Хранители рубежей

Глава 11

Я думала, что вечером смогу отдохнуть, но когда вернулась в свою комнату, обнаружила там Соловья. Он сидит в кресле и со вдумчивым видом перелистывает один из принесенных мною фолиантов.

– Ты что тут делаешь? – спросила я удивленно.

– И тебе привет, – отозвался Сол, откинув платиновую прядь со лба. – Ты где ходишь? Я тебя полчаса жду.

– Я думала, что у меня есть право на личное время, – отозвалась я ему в тон.

Соловей отложил книгу и поднялся.

– Есть, – сказал он, – но не забывай, что ты не только студентка, но и сотрудник АКОПОС.

– И что, мне теперь в комнате сидеть?

– Нет. Но на ментальные сигналы по япт отвечать надо бы.

– Япт? Что еще за япт?

Соловей посмотрела на меня сперва сурово, потом удивленно, потом закатил глаза. Голос его прозвучал страдальчески.

– А я думаю, чего она на связь не выходит, сигналю, сигналю, а она не слышит. Все почему? Потому что слышать нечем.

Неопределённость меня начала раздражать.

– Сол, не томи.

Он цокнул языком и провел пальцами по своему точеному подбородку.

– Япт – «яблоко и тарелка портативное», – сообщил он. – Часики такие на руку. Не замечала? У всех агентов АКОПОС есть такие. Тебе должны были выдать.

– Не выдали, – констатировала я.

– Понятно, – кивая, произнес Соловей. – Наверное Хром постарался. Ладно, зайдем в контору, получишь свой браслет.

– А зачем он?

Он странно покосился на меня.

– Для связи естественно.

Я пояснила вопросом:

– В смысле, чем телефон не подходит?

– В параллельный мир ты тоже по мобильнику звонить собралась? – непринужденно поинтересовался Соловей.

Я кивнула.

– Вопрос снят. Но ты так и не сказал, зачем меня ждешь.

Статная и загорелая фигура Соловья приблизилась ко мне, я смогла разглядеть его рельефные грудные под жилеткой. Красиво. Даже в груди ёкает. Сол наклонил ко мне голову поправил на моем плече блузку. От этого странного и непосредственного действия у меня по спине пробежала теплая волна. Я растерялась и замерла, а Соловей посмотрел мне прямо в глаза и сказал:

– Переодеться не хочешь?

Диссонанс фразы и ситуации меня так обескуражили, что не сразу поняла смысл сказанного.

– Ч-что? – переспросила я и сглотнула, все еще глядя в голубые глаза Соловью.

На его губах появилась усмешка, которая прямо-таки говорит – я знал, что ты размякнешь и обалдеешь. Он повторил:

– Переодеться, говорю не хочешь? Ты несколько дней в одном и том же. Боюсь представить, что с твоим бельем.

Теперь меня бросила в такой жар, что показалось, в комнате накрутили отопление на максимум. Стыд вперемешку с гневом знойно запылал на щеках, а я проговорила решительно:

– Вообще-то белье я стираю! И сушу на спинке стула, если тебе интересно.

Соловей покосился на стул, где сейчас пусто и задумчиво потер подбородок.

– То есть спишь ты без трусов?

Я вспыхнула еще больше.

– А тебя не касается, в чем я сплю. Чего пришел спрашиваю? А то если просто так, поглумиться, лучше выметывайся, а то я все Михе расскажу.

Соловей усмехнулся, его взгляд оценивающе и с явным интересом прокатился по мне, блондинчик сказал:

– Ну да, не могу сама дать сдачи, так нажалуюсь. Ладно, Ярослава, пойдем.

– Никуда я с тобой не пойду, пока не скажешь – куда, – сообщила я твердо и сложила руки под грудью.

Мой жест вызвал очередной заинтересованный осмотр меня с ног до головы, затем Сол все же сказал:

– Да не бойся ты. Спрутовская поручила сводить тебя домой, чтобы ты собрала необходимое. Учитывая все, что произошло, тебе лучше жить и учиться непосредственно здесь.

