Вечер медведя

Глава 17

Прошла неделя с тех пор, как Бен был ранен. Донал, наконец, разрешил ему работать, правда с оговоркой, что Бен поймет, если вдруг переусердствует. Ни хрена.

Поскольку была суббота, Бен и Райдер занимались ремонтом дома для члена стаи Зеба. Бен, наконец, поддался пульсирующей боли и объявил о перерыве.

Чертов целитель.

Оставив своего сородича заканчивать вставлять рамы в окна, он вышел из ветхого дома. Покосившееся крыльцо застонало под его тяжестью.

Последний раз он видел здания в таком плачевном состоянии еще в юности, когда жил среди людей. Проклятое место следовало снести, но Туллия жила здесь с тех пор, как впервые вышла замуж. Она была примерно в том же состоянии, что и дом. В ее возрасте она вряд ли справится с переменами, поэтому они сделают все возможное, чтобы привести ее дом в пригодный для жизни вид. Учитывая дерьмовую работу, проделанную первоначальными строителями, сооружение в конечном итоге получится более прочным, чем, когда оно было новым.

На ступеньках Бен остановился. Наслаждаясь зрелищем.

Эмма стояла на коленях в запущенном цветнике, окаймлявшем улицу.

Рисуя на маленьком планшете, Минетта сидела рядом с ней, скрестив ноги. Удовлетворение захлестнуло Бена. Щечки детеныша округлились, и ее маленькие ручки больше не были похожи на кожу, натянутую на кости. Теперь она улыбалась гораздо чаще.

Донал осмотрел ее, сказав, что ее молчание не было вызвано чем — то физическим. Со временем и любовью она поправится.

Что ж, время у них было. Наблюдая за двумя женщинами, Бен понял, что любовь тоже не будет проблемой. Эта крошка поселилась в его сердце, как будто он был вторым ее отцом. Она была само очарование… и начинала проявлять озорство, которым обладал ее отец, когда был детенышем. Когда она выздоровеет, то, вероятно, разнесет здесь все в клочья.

Он перевел взгляд на Эмму. Тоже выздоравливает. Она больше не страдала от дефицита веса и была прекрасно округлой. Она оставила волосы распущенными, чтобы те ниспадали по спине золотистой простыней, которая так и просилась, чтобы ее взъерошил мужчина. Ее щеки были цвета спелых персиков, а губы — нежно — розового цвета.

И она была чертовски привлекательна для поцелуев, не так ли?

Он понял, что улыбается. Да, и он делал это все чаще и чаще, сначала, когда в его доме появились еще три человека, затем три дня назад, когда Райдер изложил факты их рождения.

Его чувство вины исчезло, и он почувствовал себя легче, как будто снял тяжелый пояс с инструментами.

Даже больше… Бен медленно вдохнул, уловив запах желанной женщины в саду. Теперь у него было будущее — то, чего ему не хватало со времени поездки в Техас. В течение долгих пяти лет, когда он слышал смех детенышей, он знал, что у него никогда не будет потомства, которое он мог бы растить, защищать, любить. И вот, внезапно, узкая, темная долина наполнилась солнечным светом.

Он мог взять себе пару. Поделиться с братом. Завести детенышей. Иметь будущее, в котором была бы любовь. Женщины доставляли неприятности — просто спросите Райдера, — но они также были славой и яркостью в жизни мужчины. Чувство, что он не может взять спутницу жизни, омрачало его мир.

Когда Райдер ушел, темнота стала полной.

Теперь снова наступили перемены. Его сородич вернулся. С детенышем. И с ними жила женщина. Самая милая, самая храбрая женщина, которую он когда — либо знал.

Дом Бена был полон людей, смеха, песен и даже ссор. Черт, теперь ему нравилось возвращаться домой.

Он наблюдал, как Минетта тычет пальцем в жука в грязи, и Эмма рассмеялась. Она мало смеялась, но, как и Мин, чаще улыбалась. Для него было бы честью и удовольствием быть тем, кто поможет ей избавиться от застенчивости. Быть тем, кто завоюет ее доверие.

