Колдунья из Угро

Глава 17

Понедельник

В понедельник подполковник Ильин опять не появился на работе. Впрочем, Макс и Николай не обратили на это никакого внимания. Весь день они провозились с бумагами. Арестованный в воскресенье грузчик раскололся. Признался, что это именно он убил жену своего собутыльника. Женщина дала ему от ворот поворот, и мужик, таким образом, решил отомстить и ей, и ее супругу.

— Агафья, — мимоходом попросил Николай, на несколько минут заскочив в кабинет, — у тебя будет время просмотреть гаишные распечатки на предмет машин потерпевших, Говорова и того утопленника? Обе тачки так и не всплыли. Это наводит на нехорошие подозрения. Я не успеваю.

— Хорошо, — легко согласилась девушка. Николай выволок из сейфа толстую пачку бумаг и, положив ее на стол, побежал к следователю с каким-то документом.

Проводив его взглядом, Агафья посмотрела на часы. Рабочий день уже почти закончился, а эксперт из баллистического так и не позвонил. «Обещал же, болтун!»— с раздражением подумала она, пододвигая поближе бумаги, которые под шумок подсунул Николай. Выписав на отдельный листок номера и марки нужных машин, девушка стала скрупулезно, строчку за строчкой вычитывать длинные таблицы. Ничего даже отдаленно похожего ей не попалось до самого последнего листа. Но ее не оставляло ощущение, что она что то упустила. Агафья поднялась, прошлась по кабинету, разминая затекшие мышцы, и снова вернулась к распечаткам. Наконец, она поняла, что не давало ей покоя. Вроде бы знакомая фамилия. Пруйко. Но девушка никак не могла вспомнить, где ее слышала, причем совсем недавно.

Появился взмыленный Макс.

— Добрый вечер, Агафья Кузьминична, — заговорил он. — Рабочий день закончен, а вы все трудитесь.

— Беру пример, со старших по званию, — улыбнулась Агафья. — Вы, Максим Андреевич, тоже домой не спешите.

— Наша служба и опасна и трудна, смена дня и ночи вовсе не видна, — напел майор. — Знаете такую песню?

— Помнится, там было несколько по-другому, — хмыкнула девушка.

— Так вы еще и одарены музыкальным слухом…

— Возможно, а вот памятью боги меня, похоже, обделили.

— Что навело вас на подобные мысли, Агафья Кузьминична?

— Сводка по ДТП. Просматривала, вдруг где лексус убиенного гражданина мелькнет.

— И как?

— Никак. Аккуратно ездят господа угонщики. Только вот тут фамилия знакомая попалась… Никак не могу вспомнить, где я ее недавно слышала… Пруйко. Точно слышала!

— Пруйко… Пруйко… Фигурант по делу об изнасиловании. Там еще потерпевшая повесилась.

— Ах, вот оно что, — протянула Агафья, мгновенно посерьезнев.

— И что с этим гадом?

— Навернулся с набережной вместе с машиной. Четыре трупа.

— Тот самый? — Макс тоже отбросил шутливый тон.

— Не уверена. Но вряд ли в Питере много Пруйко 1995 года рождения.

— Давайте проверим, Агафья Кузьминична, — Макс застучал по клавиатуре. — Обвиняемым тогда проходил гражданин Пруйко Александр Васильевич, 1995 года рождения.

— Он! А не могли бы вы посмотреть, кто там еще по делу проходил, Максим Андреевич? — Агафья задумчиво постукивала карандашом по заинтересовавшей ее строчке.

— Есть Бог на свете, — буркнул Макс. — Так тут у нас еще Николаев Максим Анатольевич, Гуричев Игорь Сергеевич и…

— … и Гришин Константин Юрьевич, — перебила она, все больше хмурясь. — Все 1996 года рождения.

— Да… А вы откуда… Они, что, вчетвером навернулись?!

— Угу. В такие совпадения я не верю. Даже с учетом божьего вмешательства…

— Весело. Но, вроде бы, там ничего криминального быть не должно. Иначе эти фамилии в других сводках появились бы, — майор подошел к столу девушки и тоже склонился над бумагами. — Когда эти нелюди упокоились?

— Неделю назад.

