Пара для медведя одиночки

Глава 13 Трофим

После допроса Рем проводил Трофима в камеру.

— Ладно… Я пойду… Дела… — он собирался отправиться восвояси, когда вдруг выпрямился, напрягся — видимо, получил звонок на мобильник-компьютер на ухе.

Верпантера показал верберу знак: мол, погоди. Такой делают во время важных задержаний, когда требуется скоординироваться в считанные мгновения и на объяснения просто нет времени.

Трофим ответил в том же духе. Дескать: да, понял. Жду и не отсвечиваю, но настороже.

Рем направился в ванную и закрыл за собой дверь. Трофим знал — здесь настолько хорошая звукоизоляция, что он не услышит ни слова. Кроме того, ванная — единственное место где не может быть ни прослушки, ни камер. По закону оборотней — это личное пространство узника. И только тут его нельзя никак контролировать.

Однако странно, что Рем не ушел, а остался в камере Трофима, пусть даже это больше похоже на ВИП-номер пятизвездочного отеля. Дело касается вербера? И Рем хочет потом ему что-то поведать?

Трофим напрягся.

Что, если решение по нему уже принято и суд состоялся. Случается, что судят заочно, если вина оборотня не требует доказательств. В данном случае так ведь и есть. Какие еще нужны доказательства? Трофим привез нэнги к сыну и, тем самым, поставил тайну оборотней под удар… ОПО внимательно следило за драконицей, следовательно, у них и видео есть и запись аурного всплеска — на уровне силовых полей. Так что…

Трофим принялся мерить шагами комнату. Даже удивительно, как эмоции меняют отношение к ситуации.

Леся! Он больше ее не увидит…

Казалось — его подстрелили…

Тело еще движется по инерции, но мозг уже все осознал, до последней точки.

Он…. Ее… больше… не увидит…

Слова вбивались в мозг гонгом, сердце подскакивало к горлу и бахало там как ошалелое. Зверь рвался наружу, рычал и дергался, стремясь к паре.

Трофим подскочил к стене и принялся дубасить по ней, что есть мочи. Не думая, не разбирая — что да как. Просто выпускал эмоции на волю. Свои и зверя.

Леся… Она ведь такая… И даже просто встретиться с ней ненароком на улице поселка… уже здорово! Глупая подростковая мысль и эмоция глупая! Подкарауливать возлюбленную, просто видеть ее, слышать ее голос! Да мать же… Он ведь мужик! Взрослый! Альфа-оборотень! Почему же его так плющит…

Трофим продолжал дубасить стену кулаками, ощущая, как те стали влажными. Кровь… оно и понятно. Сбил костяшки. Но сил остановиться не было. Эмоции били ключом, причем по голове и дальше. Все тело звенело от жажды пор-рвать соперника на части. Сбежать отсюда! Прогрызть каменные стены, пробить башкой бронебойные двери, выбраться из бункера ОПО и добраться до пары. Убить, своими руками задушить ее мужика, этого сморчка, который заставил ее пережить пневмонию… И забрать эту женщину себе по закону сильнейшего, по правилам пары…

Он не мог остановиться. Он просто осатанел…

Перед глазами плыла кровавая пелена, из глотки вырывалось утробное звериное рычание… Он уже плохо понимал: человек он или медведь… Тем более, что местами на обоях появлялись полосы от когтей… Сразу же пропадали. Обои тут были из особого материала, который напоминал очень тонкий резиновый лист или вроде того: не рвался, не сминался и, в крайнем случае, терял форму на несколько мгновений. Но выглядел как самые обычные светло-зеленые обои под покраску.

— Остановись! Дело есть! — рыкнул прямо в ухо Трофиму Рем.

Вербер замер на месте. Остекленел в то же мгновение.

