Покажи мне свое солнце

– Я никогда не встречал таких, как ты, – признался Ингвар. – А я много повидал. И…

Я вытащила руку и запустила пальцы в его шикарную гриву.

– Они такие красивые, – смущенно призналась, пропуская пряди между пальцами. – Почему ты от них избавился?

– Это долгая история, солнышко, – чмокнул меня в нос муж. – Думаю, сначала нам нужно принять душ, чтобы отдохнуть, потом поесть и набраться сил, а потом я постараюсь тебе все объяснить.

– Никогда не думала, что ты настолько наивный, – сообщила я любимому мужчине, осторожно несущему меня в душевой отсек, – если полагаешь, что в душе мы будем отдыхать.

И оказалась на сто десять процентов права. Мужчина–кремень с нарочито сексуальными шрамами, голый и мокрый, оказался настоящим вызовом, который было сложно игнорировать. Да и зачем, если он мой?

Я лениво потянулась на постели, разминая уставшие от сложной гимнастики в душе конечности. Хорошо–то как!

Единственное, чего мне не хватало, так это солнца. Живого, горячего солнца, которое в жаркий полдень играет яркими лучами в летней зелени. Вот такая я неправильная уродилась. По светилу я скучала даже больше, чем по маме. Кстати, о маме – хорошо, что я в последний раз ей сказала о своем долгом отсутствии. А звонков от меня она и так не ждала. Там, где окопалась моя родительница, связь была отвратительная.

«Я и так знаю, Элли, – вспомнила я слова мамы, – что с тобой все хорошо. Мне об этом рассказывает солнечный свет. – Она поймала тонкой рукой солнечный зайчик. – А он знает все и даже больше, – застенчиво улыбнулась мне родительница и потрепала по коротким волосам. – И будет хранить тебя всегда!»

Я усмехнулась своим воспоминаниям, покрепче прижалась к теплому боку мужа и уснула.

Проснулась я от божественного запаха кофе.

– М–м–м, – улыбнулась, не открывая глаз. – Как вкусно пахнет… – И распахнула глаза, начиная соображать: – Откуда?

– Хосита под дверь принесла, – спокойно сообщил муж, передавая мне кружку с дымящимся вожделенным напитком. – И еще кое–что, – протянул пару энергетических батончиков, бутерброд и огромный апельсин.

Интересно, где он достал апельсин, если на кухне они закончились? Заботливый.

– Сказала, его высокосиятельный уже начинает проявлять беспокойство по поводу нашего отсутствия, так что придется покинуть наше убежище, – он с какой–то скрытой тоской обвел безликие стены.

– Пусть берет дверь штурмом, – ехидно фыркнула я, отпивая кофе. – И мы никуда не пойдем, пока не поговорим. Нам и так долго не удавалось сделать это, – покрутила я на пальце обручальное кольцо, – и я совсем не уверена, что у нас будет время поговорить позже. Так что приступай к исповеди, командор Ош.

– Что именно ты хочешь знать? – чуть приподнял брови муж, гася опущенными веками жадный серебряный блеск радужки. Пока я спала, он успел причесаться и заплести свои волосы в ритуальную косу, уложенную в низкий сложный узел, из которого торчали два стилета с костяными рукоятками с замысловатой резьбой. – Для полной биографии мне и дня не хватит.

– Для начала, – сощурилась я на него поверх кружки, – объясни мне, дорогой, почему ты так стыдишься своих расовых особенностей?

То–от сразу загрустил.

– Это просто, – вздохнул мужчина, рассеянно кроша в сильных пальцах кусочек галеты. – Я не был рожден на Айт–Древе. Меня усыновили в возрасте двенадцати лет, после того, как корабль, на котором я куда–то летел, был захвачен…

– Что значит «куда–то летел»? – вылупилась на него я. – Ты не помнишь, куда и зачем?

