Хранители рубежей

Глава 14

Я думала, что добираться к буферному рынку мы будем каким-нибудь магическим способом – полетим на плаще или переместимся через какой-нибудь портал. Но к моему разочарованию, Миха посадил меня в самую обычную машину, в которых я разбираюсь примерно как в футболе, то есть никак. И мы помчались по залитым солнцем улицам Москвы.

Помимо и так навалившегося на меня многообразия, теперь меня подстегивало ещё и любопытство. Если к лерке, которую перед выходом на меня нацеплял Миха, я уже привыкла, то Буферный рынок пока загадка.

– А далеко до этого моря? – спросила я ёрзая на пассажирском сидении от нетерпения.

– Скорее не далеко, а глубоко, – хмыкнул медведь.

– А у него есть название?

– Конечно.

– А какое?

– Девонское море.

– А сколько у него глубина?

Озадаченный взгляд Михи и его ковыряние когтем в зубе сказало о том, что на этом его эрудиция на тему подземного моря Москвы заканчивается.

– Ты лучше у Алекса спроси, – предложил он, а потом спохватился. – А, ну да, вы ж с ним в контрах. Ну, может перестанете. Так-то он не шибко дружить умеет.

Я хмыкнула и сложила руки на груди.

– Ещё бы. Он грубый и резкий, как… Ладно. Так, ты говоришь, море глубоко? И как мы туда доберемся?

– Увидишь, Ярослава Воронцова. Всё увидишь, – отозвался медведь, намекая, что научно-познавательного от него по этой теме добиться не выйдет. И не потому, что не хочет, а потому, что не очень сведущ.

Я вздохнула и стала терпеливо ждать, глядя, как за окном проносятся дома.

Спустя минут двадцать мы остановились. Миха припарковал машину во дворе. Когда вышли из неё, он сыпанул на себя какой-то пыли, звериная морда моментально преобразилась в непримечательного вида мужское лицо. На мой вопросительный взгляд ответил:

– Там люди. Не могу же я с медвежьей харей перед ними показаться.

Аргумент.

Но когда мы вывернули за угол и пошли к подземному переходу со многоговорящей буквой «М», я изумилась:

– Метро?? Мы идем в метро?

Миха кивнул.

– Самый удобный способ прокопать тоннель – воспользоваться уже готовым, – сказал он. – Это самая глубокая станция. Сейчас спустимся на семьдесят с гаком метров, а там и ещё глубже поедем.

– Сильно?

– Ещё почти восемьсот метров.

Я вытаращилась на него и чуть не споткнулась на ступеньках, пока спускались. К тому же налетела на какую-то крупногабаритную даму с пакетами. Дама смачно меня обругала и пошла дальше, а я спросила медведя:

– А нас не размажет? Это ж какое там давление должно быть?

Миха поморщился.

– На нас не действует никакое давление, – сказал он.

– Почему? – не унималась я.

– Потому что мы агенты АКОПОС, вот почему, – с легким нетерпением прорычал он. Видима мои научные вопрос его раздражали. Ладно. Он сказал, что силовой агент, а не научный. За умностями это к Соловью и Хрому. Второй отпадает сразу, а с Солом ещё можно найти общий язык. Хотя кто бы мог подумать. При первых встречах с обоими мне казалось наоборот.

Мы спустились на эскалаторе в самый низ и вышли к перрону. Я с энтузиазмом следила за людьми. Живут же они, входят и выходят в вагоны и понятия не имеют, что на самом деле творится вокруг них.

– И что дальше? – спросила я, когда поезд с шумом умчался в тоннель.

Миха указал на небольшую дверку с надписью «только для служебного персонала» между тоннелем и эскалатором.

– А нам вон туда, – сказал он.

Я напряглась.

– Разве пассажирам туда можно?

– А мы разве пассажиры? – гыгыкнул оборотень и, ухватив меня под локоть, повел к дверке.

К моему изумлению под натиском медведя дверь охотно открылась и мы вошли в небольшое помещение целиком из металлических пластин, с высоким потолком. Вместо дальней стены двери лифта.