— Интересно… Знаете, что, Агафья Кузьминична, я, пожалуй, уже успел поверить в Ваше чутье. Завтра с утра съезжу, побеседую с родственниками этого Пруйко. Может, что вылезет.

— Я буду Вам очень признательна, Максим Андреевич, — отозвалась девушка, и тут в кабинет вошел Николай.

— Чем занимаетесь, господа офицеры? — поинтересовался он.

— Все тем же, — тепло улыбнулась Агафья, — уравнения решаем.

— И думаем, существуют ли на свете случайности, — добавил Макс. — Посмотри, что наш бумажный эксперт в твоих распечатках вычитала.

Агафья только хмыкнула на такое определение своей сферы деятельности. «Точнее не скажешь, — подумала она, припомнив, какую гору документов ей пришлось перелопатить за последнюю неделю. — Бумажный эксперт. Ну, погодите, Максим Андреевич, я Вам это припомню».

На следующее утро майор явился на работу около двенадцати, мокрый и злой, как собака.

— Бывают же гады на свете! — возмущался он, пытаясь устроить свою куртку на батарее. Куртка от предложенного места категорически отказывалась и постоянно падала на пол. Это не добавляло майору благодушия. — Чертовы поганцы… Семейные кланы, Сицилия северная, мать ее!

— Полегче, брат, — попытался остановить его Николай. — Выбирай выражения. Девушка же рядом. Ты чего разоряешься?

— Прошу прощения, Агафья Кузьминична, — повинился майор и продолжил не менее возмущенно. — Какой дурень придумал, что Питер большой город… Куда не плюнь, в крестника попадешь… Знаете, други мои, кто папашка нашего Пруйко? Перов, по кличке Перышко. Вор-рецидивист, угонщик. Ныне честный бизнесмен, владеет небольшим автосервисом. Я его два раза сажал! Как вы думаете, скажет мне такой хоть что-нибудь, если не полезное, то хотя бы цензурное?

— Меня Вы не сажали, Максим Андреевич, — хмыкнула Агафья, которую насмешило искренне возмущение мужчины, — но я порой тоже не нахожу для Вас цензурных слов. Тогда мне приходится молчать.

— А этот субъект, Агафья Кузьминична, даже смолчать не смог. Если перевести с матерного на русский, это звучало примерно так: «Идите отсюда, гражданин начальник. Я свое отсидел и твердо встал на путь исправления». И глазенками зырк-зырк в стороны… Даже на крыльцо не пустил, сволочь. Так и беседовал на улице. Он-то, гад, под навесом стоял, а я… Ух… Жизнь собачья…

Макс, наконец, кое-как приткнул куртку и плюхнулся на стул. Николай задумался.

— Давай, я завтра туда смотаюсь. Может быть, тут и совпадение, и Божий промысл. Только проверить надо. Все равно я собирался свой Жигуленыш в мастерскую загнать. А то он заводится, когда хочет, и делает это все реже… Заодно и присмотрюсь к безутешному родителю.

— Это — мысль, — обрадовался майор. — Тебя Перышко не знает. И морда твоя бандитская в тему будет…

— А вот морды попрошу не касаться! С чего это она у меня бандитская?!

— Потому, что круглая, — заржал Макс. — Опер должен быть худой и злой, как ищейка. А ты на хорошей кормежке уже такую ряху наел, что скорее на бульдога смахиваешь, — и он надул щеки, демонстрируя, какая ряха у капитана.

— Значит, ряху, да? — с угрозой проворчал Николай. — Бульдожью ряху…

— Ну, хорошо, — посмеиваясь, вмешалась Агафья. — Тогда, чтоб оградить Вас, Максим Андреевич, от аналогичной участи, пирожков мы Вам не дадим.

Николай расхохотался и помахал у друга перед носом пакетом.

— Это как не дадите? — возмутился майор, принюхиваясь. — Мне, бедному борцу с преступностью, просто необходимо поддержать стремительно убывающие силы.

— А как же ряха? — насмешливо уточнил Николай, развязывая пакет.