Уж больно голос у старого знакомого был оптимистичный. Только сейчас Трофим осознал — до этого Рем разговаривал с ним так, как говорит брат с братом, у которого нашли смертельную болезнь перед тем, как тот и врачи начнут схватку за каждый лишний день, месяц… Верпантера хорохорился, пытался что-то придумать, сделать, к кому-то обратиться, в конце концов — сам себя хотел убедить, что со временем контроль над делом Трофима ослабнет и начальство отпустит узду… А там… кто знает…

Но… говорил он так… Словно в глубине души сам в это не верит…

Только сейчас Трофим это понял. Воззрился на Рема в искреннем удивлении…

Кап-кап-кап… Кап…

Он даже не сразу понял — что это за весенние звуки…

— Вот ты… — верпантера покачал головой. — Пошли в ванную. Я тебе раны обработаю.

И он так посмотрел, что Трофим понял — в ванную нужно идти совсем не поэтому. На вербере все заживет бесследно. Это сущая ерунда для альфа-оборотня! Делов-то на сутки, не больше.

Но в ванную им с Ремом надо. Очень и срочно.

Послушно двинулся за приятелем, прижав окровавленные руки к толстовке, чтобы кровь не капала по дороге.

— У нас там аптечка хранится, — Рем опять говорил как-то не так. Казалось, он — на помостках театра и декламирует текст из роли. Нет, ну правда! Он будто напоказ все это пояснял. Не Трофиму — кому-то другому. Даже смотрел будто поверх головы вербера…

Ага. Понятно. Представление для начальства.

Им нужно в ванную, поговорить о том, что никто не должен услышать. Тем более — в ОПО. А ссадины вербера — удобный повод. Лучше и не придумаешь. Никто не придерется, не засомневается, что Рем просто пытается оказать помощь старому приятелю.

Ого! Вот это да-а-а!

Рем пропустил Трофима вперед в ванную, закрыл дверь и запер ее.

Включил холодную воду и кивнул верберу — мол, мой руки.

— Мы же должны сделать вид, что я реально тебе помощь оказывал! — озвучил Рем то, что уже давно понял Трофим. И… подмигнул.

Ну раз даже так… Даже до такого дошло… Видимо дело сдвинулось с мертвой точки и у Трофима есть не шанс — вполне себе весомая надежда… А то — и вовсе — план действий.

Вербер подставил руки под холодную воду, наблюдая как розовые струйки и сгустки стекают в сток.

— Я достану аптечку и дезинфекторы. Ты потом садись вон на закрытый унитаз. Я тебе все обработаю. Параллельно расскажу. Давай.

Рем принялся жестами показывать — куда Трофиму перемещаться и что делать. Сам вытащил из шкафа большую аптечку — белый, квадратный пластиковый чемоданчик с красными крестами. По типу тех, что носят врачи скорой. Начал доставать антисептики, бинты, ватные диски и батареей расставлять на полочке возле раковины.

— Ого! Это будут самые тщательно обработанные мои ссадины! — усмехнулся Трофим. У него самого настроение поползло вверх.

— Ну дак! Даже уборщицы, если что, должны доложить, что в ванной использованные средства для обеззараживания, окровавленные ватные диски и прочее…

— Уборщицы у вас тоже на службе?

— Не без этого… В общем, так. Герман порылся в наших законах. Конечно, задачку ты нам задал всем непростую. И даже я уже думал — дело труба. Только ждать пока начальство либо сменит гнев на милость, либо уберет железную руку с контроля за твоей ситуацией… — признался Рем в том, о чем только что догадался вербер. — Но! Герман кое-что раздобыл. Тройное поручительство для преступников. Есть один старый закон оборотней. Но его никто не отменял и не менял. Следовательно, мы имеем право на него сослаться. В общем, если правонарушитель не убил никого из двусущих, не посягал на правительство или властные организации, он имеет право быть выпущен под обязательства трех поручителей. Они должны иметь большой вес в обществе, уважение и высокие чины.