Миха нажал на какую-то невидимую кнопку и створки лифта распахнулись, пропуская нас внутрь. Дальше я испытала самый невероятный спуск за свою жизнь. Лифт помчался вниз с такой скоростью, что я не успевала глотать и зевать, чтобы хоть немного облегчить заложенность ушей. Голова загудела, я вцепилась в лапу медведя, чтобы удержать равновесие. Миха понимающе кивал и подбадривал:

– Да я сам не люблю эти лифты. Нельзя что ли было сделать помедленнее? Куда торопиться-то.

Мы спускались целую вечность и к моменту, когда лифт остановился, я ощущала себя натуральной камбалой, которую расплющило водная толща. С ужасом ждала, какое же давление будет там, внизу, но когда двери лифта распахнулись и мы шагнули в такую же, как сверху, металлическую комнату, мне значительно полегчало.

Миха похлопал меня по плечу и сказал с отеческой заботой:

– АКОПОС позаботился. Они ж не хотят, чтобы агентов размазывало по полу. Мы им живыми нужны, хех.

Облегчению моему не было предела, а когда вышли из помещения, вообще забыла о недомоганиях, потому что передо мной раскинулся настоящий затерянный мир.

Сочная растительность, папоротники, лианы, пальмы, и тут же березы, клены и дубы. Моих биологических знаний хватило, чтобы понять – в одинаковом климате эти растения жить не могут. И все же вот они, передо мной. Кроме зелени, здесь какие-то крупные ярко-фиолетовые и розовые цветы, над ними носятся пикси и сыплют мерцающей пыльцой. В отличие от АКОПОСовских эти голенькие, но с очень длинными волосами. Вокруг деревьев густо пророс мох, а вперед тропинкой уходит ковер из клевера. Откуда-то слышны птичьи трели.

Я как деревенщина впечатленно завертела головой.

– Вот это да! Это как оно тут все так выросло?

Судя по довольному оскалу, Михе мое ошеломление понравилось.

– А вот так и выросло, – сообщил он. – Здесь много магии накоплено, так что растет все подряд. Почва жирная.

Я посмотрела на верх. Там темнота, но почему-то везде светло.

– А свет откуда? Растения не могут без солнца. Им фотосинтез нужен.

– Не знаю, какой им нужен синтез, – хмыкнул оборотень, – но здесь свет имеет внутреннюю природу. Приглядись.

Он указал куда-то вперед, я прищурилась, пытаясь найти, куда смотреть, и только спустя пару секунд поняла – медведь указывает в на воздух передо мной. А в нем будто мерцают крошечные солнца, меньше пылинки, и свет от них мягкий, плавный и совсем не слепящий.

Я обалдело похлопала ресницами.

– Это что такое?

– Говорю же, внутренний свет. Алекс лучше объяснит, но это навроде световых частиц. Они сами рождаются под слоем почвы, если им не мешать появляться.

– Круто, – честно сказала я.

– А то, – хохотнул медведь. – Ладно, пойдем дела делать.

Только мы шагнули на ковер из клевера, как дверь откуда мы только что вышли, снова открылась и следом вывалился Соловей. Немного взъерошенный, но его это даже красит – весь такой сразу плохиш-очаровашка. Жилетка распахнута, на загорелой груди поигрывают мышцы.

– О, а ты чего тут? – удивился Миха.

Сол отряхнулся, будто только что усердно валялся в пыли, и сказал, сдув со лба белую прядь:

– Да самому надо на Буферный. Свирэль сказала, вы как раз поехали. Хотел на хвост упасть, чтоб свою машину не гонять, её на техобслуживание надо. А вы уже умотали. Еле догнал.

Миха послал мне многозначительный взгляд, я почему-то смутилась, а он хмыкнул с загадочной улыбкой, которая снова медвежья, потому что морок с его морды уже спал.

– И охота тебе было гнаться? Ты ж вроде хорошо тут ориентируешься. Или память подводит? Заблудиться боишься?

Соловей покривился и отмахнулся.

– С компанией веселей, – сказал он и направился вперед по клеверной тропинке, обогнув нас.