– Нет, – отрицательно покачал головой Ингвар. – Я практически ничего не помню из той жизни. Только то, что мне рассказывали приемные родители, а знали они мало. Моя приемная мама была наполовину киртианкой без особых способностей, присущих нашей расе, и когда отец рассказал о мальчике с захваченного корабля, ухватилась за идею спасти меня и получить ребенка. Ты же в курсе, что многие полукровки моей расы не доживают и до двенадцати по причине слишком высокого уровня способностей, с которыми вторая их половина может не справиться или отторгнуть?

– Слышала об этом, – кивнула я, грея кружку в ладонях. Или ладони около кружки. – Но не знала причин. И что дальше?

– Опять же, если ты знаешь, на Айт–Древе под строжайшим запретом только две расы: чистокровные киртиане и валейры. Первая – потому что поглощает любые пси–воздействия в широком радиусе, вторая – потому что эти воздействия оказывает, распыляя феромоны. Но мама была полна решимости меня спасти и уговорила отца достать из секретной лаборатории состав для подавления киртианского активного гена. Таким образом, анализы всегда показывали, что я на одну четверть киртианин без присущих им способностей, а потому не опасен.

– А волосы–то тут причем? – никак не могла взять я в толк.

– У полукровок, – слабо улыбнулся муж, начиная чистить для меня апельсин, – никогда, ни при каких обстоятельствах не бывает такого цвета волос. Так же, как и серебряного кольца вокруг радужки – это признак чистокровности. Правда, у некоторых глаза становятся такими только после женитьбы и обретения полной силы, а у меня серебро глаз ушло, как я думал — навсегда — после подавляющей ген сыворотки. Так что мне приходилось постоянно брить голову, чтобы не выдать себя и не подставить приемных родителей. Эту странность списали на последствия стресса и длительного заболевания, что, с их точки зрения, и вызвало раннее облысение.

– Все бы так лысели, – слегка завистливо пробурчала я, окидывая взглядом собственницы своего мужчину. Грива была у него на зависть всем нашим красавицам–«мисскам», разве только слегка мелированная, что лишь добавляло Йену своеобразного шарма.

– Первое же употребление состава для подавление активного гена сразу вызвало амнезию. И память до Айт–Древе просто отрезало, – продолжил Ингвар, предлагая мне дольку цитруса. Которую я отклонила, ожидая продолжения. – Я вырос, – осуждающе глянул на меня То–от, – закончил военную академию и начал летать. И очень хотел узнать о своем прошлом, но наш Владыка далеко не дурак. Как только у меня стало хоть что–то получаться, он взял моих приемных родителей заложниками, принуждая меня выполнять свои задания и возвращаться на неродную планету раз за разом.

Я присвистнула:

– И что?

Муж вздохнул:

– Меня с самого начала держали в ежовых рукавицах как неблагонадежного. На Айт–Древе командир в своем подразделении — царь и Бог, а над моей шеей все время висел топор. Малейшее непослушание — и… Ко мне были приставлены следить не меньше пяти человек. Ни шагу ступить, ни вздохнуть, ни выдохнуть свободно. Несколько раз в моих действиях Владыка усмотрел излишнюю… мягкотелость, и меня дважды чуть не расстреляли. Владыка помиловал в последнюю минуту.

Я покачала головой и покрутила пальцем у виска:

– Дурак! С киртианами так преданности не завоюешь.

– Да она ему и не нужна была, моя преданность, плевал он на нее… – скривился Йен. – Когда во время боя я сознательно дал уйти медицинскому судну с ранеными, или слегка промахнулся координатами и опоздал с захватом беженцев с Карнолиса, — (я подумала, что мы оба хорошо знаем, с чьей помощью это произошло!) – Владыка так взбеленился, что собственноручно избивал моего отца у меня на глазах и угрожал дулом пистолета у виска моей приемной матери.

– И твои родители до сих пор там? – ужаснулась я, представив себе реальные последствия нашего успешного побега.

