Пара для медведя одиночки

Глава 26 Трофим

Пробуждение было болезненным, тяжелым, но все равно самым приятным в жизни Трофима. Он разлепил свинцовые веки и увидел Лесю…

Устала… Чуть осунулась, под глазами легкая синева, поза немного сгорбленная.

Она аж подскочила.

— Ты как?

— Очень рад тебя видеть.

У него просто сил не было врать или сдерживаться. Трофим взял ее за руку и сжал хрупкую прохладную ладошку. Заглянул в глаза.

— Долго я… был без сознания?

— Не знаю. Тебя оперировали почти пять часов. Сказали — собирали по частям ключицу и грудину. Кости раздробились и разошлись… Поранили органы. Их тоже зашивали. Было внутреннее кровотечение. Переливание крови…

— В общем, задал я врачам жару! — усмехнулся Трофим. — Теперь ясно, почему у меня ощущение, будто попал под два поезда сразу, причем они проехали один за другим…

Нэнги усмехнулась.

— Я переживала…

— А вот это лучшее, что я слышал! — он снова сказал горячо и честно. Она улыбнулась, смутилась, отвела взгляд. Ну да, конечно! Этого следовало ожидать.

Трофим сразу исправился:

— И что дальше? Ну после того как меня собрали врачи?

Она усмехнулась…

— Собрали… В общем, ты отходил от наркоза. Так что я провела тут ночь. А Миша остался с Искандером. Я немного посижу и поеду. К сыну… Он тоже там весь испереживался…

— Да езжай! Я очнулся…

— Нет! Я подожду, что скажут врачи!

Трофим усмехнулся. Его еще никогда так не радовало, что женщина перечит.

В палату вошел Матвей и еще два медика. Лис и медведь. Первый выглядел совсем молодым и на бейджике у него значилось «ординатор хирургии Вадим Сарский». Второй был явно опытный: матерый оборотень и довольно взрослый. С усталым осунувшимся лицом. Трофим даже представлять не хотел, сколько тут тяжелых, если даже двусущий выглядел так, словно оперировал неделю без перерыва, еды и сна. На его бейджике значилось «Александр Тимофеевич Даров, хирург первой категории».

— Ложись, — кивнул Матвей и сбросил с Трофима покрывало…

Вервер аж сглотнул. Оказалось — под этой тонкой тряпицей на нем только… повязки на ранах. Впрочем, Леся уже все это видела, причем в разных ракурсах и состояниях. Палата у Трофима одноместная, так что… Вербер расслабился и позволил себя осмотреть. Даров осторожно отсоединил часть пластырей, что держали повязки и осмотрел швы. Трофим и сам мог сказать — выглядело хорошо. Крови нет, воспаления не видно. Отек тоже почти незаметен.

Даров щелкнул в сторону Трофима дистанционным прибором: тот показывал кислород в крови, температуру, давление и еще какие-то графики… Возможно, снимал кардиограмму?

— Прилично все. Вот недельку-другую отлежишься… и можно домой, — резюмировал Даров, крутанулся на пятках и собирался уйти.

— Недельку? — Трофим аж приподнялся на кровати, вспомнил, что голый и накрылся до пояса одеялом. — Почему так долго? Может отпустите через пару дней?

Даров посмотрел на Трофима как на невменяемого, возможно — умалишенного и даже повернулся всем корпусом. Снова приблизился к кровати больного.

— Трофим… э-э-э…

— Федорович, — подсказал Матвей.

— Трофим Федорович. Вчера четверо хирургов нашего отделения собирали вас по частям. Конечно, ранения смертельными не были. Я не стану вас напрасно запугивать. Но к последствиям могли привести довольно серьезным. Ключица и грудина были раздроблены и осколки разошлись по окружающим тканям, повредив легкие, бронхи, печень, желудок… Просто чудо, что ни один не дошел до сердца. Внутри вас была просто каша! Вы понимаете это?! Я уже не говорю про разрывную пулю, которая тоже делов наделала…

— Так вот почему она не прошла навылет… — сообразил Трофим.

— Именно так. Оборотни — крепкие, организм их приспособлен восстанавливаться и в большее патовых ситуациях. Но могли быть серьезные осложнения. В том числе, и связанные с сильной болью в момент перехода из одной ипостаси в другую из-за неправильно сросшихся костей. Про долгую регенерацию органов говорить не буду. Чудо, что вы так быстро начали поправляться! Если через неделю сможете уйти домой без проблем, я буду очень рад. Но и этого не могу обещать… Посмотрим…

Трофим сжал кулаки, вздохнул… Тем временем, шустрая медсестра-верпантера подняла изголовье кровати, подставила подушку, чтобы вербер мог сидеть, не напрягаясь. А то не дай бог швы разойдутся. Положила на тумбочку возле постели Трофима пульт от огромного телевизора, что висел напротив кровати. Там же гнездилась и тревожная кнопка — красная, с нарисованным колокольчиком.

— Значит ему лучше? Идет на поправку? — спросила у Дарова Леся.