– Ну-ну, – посмеялся медведь и мы пошли следом.

Чем дальше мы углублялись в заросли, тем пышнее они становились. В какой-то момент я вообще подумала, что придется продираться сквозь бурелом. Соловей идет впереди, с прямой осанкой, на загорелых плечах блестит свет, шагает уверенно. Повезло ему с генетикой. Ещё и сверхспособности достались. А у меня таких нет. У меня вообще ничего нет, кроме мозгов и упорства. Хотя по поводу первого не все согласны.

Бурелома не случилось – заросли резко кончились обрывом и перед нами вдали раскинулось настоящее темно-синее море. Волны мерно колышут поверхность, летают какие-то громадные птицы, присмотрелась – они больше похожи на археоптериксов. Хотя о чем я? Это они и есть! Пернатые, с мордой, похожей на динозавровую. Но это точно они. Хотя я всегда считала, что они не особо летают, а только планируют. Я посмотрела вверх – планировать здесь неоткуда, разве что где-то высоко под сводом есть воздушные пещеры. Но там темно. Стало быть, эти древние пернатые все же летают.

Но поразили меня даже не археоптериксы, а берег моря, который Миха назвал Девонским. Он песчаный и густо заставлен прилавками, павильонами, шатрами, какими-то балаганами. С берега далеко, насколько хватает глаз, в воду уходят широкие пирсы. На них тоже шатры и прилавки. Все это многообразие кипит и бурлит торговлей, в воздухе гомон и болтовня, время от времени кто-то орёт погромче, кто-то гогочет.

Наверное, на моем лице нарисовались все эмоции, Миха сказал со смешком:

– Рот-то позакрой, а то мухи налетят. Или ты ешь мух? Тогда не закрывай. Тут они жирные, сочные.

Я поморщилась.

– Фу. Я не ем такое.

– Да? А жаль. Тут такие мухи, такие мухи…

Соловей хмыкнул и помахал, указывая следовать за ним.

– Будь внимательной, – сказал он. – Буферные рынки место неоднозначное. Спускайтесь тут, здесь дорожка нормальная.

На склоне действительно нашлась вполне себе тропинка с выдолбленными прямо в камне узенькими ступеньками. Правда без перил и при каждом шаге сердце мое подпрыгивало к горлу от страха покатиться кубарем. Это не по остеклённому винтовому балкону в АКОПОС спускаться. Ну впереди шел Соловей и он любезно подавал мне руку до самого конца лестницы. Его ладони теплые, мягкие и приятные, явно никогда не занимался ручным трудом. Хотя костяшки на кулаках сбиты, значит, тренируется много.

– Спасибо, – поблагодарила я и немного смутилась – не знаю, как расценивать его жест.

Но Сол быстро рассеял мои сомнения. Он отмахнулся и сказал:

– Ты главное под ноги смотри. И не щелкай клювом. Сейчас увидишь, какая тут движуха.

Медведь кивнул и порекомендовал мне:

– Держись ближе ко мне. Вперед не убегай. Позади не отставай. Ясно?

Я даже надулась – чего они со мной, как с пятилетней. Будто я на рынках не была.

– Да ясно, ясно.

Буферный рынок на берегу Девонского моря встретил нас гомоном, гиканьем, звоном молотков и таким коктейлем запахов, что у меня засвербело в носу.

– Апчхи!

– Ай будь здорова! – донеслось справа. – Не чихай! Купи коры ивы от простуды! Кора ивы! Отличная кора!

Я отшатнулась, даже не поняв, кто мне только что орал в ухо. И точно провалилась бы в какой-нибудь закоулок, если бы не Миха позади меня. Он размеренно ступает и контролирует ситуацию.

– Шагай, шагай, – прогудел он над моей головой в унисон торговцам, которые кричат с разных сторон, предлагая товары.

В этой какофонии мы плыли сквозь поток Буферного рынка, а я только и успевала, что отшатываться от навязчивых зазывал. Они разномастные – гномы, люди, какие-то гоблины. Соловья и Миху они почему-то не трогали. А ко мне прямо липли. Наверное у меня на лице написано «новичок».