Драконы и ведьмы

Глава 29

Джинджер

Небо успело окраситься всполохами алого света. Кровавый восход становился все ярче, предвещая недоброе. Долго же мы плутали по замку, долго он нас морочил. Спускаемся вниз, выходим почти под самое небо — на крышу каменной преисподней. Поднимаемся вверх, оказываемся перед стражей, что охраняет спуск в подземелье. Лестницы, залы, темные двери, морок факелов и теней на стенах, пугающие то высотой, то близостью свода каменные потолки. Всюду вступает в борьбу суровая природа серого, почти черного вечного камня и напускной роскоши легких предметов, призванных скрыть его мрачную суть: ковров и хрусталя, напольных ваз и гобеленов, зеркал и кружева штор.

Из-за тяжелых дверей из коридоров слышится многоголосый ведьминский хохот. Парни все так же не верят в то, кто именно нас морочит, что и замок непрост, и люди в нем вовсе не люди. Еле вышли наружу в тот самый сад, о котором рассказывал Серджо. Тропка лезет к острому гребню низкой с виду скалы.

— Рискнем? Серджо, ты как, влезешь?

— Думаю, да. Нога уже почти и не ноет.

— А ты, Лукас?

— Деваться некуда, рискнем.

Подниматься вверх трудней с каждым шагом, вроде и не особо-то высоко. Из-под ботинок вниз слетают клочья чахлой травы, что умудрилась вырасти на каменистом склоне, песок и какой-то мусор. Все это летит в лица парням, что пыхтят за мной следом. На двух ногах устоять уже практически невозможно, то тут, то там приходится цепляться руками поочередно, но и вершина близка. Из замка нас пока никто не заметил. Надеюсь, что они не решили дать нам прогуляться немного, чтобы схватить по пути, упиваясь своею властью. Вот уж не думал, что когда-нибудь воочию увижу то, про что пела в старых не то былях, не то сказках моя бабушка. Ближе к вершине под ногами все больше острых камней, они проминают подошву, не сказать, чтобы больно, но неприятно. Серджо, вроде, справляется, он ползет прямо следом за мной. Еще небольшой рывок, подтягиваюсь руками. Есть, я высунул голову на небольшое плато, теперь, главное, не сорваться. И сам улечу, и парни полетят следом. Нашел надежный упор для правой руки, подтянулся повыше, ухватился левой, еще чуть-чуть, самую малость. Рубеж осилен, осталось лечь на живот, отползти от края, освободить место парням, и можно уже оглядеться.

— Дай руку, доносится хриплый шепот кадета.

Свесился, как-то поймал запястье парнишки, тяну. Черт, а он уже устал, даже лоб покрылся бисером пота.

— Спасибо. Помоги Лукасу, там скользкий уступ.

Вдвоем затянули и кока. Странно, парням дался подъем тяжелее. Хотя, Серджо после болезни, а кок у нас плотный мужчина.

Перед нами открылся небольшой кусок моря, зажатый скальной стеной, от него дорога идет прямо к замку. Замок тоже стоит в полукольце из скал, по верху которого и расположено плато. На одном из его краев и сидим мы втроем. Противоположный край вроде бы пологий и имеет спуск, кажется, в конце спуска виднеются здания, может, и городок небольшой. Красные крыши я вижу совершенно точно, а еще какой-то шпиль или антенну на высоком доме.

— Бухта, — констатирует Серджо.

— Нас отсюда и гнали в замок, только там был ангар.

— Может, это другая?

— Может и так.

— Предлагаю ползком по скале вокруг замка спуститься немного левее.

Ползти по плато неимоверно сложно. Но и встать в полный рост — не встанешь, могут заметить из окон. Острые камни царапают кожу через тонкую ткань штанов, впиваются в локти, сдирают кожу ладоней. Вперед и только вперед, лишь бы подальше от этого логова тьмы и восставших из преисподней. Восход начинает разгораться в полную силу, еще чуть-чуть, и мы будем видны как на ладошке у великана, ползи, не ползи. Мою мысль словно почуял кок.

— Парни, бегом марш! Нас уже и так почти видно.