– Нет, – снова опустил веки Ингвар, скрывая свои чувства. – Их уже давно нет в живых. Гораздо дольше, чем я об этом знаю. Просто пока я был нужен, до определенного момента Владыка создавал успешную иллюзию их благополучного существования. Но в последнее время я стал в его глазах окончательно неблагонадежным и впридачу получил слишком много увечий, чтобы соответствовать и дальше внутренним принятым стандартам. Соответственно, моя необходимость себя исчерпала, так что и обманывать уже не имело смысла.

– Но тогда почему ты не сбежал? – нахмурилась я, переваривая полученную информацию.

– Я планировал это сделать, – признался То–от, все еще не оставляя попыток впихнуть в меня апельсин, – в последнем рейде, когда был захвачен твой корабль. Мы как раз хотели на нем уйти, но Владыка что–то заподозрил и послал вторым эшелоном группу зачистки. К тому же… – Он резко замолчал.

Я прикусила губу:

– Что «к тому же»? – напряглась, не сводя с него напряженного взгляда и готовясь к неприятным новостям.

– К тому же я встретил тебя, – открыто посмотрел на меня Ингвар, предлагая свое сердце и открывая душу. – И понял, что ты моя. Я могу это чувствовать. Это… как судьба, рок, фатум. Назови, как хочешь. Просто внутри тебя возникает непреложное ощущение, что ты нашел свою вторую часть и теперь составляешь единое целое.

– Но ты привез меня на Айт–Древе, – надула я губы, напоминая ему о весьма неблаговидном, с моей точки зрения, поступке.

– Да, – согласился муж. – Потому что ты была серьезно ранена, и я не знал, смогут ли тебе помочь в другом месте, да и времени искать постороннюю помощь у меня не было. Пришлось рискнуть. Но я все сделал, чтобы быть с тобой рядом: подал рапорт и перевелся в академию, как мог, старался уберечь и готовил побег. Просто сиятельный влез невовремя.

– Да он всегда невовремя, – согласилась я с ним, допивая уже остывший кофе, – планида у него такая. – Задумалась: – Но откуда ты знаешь, что нужно делать? – Попыталась объяснить свой вопрос в ответ на недоуменный взгляд и приподнятые в удивлении брови: – Ты смог безошибочно провести брачный обряд киртиан, ты знаешь, как правильно по–вашему заплетать волосы женатому мужчине. Знаешь, что киртианин носит в косе родовые кинжалы, и они даже у тебя есть… Откуда?

– Просто знаю, – хмыкнул Ингвар, подвигаясь ближе с далекоидущими намерениями, одно из которых было заставить меня отвлечься от неприятной ему темы (это исключительно мои подозрения). – И всегда знал. Это знание как бы внутри меня. И предваряя твой следующий вопрос: стилеты и амулет были при мне, когда меня в детстве сняли c корабля. Родители отдали перед моим первым полетом в космос, – в который раз он попытался заткнуть мне рот апельсином.

– Не отстанешь? – поинтересовалась я, отставляя пустую кружку, и медленно потянулась, откровенно провоцируя на семейную жизнь. Хватит с меня на сегодня семейных тайн, нужно уметь переключаться.

В итоге апельсин мы разделили на дольки и кормили ими друг друга, упиваясь сладким соком и близостью. Ингвар жульничал и норовил свою часть полностью скормить мне. Пришлось жульничать в ответ, так что мы его съели почти поровну.

– Элли, – с мягкой укоризной сказал муж, слизывая с меня сладкий сок, – ты мухлюешь! Хотя именно тебе сейчас нужны витамины!

– Витамины нужны всем, – усмехнулась я, выдавливая ему на живот последнюю дольку и спускаясь языком все ниже… ниже… ниже… И кто–то совсем забыл про все на свете, кроме меня.

После перекуса во всех областях физиологии, мы проспали еще пару часов. Просто мирно продрыхли, сплетаясь телами. Доверяя всецело друг другу.