Беспокойство мое немного утихло, хотя и не ушло полностью, все-таки Соловей бросает на меня вполне себе понятные взгляды, а я пока вообще не готова к тому, что они транслируют.

– Мне тоже придется писать увольнительные, чтобы выйти наружу? – уточнила я, вспомнив слова Славки Пересвета.

Соловей покривился.

– Тебе – нет. Ты ж у нас не только студент, но и напарник Хрома. Так что обладаешь тем же базовым набором агента, что и остальные.

– А япт? – напомнила я.

– Япт сейчас получим, сладкая ты наша.

Я нахмурилась и сказала грозно:

– Не надо меня так называть.

Соловей пожал плечами.

– Как хочешь. Можно хоть Ярой звать? А то Я-ро-сла-ва – длинно очень.

Я кивнула.

– Ярой можно.

– Ну и супер. Пойдем.

Покинув мою комнату, мы переместились в крыло АКОПОС, именно переместились, потому что Соловью стало лень идти по коридорам и он воспользовался тем плащом, который поднимал нас в многоэтажку. Полог очень быстро и незаметно летал, поэтому вынырнули мы уже у небольшого окошка, за которым сидит грузный мужчина. Кажется тролль.

– Эй, друг, – крикнул в окошко Соловей, – подкинь нашей новенькой ятп. А то некоторые привилегированные не позаботились.

Взгляд тролля на нас поднялся медленно и неспешно, будто в запасе у него вечность. Затем с той же неторопливостью поднялся, заскрипели суставы, послышалось натужное дыхание, он развернулся спиной и побрел куда-то вглубь.

Я шёпотом заметила:

– Ему бы ортопеду показаться.

Соловей кивнул:

– Говорили уже, хоть бы смазал свои каменюки. Не хочет.

– У него камни вместо суставов?

– Угу. Каменный тролль же. Он с Ирландских островов мира «Явь». Нашего то есть. Уперся и не хочет к целителю. Полис есть, все оплачено, а он не идет. Видимо традиции какие-то у них тролльские.

Через какое-то время тролль вынес небольшую коробочку и протянул ее Соловью, голос тролля прозвучал низко и утробно.

– Табельная ятэпэ, – сказал он, – внесена в ведомость.

– Да знаю, – отмахнулся Соловей и взял из его рук коробку. – Первый раз что ли.

Потом раскрыл ее и вытащил оттуда браслет с круглой блямбой. Она напоминает умные часы. Ловким движением он надел браслет мне на запястье и надежно закрепил ремешок. Жест показался мне немного откровенным, точнее не сам жест, а то, как его пальцы прикасались к моей коже.

– Кхм, – озадаченно прокашлялась я.

Мое покашливание эффекта не возымело, Соловей деловито и непринужденно осмотрел результат своей работы и сказал довольно:

– Ремешки на ятпэшках крепкие. Теряются редко. Но помни – каждый ятп табельный. Этот записан на тебя, так что не профукай.

Я подняла кисть и внимательно рассмотрела прибор. Он действительно напоминает умные часы. Разве что побольше немного и вместо циферблата маленькая тарелочка с рябиновым орнаментом, а по внутренней кайме медленно движется крошечное яблочко.

– Обалдеть, – честно призналась я. Очень умилительно смотреть на этих малюток. – И как она работает?

– Очень просто, – ответил Соловей. – Сейчас покажу. Поднеси ятпэшку ко рту и проговори имя того, с кем хотела бы связаться. Обязательно хорошо представить себе абонента и мысленно на него настроиться.

Я с сомнением покосилась на Сола, который с легкой ухмылкой и ожиданием смотрит на меня.

– Настроиться – это как? – поинтересовалась я. Никогда не понимала, что конкретно это означает.

– Ну сконцентрируй мысли на том, с кем хочешь связаться, – нетерпеливо ответил он. – Смотри.

Он поднес ко рту свой браслет на руке, что-то шепнул, а через несколько мгновений над тарелочкой засветилась моя физиономия, вроде голограммы.

– Хм, – выдохнула я. – А ты не мог кого-то другого представить?

– Мог, – усмехнулся Соловей. – Но хотел посмотреть на твою реакцию.