— Ряха — это полезно! Маскировка, — выкрутился Макс. — Все думают, что опер худой и злой, а я буду круглый и добрый. Преступники будут мне рассказывать свои грязные тайны, а я их буду быстренько сажать! Ну, дай пирожок, жлоб. Агафья Кузьминична ест, как мышка. Куда тебе одному столько, лопнешь! Как я перед Бурундуком оправдываться буду?

— На, обжора, — наконец, не выдержав, снова рассмеялся Николай и высыпал выпечку на бумажную тарелку. — А то захлебнешься слюной, и тогда объясняться с Бурундуком придется мне.

Среда

Ворота автосервиса, куда Николай подъехал, слиняв с еженедельной планерки, оказались заперты. Он долго стучал в железные створки, прежде чем отодвинулась какая-то заслонка, и показалась хмурая, не бритая физиономия:

— Чего надо?

— Да, вот, машину подогнал на ремонт, — ответил Николай, кивнув на свою потрепанную копейку. — В гости к товарищу подъезжал, а она совсем разболталась, зараза. Страшно ехать.

— Мы таким дерьмом не занимаемся, чувак. Кати свой металлолом отсюда.

Николай окинул взглядом ржавые ворота, непрезентабельный забор, ряд облезлых гаражей, виднеющийся в окошко за мордой сторожа. На пафосный автосервис, специализирующийся исключительно на иномарках, местечко на задворках новостроек явно не тянуло.

— Кати отсюдова, я сказал! Че, не доходит? — обозлился парень, не дождавшись ответа. — А то ща выйду, и нечего станет чинить в твоей развалюхе!

— Мужик, ну, ты чего? Я заплачу! — Капитан нутром чуял, что что-то тут неладно, и чем упорнее его пытались спровадить, тем больше ему хотелось попасть внутрь. Из-за забора донесся новый голос:

— Что там случилось?

— Какой-то лох колымагу пригнал!

— Ты че, мудак?! — заорал неизвестный, и окошко захлопнулось, а вместо него, натужно скрипя стали отворяться ворота.

— Хорошо у вас клиентов встречают, — усмехнулся Николай, осматривая пожилого, болезненно-худого мужичка в спецовке. Под слоем грязи на пальцах явно проступали тюремные наколки. «Стало быть, на вопли сам хозяин явился, — подумал капитан, загоняя машину на территорию автосервиса. — Что же ты тут прячешь, господин Перов, по кличке Перышко?»

— Перов, хозяин этой мастерской, — представился тот. — Простите этого недоумка, он недавно из деревни приехал, сын моей двоюродной тетки. Туповат, но родная кровь, что поделаешь…

«Много говоришь, Перышко, много… И ручки подрагивают… Что же тут не так?», — думал Николай, осматриваясь.

— Чем же вашему племяннику моя копейка так не понравилась? Старовата, конечно, и дребезжит, как тазик с болтами. Но для того я ее сюда и пригнал, чтоб подрихтовали.

— Да это все понты дурные, господин…

— Корбов.

— Господин Корбов. Такими вот тазиками моя бедная мастерская и жива. Да… Только у меня тут давний друг хозяйскую машинку на ремонт поставил. Хозяин в отъезде, а водила решил пофорсить и помял крыло. Вот и загнал сюда этот лексус. Дорогой, собака. Я такие только на дорогах и видел, когда пыль за ними глотал. А мой молодой дурень решил, что всегда так будет… Вот и получилась неувязочка, — Перов проводил клиента в закуток, заменявший ему кабинет. — Вы уж извините великодушно. Я отойду на пару минут, скажу, чтоб девочку вашу посмотрели…

Николай вежливо согласился, но, как только хозяин мастерской вышел, быстро вскочил и прижался ухом к фанерной створке двери.

— Ты, урод, — послышался в коридоре хриплый голос Перова, а потом несколько глухих ударов. — Чуть все дело не запорол, мудила. Хочешь, чтоб по району слухи пошли, что в этой дерьмовой мастерской копейки, видите ли, в починку не принимают, а потенциальным клиентам морды бьют? По ментам соскучился? Только вчера здесь Ребров крутился. Я тебе тогда что говорил?

— Смотреть в оба. Так я его и погнал поэтому. Думаю, нефиг лоху тут шариться, когда у нас лексус в гараже маячит.