Ее любовь.

Да, он хотел эту женщину прямо здесь.

Она была… удивительной, постоянно поражала его своим умом, неожиданными вспышками юмора, своей абсолютной добротой.

Она была достаточно большой, чтобы уместиться в мужских объятиях, и удивительно мягкой. В ее аромате чувствовался сладкий женский мускус с оттенками цветов и корицы.

И даже когда она говорила, казалось, что она поет.

Два дня назад таверна снова была забита оборотнями, пришедшими послушать барда. Бен позволил себе еще один поцелуй, прежде чем проводить ее домой. Целовать Эмму было более приятно — и опьяняюще — чем занятие сексом с любой другой женщиной.

На что будет похоже спаривание с ней?

Еще лучше было бы разделить ее с братом. Прошло слишком много времени с тех пор, как они наслаждались женщиной вместе. Но эти навыки командной работы никуда не делись, и в прошлом ни одна женщина никогда не жаловалась на их благосклонность. С другой стороны.

Но он хотел стоять плечом к плечу со своим сородичем, когда они наденут брачные браслеты на запястья выбранной ими самки.

Он хотел видеть, как их самка расцветает вместе с детенышами. От одной этой мысли гормоны заплясали в его венах.

Сможет ли Эмма полюбить их?

Завоевать ее будет нелегко. Что — то в ее прошлом лишило ее обычного удовольствия, которое женщина испытывает от секса. Она, конечно, не собиралась запрыгивать прямо к нему в постель. Пришло время докопаться до сути этих секретов.

По крайней мере, брат начал понимать, что не все женщины похожи на Женевьеву, хотя память о ней все еще была занозой в лапе Райдера, покалывающей его каждый раз, когда он делал шаг вперед.

С милостью Матери у них будет достаточно времени и любви, чтобы довести их до конца пути.

Прислонившись бедром к перилам, Бен наблюдал за двумя женщинами… пока не заметил мужчину с каштановыми волосами, идущего по тротуару.

Волк — оборотень пересек двор и направился к Эмме.

Бен нахмурился, чувствуя, как в нем нарастает собственническое чувство. Моя. Он спрыгнул с крыльца и направился туда, где дерзкий мужчина пытался завязать с ней разговор.

Увидев его, Эмма приветливо улыбнулась.

— Бен. Мне показалось, я почувствовала твой запах.

Положив руку ей на плечо — мое, — он улыбнулся ей сверху вниз, затем изучил незваного гостя. Волк был молод. Примерно одного возраста с Эммой. Она предпочитает по моложе?

Пытаясь удержаться от того, чтобы не оттолкнуть мужчину, Бен сказал ему:

— Работа внутри.

Молодой самец напрягся, как будто его ткнули палкой в бок.

— А кто ты такой, чтобы указывать мне, что я должен делать?

Уловив запах страха, исходящий от Эммы, Бен взглянул на нее. Она побледнела. Молодой волк не вызывал у нее никакого сексуального интереса — только страх. Этот ублюдок каким — то образом напугал ее.

— Я контролирую работу в этом доме. — Голос Бена понизился до низкого рычания. — Пошевеливайся.

Когда волк выпрямился, Бен последовал его примеру — и возвысился над щенком почти на фут.

Молодой самец непроизвольно отступил на шаг и пробормотал:

— Чертов медведь. — И он сдался. — Прекрасно. Мне все равно нужно на работу.

Бесхребетный, с досадой подумал Бен. Что за детенышей они растили в стае Шея?

Эмма притянула Минетту в свои объятия, и они обе уставились на Бена, как будто тот впал в дикую ярость.

— П — почему ты рассержен? — дрожащим голосом спросила Эмма. — Он не причинил никакого вреда.

Клянусь Богом, не щенок напугал ее, а Бен. Дьявольщина.