– И как она?

– Ожидаема.

– Тебе никогда не говорили, что ты слишком дерзкий? – поинтересовалась я, поднося свой браслет ко рту.

Ухмылка Соловья стала чуть шире, он проговорил, кивая:

– Имею право.

– И почему вдруг?

Взгляд Соловья искрился уверенностью, а улыбка все больше раздражала меня, он ответил:

– У меня коэффециент эффективности по АКОПОС восемьдесят шесть процентов. Ну и я красивый.

– И скромный, – заметила я.

– Вообще ни капельки, – открыто засмеялся Сол.

Кажется, моя прямота ему импонировала. Я протерла стеклышко на ятп и бросила короткий взгляд на Соловья.

– Восемьдесят шесть процентов говоришь? А чего ж не все сто?

Соловей Разбойник Пятый нравоучительно произнес:

– Ста процентов не было ни у кого.

– А у агента Хрома сколько? – невзначай поинтересовалась я.

Веселье с лица Сола медленно сползло, губы искривились, а на всю фигуру будто бы набежала тень.

– У него и спроси, – бросил он.

Судя по всему у них действительно какая-то внутренняя контра. Я неуверенно покачала головой и сказала:

– Пока я к нему даже походить боюсь. Слышал, как на меня орал?

Соловей кивнул и проговорил:

– В целом справедливо.

Я нахмурилась.

– Можно было и помягче. Я как лучше старалась.

– Похвально, – согласился Соловей. – Но ты подвергла опасности себя, студентов, агентов и вообще весь мир.

Я насупилась.

– Ой, ну прям мир.

– Не веришь? – хмыкнул Сол. – А ты спроси, чем занимались агенты после того, как обратно включили защиту.

– Ну и чем?

– Ловили сбежавших нелегалов, – сообщил блондин. – Многие ушлые повыскакивали и дали деру, как только двери камер открылись. Мы их очень долго ловили. И мне кажется, поймали не всех.

– Почему?

– Потому что я сам видел несколько пустующих камер, – сказал Соловей. – Так что чую, еще повозимся мы с делами после твоего эксперимента.

Моя бравада как-то сразу поугасла, теперь стало казаться что я не помощник, а действительно полная дура, которая вдруг с чего-то решила, будто знает что делать лучше, чем агенты с многолетним опытом.

– Ладно, не кисни, – сказал Соловей и аккуратно погладил меня по спине. – На самом деле ты спасла ребенка. Никто бы не решился на то, что сделала ты. Это реально опасно. А ты еще и без опыта… На авось пошла?

Я горестно кивнула – то, что я спасла девочку уже радовало не так сильно, потому что дошло – я могла выпустить тварей, куда опаснее проклятой души.

Соловей продолжил:

– Дурость твоего поступка, конечно, запредельная, Яра. Но и смелость тоже. Не знаю, как аукнется тебе вот это слияние с сознанием твари, надеюсь обойдется все. Давай, проверяй ятпшку и поехали. Спать хочу пораньше лечь, запарился с нелегалами.

Я еще раз послала ему виноватый взгляд – ну да, дуреха. Но я же хорошего дела ради. Потом вздохнула и поднесла ятпшку к губам. Когда представить? На ком сконцентрироваться? Мама. Да, мамочка. Именно ее мне хочется сейчас видеть больше всех. Как она там? Даже зажмурилась, чтобы получше сосредоточиться, потом шепнула «мама» и открыла глаза.

Ничего не произошло. Я спросила разочарованно:

– Ну и что опять не так?

Соловей выдохнул и нетерпеливо потер лоб.

– Каждый раз одно и то же, – сказал он. – Ну? И какую кино- или рок-звезду ты представила?

Я немного растерялась.

– Звезду?

– Хочешь сказать, – поинтересовался Сол с легкой иронией, – что представила кого-то другого?

Меня это окончательно выбило из колеи, голос мой потух, я проговорила:

– Я маму представила.

Пару секунд Соловей смотрел на меня изучающе, будто убеждался, не выдумываю ли, потом выражение лица поменялось, он сказал решительно:

– Рассказывай.