Драконы и ведьмы

Глава 41

Ведьмы и драконихи за чаем.

— Сейчас я сотворю иллюзию, и вы сможете на них посмотреть.

— А платья скоро сошьют?

— Час или два, не больше.

— Мы вам благодарны. Показывайте скорее, не могу больше ждать.

— Вот, смотрите!

В воздухе повисло полотно, на котором проступили очертания библиотеки и передвигающихся в ней мужчин.

— Тот, что смотрит сейчас мои фолианты — Джинджер. Он умеет управляться с кораблем. Довольно веселый. Слева от него в уголке полуэльф с длинными волосами, его зовут Дин. Тот, что в кресле читает книгу — Серджо, но ему после ранения еще необходимо продолжить лечение.

— Он нам не подойдет. Страшно брать нездорового, вдруг что случится? А у нас опыта нет.

— Погодите, а там в уголке — это кто?

— Лезет за книгой? Это Лукас, он повар, хорошо умеет еду готовить.

— Какой красивыыый, — протянула Хлоя.

— Да ну, первые два лучше.

— Ну, уж нет. Этот не только красивый, но еще и очень умный. Посмотри, какие у него морщинки на лбу, так и хочется их потрогать.

— Давайте мы вам пока заплетем косы и наложим морок, чтобы не так был заметен ваш зрачок. Еще испугаются.

— Они пугливы?

— Им непривычен наш магический мир со всеми его особенностями.

— А как их приручать?

— Главное, не показывайте им своего интереса, скорее, наоборот, легкое опасение. Со всем соглашайтесь, что бы они ни сказали.

— Смейтесь над их шутками.

— Поухаживайте за ними за столом.

— Мужчины любят вкусно покушать.

— Чуть вздрагивайте, если случайно вас коснутся и улыбайтесь.

— Мужчины любят веселых.

— Я поняла.

— Я, кажется, тоже. А косы плести обязательно?

— Нет, но с вашими новыми платьями косы будут смотреться превосходно.

Мужья ведьм

— Хороша прогулочка вышла.

— И не говори! Если верить карте, то идти осталось всего полкилометра до следующего поселка и озера. Правда, есть одна неприятность.

— Ну?

— Идти надо через болото, но там есть мостки.

— Какие мелочи, после холодильника болото — это не страшно. По крайней мере, тихо и никто не рассказывает про события в мире и про кусты. Без холодильника идешь налегке, будто летишь.

— Вот угораздило нас! Еще и до огорода не дошли, а уже устали. Все руки оттянули. А дама-то какая предприимчивая оказалась, это еще хорошо, что отделались одним холодильником.

— Вот это холодильник! Стенки толщиной почти в сантиметр! Бронированный. Мне всю дорогу хотелось его бросить где-нибудь в кустах.

— Победа близка. Пиво, копченое мясо. Чудесно будет искупаться в теплой водичке.

Старая гать гнулась и вибрировала в такт шагам тяжелых мужчин, но они не сбавляли хода, стремясь как можно скорее и дальше сбежать от околицы посёлка, где жила неугомонная бабка. Шаг, другой, хлюпанье уходящей в трясину доски, жаркое на открытой площадке солнце, вытягивающее из болота, словно крючьями, своими лучами бездну томительно сладостных ароматов. Багульник, подбел, вереск, мелкие ароматные травы, мох. Запах щедро приправленного имбирного пряника и можжевеловых ягод, запах смолистой хвои от прогретого леса, что стеной стоит на страже вокруг гиблого места. Тропка поднимается вверх, болото осталось в низине. Мужчины взмокли от пота и теперь наслаждаются приятным холодом лесного полога. Ветки и шишки хрустят под ногами, обутыми в берцы. Внезапно с правой стороны их взору открылась ужасающая картина. Глубокий овраг, граничащий с кромкой болота, наполнен водой, а посередине всплывает белая рука, будто бы зовущая в бездну. Под гладью черной воды проступает силуэт белого женского тела. Эрлик заметно вздрогнул, Ингард начал спускаться с кручи, Макс же захохотал.

— Стой! Это привет от детишек. Манекен утопили на радость туристам.

— Манекен?

— Куклу для примерки. Пошли дальше, доставать, точно, не надо.

— Суровые тут детки, — варвар передернул плечом, — хорошо, что мои до такого не додумались.

— Все еще впереди. Мой уже научился делать мелкие пакости.

— Мелкие? Тут такая круча, что если кто за ним полезет, может и улететь.

— Ингард, кроме тебя дураков доставать манекен тут нету. Пошли, уже недалеко.