— Извини, медвежонок, это привычка. Я забыл, что не все рабочие являются членами моей команды. — У него вырвалось рычание. — Когда мои сотрудники работают на стройке, они на самом деле работают… а не флиртуют с женщинами.

Возможно, ему пора последовать собственному совету и вернуться к работе. Необходимо было проверить строительную площадку на южной стороне.

Но… сначала… Он медленно наклонился, обхватил рукой мягкий подбородок Эммы и притянул ее к себе для тщательно контролируемого, убедительного поцелуя. Когда ее губы смягчились и раскрылись, он погрузил язык в сладкие уголки ее рта, наслаждаясь ее вкусом, ее ответной податливостью.

Ощущение дрожи вернуло его к действительности, и он открыл глаза.

Минетта молча хохотала до упаду.

— Тебе понравилось смотреть, малышка? — спросил он, постукивая пальцем по ее очаровательному носику.

Она сморщила его, все еще ухмыляясь.

— Ну, по крайней мере, она оценила то, как я целуюсь, — сказал он Эмме и удивленно фыркнул.

Он наклонился, уткнувшись носом в висок медвежонка, ощущая прикосновение шелковистых волос… и с интересом вдыхая ее запах.

— И ты тоже, дорогая, — прошептал он. — И ты тоже.

***

Поручив новоприбывшему волку прикрепить железные прутья к оконной раме, Райдер остановился, чтобы выпить чаю, который принесла ему Туллия.

Чай. В комплекте с чайником и чашкой. Кто — нибудь слышал о том, чтобы пить чай на рабочем месте? Но она была так безмерно благодарна и так жаждала отплатить за их работу, что Райдер не смог отказать.

Она сказала ему, что три ее подруги построили этот дом целую вечность назад. Райдер нахмурился. Учитывая кривизну… всего на свете… их не следовало подпускать и близко к молотку.

Они с Беном не планировали возиться с окнами. Но когда Райдер прикрепил железную оконную решетку, он понял, что даже ребенок может выдернуть шурупы прямо из сухой гнили. Так что большую часть сегодняшнего дня он провел, снимая окна и заменяя их рамами из цельного дерева.

Все строительные работы шли хорошо. Две бригады Бена хорошо принимали руководство, и хотя ему не нравилось быть начальником команды, он справлялся. Точно так же, как Бен справлялся с финансами и начислением заработной платы, когда это было необходимо.

Он улыбнулся, закончив с последним окном и собрав инструменты. Быть партнером сородича было все равно что натягивать поношенные джинсы — ничего особенного, просто хорошо сидят. Удобно и правильно.

Райдер вышел из обшарпанного дома и увидел, как Бен целует Эмму. Клянусь Богом, похоже, Бен без колебаний последовал совету Райдера.

Брат определенно хотел спариться с ней.

Они были сородичами по помету, они делились. Райдер почувствовал себя… неуютно. Ему следовало хорошенько все обдумать, прежде чем указывать Бену на нее.

С другой стороны, может, это просто его мозг отстал. Все остальное в нем — его тело и его дух — говорило о том, что медвежонок чертовски привлекательна. Мягкая. Пышная. Легкий ветерок доносил аромат ее полевых цветов, а солнце освещало ее волосы так, что казалось, они отливают золотом.

Бен уткнулся носом в щеку Эммы, дернул Минетту за волосы и неторопливо зашагал по тротуару, направляясь к дому.

Райдер остался стоять в дверях, наблюдая, как Эмма пытается взять себя в руки. Она выглядела немного ошеломленной.

Он чертовски хорошо знал это чувство. Что он хотел сделать?

Минетта обожала ее — и неудивительно. Даже когда Райдер вел себя как настоящий мудак, Эмма оставалась милой. И она была чертовски умна, эта бард.

И насторожена.

Ну, и он тоже, если уж на то пошло. Он мог представить, как затащит Эмму в постель, но надеялся, что Бен не думает о том, чтобы стать ее спутником жизни. Связать свою жизнь — саму свою душу — с женщиной? Может быть. А может, и нет.