— Пока да. Если дурить не начнет, — кивнул хирург и вышел из палаты.

Леся радостно улыбнулась, и у Трофима внутри потеплело. Боль прошла совершенно, хотя начала уже немного возвращаться, видимо, заканчивалось действие анальгетиков.

— Тогда я завтра приеду, пошла к ребенку! — воскликнула она. Вдруг подошла к кровати и чмокнула Трофима в щеку. Пожалуй, чуть дольше прежнего.

Уже не в первый раз, но ощущения оставались прежними. Слепяще-яркими. Словно в него шмольнули, но промазали, и враг повержен ответным выстрелом. Внезапная, тихая, глубокая настороженность, взрыв эмоций, такой что одновременно хочется вопить от восторга и прыгать как ненормальный и… затаенная, приходящая изнутри спокойная радость… Кто бы подумал, что можно испытать столько эмоций от одного, слегка поспешного, немного неловкого, но зато искреннего касания губами… даже не губ — всего лишь щеки…

И потом — у-ух… Улететь в эту нирвану ощущения… Как же мне хорошо! Утреннее солнце: задиристое и веселое, ясное небо за окном, совершенно лишенное облаков, весенний сквозняк, что просачивается в щели форточки… Жизнь… Новый день, которого могло не быть для Трофима… И не потому, что он не очнулся бы после операции. Очнулся бы, хирург ведь сказал — жизни вербера ничего не грозило.

Он мог очнуться и ее не увидеть…

…Трофим проводил нэнги взглядом и приложил ладонь к лицу… сохраняя, запоминая… пропитываясь…

Вот же мать твою! Как некстати! Леся наверняка недели через полторы укатит домой! Трофим прикусил губу, рыкнул.

Размечтался тут! Растекся счастливой розовой лужицей сладких соплей, как в женских романах! А она, наверняка, уже лыжи смазала…

И… странно, но окружение, даже новый день за окном резко изменились для Трофима. Сквозняк холодными пальцами так и лез к телу, солнце слепило, жгло, словно нарочно пыталось лишить зрения. А небо… небо было холодным. Пускай и чистым, но далеким и холодным, как летающие в нем драконы.

Боги оборотней… как их некогда нарекли.

— Да вы очень скоро поправитесь и ваша невеста опять будет с вами!

Медсестра верпантера искренне хотела утешить. Вербер еще раз рыкнул, сжал простынь ладонями так, что та скрипнула… Да и в пальцы отдало неприятным ощущением — ткань оказалась для оборотней: специальная, прочная…

Трофим стиснул зубы, промолчал.

Никакая она ему не невеста!

Она жена… Другого мужика! Мать твою… Как хочется убивать!

— Так… Давайте успокаивайтесь. Вам нужно отдохнуть. Вот тут нажмете, чтобы опустить изголовье кровати, если потребуется.

Медсестра указала Трофиму на еще одну кнопку, прямо сбоку постели. Поправила простынь, которую он смял и ушла…

Вербер собирался включить телевизор, когда на компьютер-телефон на ухе позвонил Матвеич.

Трофим как-то весь подобрался, вслушался. Порадовался, что устройство не сняли или вернули после операции.

— Ну ты герой! Мужик! — первым делом похвалил глава ПОН. — Да и нэнги твоя… умница, каких мало.

— Дай мне слово! Больше никаких для нее подобных опасных операций! — прорычал Трофим.

— Даю слово. Даю… Это был экстраординарный случай. Ты сам видел.

— У нас каждый случай — экстраординарный! Преступники оборотни изобретательней людей и в разы опасней! — громыхнул Трофим, не церемонясь. Да и Матвеич ему не начальник! Почему он должен расшаркиваться?

— Полегче, громила! — усмехнулся тот. — Полегче! Не стоит меня злить!

— И меня не зли! — не унимался Трофим. — Она жизнью рисковала! Жизнью!

— Спорить не стану, — примирительно произнес Матвеич. — Ты ранен. Эмоции еще на пределе. В общем, я звоню совсем по другому поводу…

— Я думал скажешь, что она с тобой расплатилась. Миссия была очень опасной. И Леся… она сделала все так… Не станешь же ты отрицать, что она спасла сотни твоих ребят? Да и операцию, по факту, спасла тоже… Если бы не она, бандиты могли выкрутиться.

— Не стану отрицать. Но именно опоэтому и не могу ее отпустить. Пойми! Мои бойцы ежедневно рискуют жизнями! А Леся может уменьшить число потерь! На моем месте сам бы как поступил?

Трофим рыкнул, но спорить смысла не имело. Матвеич был прав. И ничего уже тут не попишешь.

— Но мы ей выплатим отличную компенсацию. Сам удивишься. Да и она столько ни разу за год не зарабатывала. Плюс. Больше никаких подобных миссий. Я ведь дал слово…

— Ты сказал, что звонил не поэтому?

— Вот! Наконец-то улавливаешь суть! Слушай… А точнее — смотри…

Из сотового выскочил виртуальный магнитный экран и перед лицом Трофима прокрутились кадры.