями… — продолжил Макс. — Может, водка паленая была?

— Может, и водка. А только думаю, это не водка, а мы.

— Что «мы»? Погоди секунду, у меня рабочий телефон разрывается.

Прижав мобильный к груди, майор Ребров лениво ответил, но после первых же слов донесшихся до его больной головы, вытянулся по стойке смирно:

— Слушаю… Есть отвечать по форме!.. Так точно, товарищ полковник!.. Так точно, товарищ полковник! То есть, никак нет! Эмм… не могу знать… Понял. Да, — оперативник положил трубку и вытер вновь вспотевший лоб. — Фу, блин… — он вспомнил про мобильный: — Коля, ты там еще?

— Да. Ты что так тянулся?

— Бурундук звонил, чтоб ему охрипнуть. Напомнил, что я должен бумагами заняться.

— Серьезно? Считает, что у тебя уже склероз? Стареем мы, майор, стареем и слабеем…

— Да не такие уж мы и старики, — хмыкнул Макс и тут же непроизвольно схватился за загудевшую, как пустой котел, голову. — Уй! Может, ты и прав… Побегу я. Бурундук вышел на тропу войны. Если я к вечеру бумажки в порядок не приведу, он с меня шкуру спустит и сушиться вывесит… А фильм «Бурундук разбушевался-2» я сегодня не вынесу…

Кое-как дотянув до конца рабочего дня, но так и не увидев пресловутого нового коллегу, Максим Ребров четко в шесть проскочил через проходную. Попав во все возможные и невозможные пробки, он припарковал свой старенький Опель возле обшарпанной девятиэтажки и, наконец, оказался дома. Квартира встретила мужчину мрачной тишиной и запахом пыли.

— Козочка? — позвал он свою нынешнюю подружку, но никто не откликнулся.

Макс, спотыкаясь, прошел по коридору, думая о том, что давно пора вкрутить новую лампочку, потому что старая перегорела еще неделю назад. На плите стояла кастрюлька. Майор сунул туда нос, но вместо ужина обнаружил какую-то бумажку. Это оказалась записка. В лучших традициях любовных романов его девушка сообщала, что уходит от редко появляющегося дома, вечно усталого и крепко закладывающего за воротник опера. Макс выругался и, скомкав листок, бросил его в переполненное мусорное ведро.

В холодильнике обнаружился початый пакет просроченного кефира, а в ящике для овощей — две подгнившие картофелины, источавшие гадкую вонь. Это было достойное завершение отвратительного дня. Впрочем, примерно так же заканчивалось большинство романов майора, и он не особо удивился.

Девушки легко западали на него. Худощавая спортивная фигура, благородная седина на висках, тонкие нервные пальцы и, как сказала когда-то одна из его пассий, чье имя Макс давно забыл, трагедия в глубине глаз. Именно так, по мнению большинства представительниц слабого пола, должен был выглядеть принц. Но, пожив рядом, девицы быстро понимали, что майор полиции из убойного отдела мало похож на представителя королевской семьи. Он не успевал сбегать на рынок за картошкой и забывал о дне рожденья будущей тещи, его выдергивали на работу в любой день недели и в любое время, он мог не появляться дома двое суток, а приходя, мертвым телом валился в постель. Конечно, так было не всегда, Макс не скупился на комплименты и мог просто так подарить букет цветов. Но человеческий мозг лучше запоминает негатив, и рано или поздно девушки, насытившись неустроенным бытом, уходили от него.

Много раз майор зарекался заводить такие романы, но проблема состояла в том, что он боялся возвращаться в пустую квартиру, ему физически было необходимо, чтоб его кто-то ждал. А вот ждать певшие о неземной любви девицы как раз не желали, и все повторялось сначала. Мужчина достал из буфета початую бутылку водки и наплескал почти полный стакан. Залпом выпив жидкость и занюхав рукавом, он кое-как разделся и, не смотря на ранний час, лег спать.