— Герман, ты… А кто третий? Матвей? Его вроде высоким чином не назовешь…

— Нет. Мне вмешиваться нельзя. Я не могу играть и за наших, и за ваших. Сам знаешь, если бы правила позволяли — я бы с радостью. И начальство мне не указ! Я столько тут отслужил, некоторые высокие чины столько еще не прожили. Так что… если вдруг… Ко мне отношение особое. Я еще в средние века крестьян отправлял на осмеяние за то, что видели, как волк превратился в человека в лесу… Сложные времена были… Только особые препараты, никакого современного гипноза… Никаких технологий сотой вспышки. Когда тебе перед глазами прокручивают кадры — якобы для опознания человеко-зверя, а между ними вспышки — и ты либо забываешь, либо сам больше не веришь собственной памяти. Да и без этого. Слушай, Тим… Ты один из немногих кто отнесся ко мне без предубеждения, даже узнав о моей работе. Ты не кривил рожу, не делал вид, что весь такой чистоплюй, а я так — грязь под ногами. Белым пальто не сверкал. Ты понял важность моей работы! А она важна! И это правда! Даже когда мы после твоей сестры убирались…

— Тогда и понял… Видел вашу работу…

— Не суть. Ты настоящий. И я для тебя рискнул бы работой. Я Герману себя предложил сразу же. Я начальник этого подразделения. Большого, на многие поселения. Я работаю давно и меня знают, уважают… У меня много столетий опыта и стажа… Немногие могут таким послужным списком сверкать. Но, увы. Поручитель должен быть со стороны. Не иметь отношения к ОПО.

— Э-э-э…

— Герман, Матвеич и Фредерик.

— Кто-о? — Трофим аж приподнялся со своего импровизированного стула. — Ты не шутишь? Фредерик?

— Он самый.

— Мы об одном и том же Фредерике? То есть о том самом?

— А, что, есть другие оборотни с такими помпезными именами, которые еще и в правящие круги затесались? Имеют власть, уважение и влиятельность? Я не в теме, может ты просветишь!

— Погоди… Ты не шути так. Глава нэнги? Ему-то зачем за меня поручаться?

— Потому что твоя золотая драконица… та-да-ам! Оказалась королевской нэнги!

— Ты шутишь опять? Издеваешься? Все знают, что королевские нэнги давно вымерли. Если вообще существовали и это не миф, который сами аурные распространяют, чтобы их уважали и боялись по-прежнему…

— Да не миф это! Я сам в шоке!

— Ты серьезно?

Трофим невольно всплеснул руками, орошая стены ванной кровью и дезинфектором.

— Руки верни на место! Мне надо же забинтовать, дабы все видели, что я занимался исключительно оказанием первой помощи… А не симулировал заботу и лечение.

— Да, на, уж… Так что? Она, правда, королевская нэнги?

— Правдивей некуда. Проверили уже на верпантерах из ОПО, нэнги, волках и верберах. Правда, пока еще не совсем управляет собой. И временами вместо того, чтобы свое обращение контролировать за чужое берется. Но она самая настоящая! Реальная! И не мифологическая!

— Ого!

— Да не то слово! Знал бы ты какой шум поднялся! Фредерик лично связался со мной, чтобы потребовать все данные об обучении королевской нэнги. Сказал: проси, что хочешь. И не смей лишний раз даже пальцем трогать нашу святыню… Теперь же все убедятся, что нэнги не сочиняют и не наводят страхи… Что все, на самом деле! Да и сила твоей нэнги… еще какая. Любому оборотню может надрать зад. Фигурально выражаясь, естественно. Как выдаст запрет на обращение! Все! Туши свет! В общем, пыли поднялось до небес! Начальство на ушах! Одни счастливы до опупения, другие — в ужасе…

— Могу представить себе…

— Ну вот она как редкий экземпляр обратилась к главе нэнги с маленькой просьбой. Малюсенькой такой…

— Представляю, как он был счастлив…

— Ну тут у него, скажу тебе, особо выхода не было. Она ведь может с плохими связаться. И тогда труба нашим правоохранителям. Все же это понимают! Такая нэнги может быть и полезна и опасна…

— А Фредерику то что с этого? Насколько я его знаю, наслышан, этот красавчик ничего просто так не делает. К нему на кривой козе не подъедешь!