Мужчины, сами того не зная, пересекли древний тракт, проложенный еще по решению веча древнего Новгорода. А с виду — простая убогая сельская дорога вся в ямах, рытвинах и начинающихся размывах. Миновали старую школу, простой сельский дом, ему всего-то сто лет с гаком, здесь учились еще финские дети. Он пережил тут несколько войн, согревая в своих стенах то белогвардейцев, то финнов, а следом по очереди красных и немцев. Прямыми проемами окон сквозь заросли дикого яблоневого сада проводил он мужчин, уверенно меряющих последний отрезок пути до сокровенного озера. Россыпь маленьких домиков садоводства смотрела на приезжих в полувоенной одежде недоверчивыми взглядами дачников, поднимающих головы от грядок, и притихших на долю секунды сорванцов всех возрастов. Вот какой-то мужчина оторвался от чтения книги и привстал с утопающей в грядках скамейки, сдернул с кончика носа очки и поправил привычным движением соломенную шляпу.

— Все эти люди, кто они? Это тут такие крестьяне? Почему нет скотины? Был мор, ты не знаешь, Макс?

— Они горожане, так отдыхают.

— Перекапывая скудную землю? Это невозможно!

— Почему они так странно одеты? Я еще как-то понимаю, что моя жена носит на Земле дырявые штаны. Такие, действительно, продают в магазинах, я убедился. Но эти старые мужские одежды на женщинах? Неужели они не могут купить себе тонкой ткани, пошить платья?

— Могут, но не хотят. Зачем портить хорошую вещь в грядках? А платьев у них много, просто берегут. Тут же их никто не видит, кроме соседей.

— А для своего удовольствия им не хочется красиво одеваться на этом странном отдыхе?

— Видимо, нет. Идем дальше, последние сто метров, и мы на берегу. А если пройдем по берегу чуть вперед, то там будет дикий пляж, нам никто не помешает.

— А дом родителей моей супруги, он где-то тут рядом?

— Да, чуть на отшибе. Потом найдем, ближе к ночи.

Джинджер

Ведьмы заперли нас вчетвером в библиотеке как неразумных котят. Вот не могу им довериться, думаю, что прав в этом. Просторная комната, стеллажи от пола до потолка забиты древними свитками и фолиантами в окладах из дорогой кожи. У многих на уголках светится обманчивой позолотой до блеска начищенная латунь, вступая в конфликт с пыльным форзацем. Рассказы, детские сказки, бестиарии не то реальных чудовищ, не то измышлений автора, рецепты травяных сборов и зелий, истории родов людей и нелюдей, чье-то генеалогическое древо, иллюстрации, карты. Красиво. Хочется все подержать в руках, потрогать, развернуть потемневший от времени тугой драгоценный свиток, перетянутый грубой бечевкой. Раб четы Форесомбро сдержен и учтив. Хорошо хоть в ноги не падает, уже счастье. Не знаю, что бы я делал, начни он передо мной так унижаться, как рассказывал Серджо. Повезло, что остались целы и живы, любопытно, что за встречу уготовили к ужину ведьмы. Ведь зачем-то они услали мужей на Землю.

— О чем задумался, Джинджер? — вытянул меня из дум Лукас.

— О жизни.

— Пока нам везет, посмотрим, что будет дальше.

— Вот и я о том же.

— А твоя бабушка, она, случаем, не рассказывала, откуда столько знает всего? Или у вас, у румын, в ходу эти байки?

Серджо тоже навострил уши и подошел ближе, вернув на полку какую-то книгу в обложке, украшенной россыпью иллюзорно-настоящих роз.

— Бабушка? Не знаю, она не местная. То есть она в Румынию откуда-то пришла, появилась там. Вышла замуж в село, как у нас говорят. Была родом из другого места, а после замужества переехала жить в то село. Остальные меньше болтали, чем она. Это у нас в доме собиралась вся ребятня послушать страшилки на ночь.

— Любопытно. Может, она тоже из этих была?

— Из кого?

— Ведьма.

— Не думаю. Травы — да, она собирала. Еще что-то чертила порой угольком на всех дверных косяках и над окнами, но не более. Так у нас там все делают обереги в домах, кто как умеет. Кто иголку в раму воткнет, кто нитку красную на ворота повесит.

— Ясно. Слышите, кто-то идет? Может, нас уже отопрут? Я бы пообедал. Сейчас бы колбасок и темного пива!

— Ну-ну. Домой вернешься, и будет тебе чешское пиво в кружках. Нас только не забудь угостить.

— Мне пиво нельзя, берегу голос, — тихо сказал Дин.

В библиотеку почти неслышно вошла одна из горничных и, чуть порозовев, пригласила мужчин к обеду.

— Господа, темнейшие просили передать, что ждут вас в столовой к обеду. Дин, тебя тоже, госпожа Марцелла особо просила это отметить.

— Благодарю, мы уже идем.

Все четверо переглянулись. Дин отчего-то втянул голову в плечи и сгорбился самую малость.