Бежим вперед, тропка виляет, становясь то уже, то шире. Местами видны следы оползней, старых камнепадов. И какой только идиот воткнул замок в такое опасное место? Где, вообще, в Африке столько скал? Не припомню. Может, тут заповедник? А что, ловко придумано: и чужих никого, и самим творить можно почти все, что угодно.

Лукас

Каменистая тропка спускается ниже, в долину. Вертолетных площадок я тут не вижу, были бы метки, флажки. А рельеф тут все же сложный. Значит, нужно добраться до города или порта. Совсем рядом крыши домов небольшого села или городка с телевышкой, отсюда даже толком не разглядишь.

— Серджо, как нога? Терпит?

— Пока не хромаю, только ноет и то самую малость.

— Держись, доберемся до порта, а в море нас уже не найдут. И на торговом судне всяко есть врач.

— И так все в порядке, честно. Я даже не хромаю нисколько.

— И вправду. Как пойдем, в открытую через город или огородами.

— В открытую, тут спрятаться негде. Быстрее пройдем до порта, меньше шансов, что нас догонят.

— Тогда отряхивайте рубашки и заворачивайте штаны выше колен. А лучше будет оборвать штанины.

— Ты прав, выше колен дыр нет.

— Повезло, что только штаны изодрали, а не навернулись в пропасть.

— Повезло, что нас еще не хватились. Интересно, как далеко распространяется ведьмина сила от их логова. Бабушка говорила, что обычно ведьма сильна только вблизи своего порога. Чем дальше от него, тем слабее сила ее ворожбы.

— Хватит, Джинджер. Я сыт по горло твоими сказками. Нас просто накачивали какой-то дурью. Вон и Серджо тебе подтвердит. Ну не могла его нога так быстро восстановиться. Я, вообще, слабо понимаю, как ее удалось сохранить.

— Верь-не верь. Каждый верит в то, во что хочет. Смотрите, люди идут.

— Вижу. Поправь рубашку, одерни. Ни к чему местных пугать.

— Рукава закатай, у тебя на правом дыра.

— Тише, и не забудь поздороваться.

— Главное, не напугать, вроде дети.

— Да нет, у одного борода. Карлики, скорее всего.

— Подойдем ближе и узнаем и узнаем.

Мы поравнялись с небольшой группой мужчин. Бородатый дед, мужчина помоложе, его сын, скорее всего, уж очень они похожи и еще двое.

— Добрый день, — решил поздороваться я первым.

— И вам не хворать, оборванцы. У нас не принято тут ходить в таком виде. Или приводите себя в нормальный или убирайтесь на свое судно.

— Простите, это случайно вышло. А как нам пройти в порт?

— Этой же дорогой до города, мимо ратуши и направо от оранжевого дома. Да смотрите, не попадитесь на глаза начальнику гарнизона.

— А почему? — насторожился кадет.

— Капитана вашего обдерут как липку за оскорбительный для местных вид. У нас с этим строго, слава великим богам. А ну, брысь отсюда. Был бы я с женой, сам бы вас за уши оттащил к Лионелю. Где это видано, ходить в рванине, да еще и полуголым! У всех на виду!

Ну, чисто гномы. Сами бы на себя посмотрели, одежда как из бабушкиного сундука. Пейзане идут возделывать поле на фазенде. Несуразные калоши по типу старинных кожаных башмаков без размера, высокие шерстяные гольфы, и это летом! В Африке! Штаны грубого сукна заправлены в эти самые гольфы и пузырятся по всей длине, будто бы сняты с кого-то другого на пару размеров толще и шире, клетчатые рубашки как у канадских лесорубов с рекламы бензопил, ну и в довершение всего поверх жилеты как от костюма-тройки. Где они только все это барахло откопали? Точно, на дне сундука.

— Гномы? — ошарашенно спросил боцман.

— Прибавь ходу, нас вот-вот хватятся и не дури башку кадету. Видно на тебя больше всего повлияло то, чем нас подчивали в замке. Крестьяне это. В Сицилии так многие одеваются и разговаривают точно так же, если спустишься на берег в промасленной робе.

— Мужики, ходу. Вон уже первые дома.

— Как скажешь, товарищ кадет, заместитель капитана!

Глава 30