Другой мужчина

— Держите меня в курсе.

— И вы меня.

141.

Начал Деймос, конечно, с матери Насти. Разумеется, она испугалась.

— Именно в такой момент! Когда вернулся Антон.

— Антон? — насторожился Деймос. — Какой Антон? Он имеет отношение к Насте? Стойте… Антон? Её брат? Участник пропавшей тридцать восемь лет назад экспедиции по Внешнему Рукаву? Вернулся?

— Он попал во временной разрыв… Живой и здоровый.

Женщина была в смятении. Радоваться или бояться? После великолепной новости — такие тревоги… Деймос сказал осторожно:

— Рада Анатольевна, я ещё не искал Настю, просто узнаю, может, она куда-то собралась, а мне не сказала. Ей сказали, что вернулся Антон?

— Нет, но я хотела сообщить. Думаю, её это… обрадует.

Запнулась. Кажется, сама не уверена в реакции Насти. Тридцать восемь лет!

— Конечно, обрадует. Могла она уже откуда-то узнать?

— Вряд ли. Вы что же, думаете, что она, не предупредив, полетела навестить Антона, и связь отключила, чтобы не достали? Что за ерунда?

Кажется, рассердилась.

— Нет, что вы. Но, конечно, лучше бы это было так. Я беспокоюсь.

Недовольно сжатые губы. Как он может не верить её Насте?

Один раз она уже практически бросила работу, предавшись скорби. Может ли это произойти во второй раз — по личным мотивам?

Нет, Настя бы предупредила. Точно.

Антон вернулся. Если Деймос всё-таки отыщет Настю, сможет её обрадовать. Хочется первым сказать об этом… Глупо, наверное.

142.

Настю заперли в каюте, связали руки за спиной полицейскими блокирующими шнурами. Где только взяли?

Сидеть или лежать неудобно. Да и обидно — она бы могла в это время полазить в мультяшке, приспособить её к частоте изолирующего поля корабля — если оно обычное, то обойти его можно. Послать весточку Деймосу…

Почему-то казалось, что одно это её спасёт. Придёт Немирский и решит её проблемы.

Он бы что-нибудь придумал, если бы знал.

Может, догадается? А что, на объекте появляются конкуренты, и тут Настя пропадает. Ведь можно же догадаться, верно?

Как же можно догадаться, если она сама не подозревает даже, зачем им понадобилась?

Настя с трудом устроилась на узкой койке. Приходилось лежать на животе, и всё равно руки немели. Она как могла шевелила ими. Слишком перетянуты, эти гибкие шнуры, одетые правильно, не причиняют неудобств. Разработаны специально для долгого ношения.

В голове бились много мыслей, но одна перекрывала все остальные.

Антон.

Она была совсем девчонкой, когда брат, как обычно весёлый, улыбающийся, подтянутый и очень красивый в своей форменной одежде ушел в обычный исследовательский рейс. Обещал сестрёнке привезти красивые камушки, которых она ещё не видела, и ещё что-нибудь интересненькое.

Лёгкое беспокойство, которое мама старалась не выдавать. Более сильное беспокойство. Скандалы родителей. Поиски. Тревога.

Надежда. Сначала всё сильнее и сильнее, потом угасание.

И мутная память о короткой резолюции «Пропал без вести».

Настя даже не представляла, что будет делать, когда встретит Антона. О чём они будут говорить? Она расскажет про Леонида. С начала, чтобы потом ошарашить? Или с конца, чтобы ошарашить сразу?

Или они устроят вечер воспоминаний? Про каникулы на Героне, где ей показалась акула, а потом выяснилось, что акул на Героне не водится, и Антон заказал этот розыгрыш специально у пляжных аниматоров? И получил от мамы с папой? Или про то, как её родителей вызвали в школу из-за двойки, а Настя, всегда хорошая девочка, испугалась до паники и рассказала брату. А он сходил и сообщил, что всё нормально, он уладил. А тот случай, когда он привёл девушку, и они с Настей поскандалили… Из-за чего, она уж и не помнит…

Антон, скорее всего, помнит. Для него-то это случилось полгода назад.

Какой ещё вечер воспоминаний? Это Настя с ним рассталась несколько десятков лет как. А он вылетел совсем недавно и вернулся домой.

Где все постарели, мать с отцом развелись, а сестра вышла замуж и овдовела.

143.

Дверь каюты открылась бесшумно, и Настя поняла это, когда кто-то присел на койку.

Она не стала поворачиваться — это было долго и трудно в такой позе. Кто ещё может зайти, кроме Мартова?

Но когда её погладили по волосам, быстро извернулась и села.

И поняла, что ошиблась.

Кажется, он её отвёл в каюту. Здоровый мужик, видимо, просто подручный.

— Что вам надо? — получилось резко и зло.

— Знаешь, нам с тобой предстоит много времени провести вдвоём. Почему бы не скоротать его?

Голос неестественно-хриплый. Что бы у него ни было с горлом, почему не поправит? Почти косметическая коррекция.

Или — он из тех, кто никогда не обращается к врачам легально? Из тех, чьи данные тут же дадут сигнал в полицейские базы?

Преступники часто выглядели больными или уродливыми — потому что квалифицированная медицинская помощь фактически отдавала их в руки правосудия. Первое же сканирование генома выдавало, что за человек и в каких он базах значится. Даже было движение против дискриминации людей с дефектами из-за таких вот стереотипов.

Только стереотипы имели основания.

Настя, наконец, испугалась.

26 октября

Раньше страха не было. Как-то не казалось, что компания-конкурент может сделать что-то плохое лично Насте, а не «Эфиру». Но, если они наняли преступника — на что готовы пойти?

Попыталась успокоиться. Может, он вовсе не преступник. Просто… дальнобойщик только что с рейса. Сергей, вон, частенько прилетал с целой гроздью болячек. Грипп, лучевая болезнь, гастрит, обязательно гравитационная проказа, которая ломает тело под силу тяжести. Последнее лечилось тяжело — профессиональная болезнь всех, кому не сидится на одной планете или станции. Перемена притяжения от невесомости до планет-гигантов с компенсаторами заставляла деформироваться кости, мышцы и сосуды. Альшевский, бывало, не вылечив всё до конца, снова отправлялся в рейс.

Так что, может, это и не преступник. Может, он просто… предложил. Настя скажет «нет», и он уйдёт.

Но страх уже поселился внутри, выбивая самообладание.

— Нет, извините, не интересует, — она ответила по возможности не вежливо, а твёрдо. Стоит проявить что-то, что можно воспринять, как слабость, мужчины уже не отвяжутся.

Он провёл пальцем по её ноге. Настя дёрнулась. Она так и не сняла туфли, — трудновато связанными руками. Теперь подумала о том, чтобы двинуть каблуком…

Но это может его разозлить.

— Расслабься, — мужчина усмехнулся. — Считай, что у тебя нет выбора.

— Нет! Не надо! — Она шарахнулась, ударившись о стену.

— Будешь сопротивляться — что-нибудь сломаю, — схватил за горло и прижал к койке. Сдавил сильно, до боли. Дышать стало невероятно трудно, и даже думать о сопротивлении не получалось — не до того. Настя задыхалась, проваливаясь в вязкие сумерки.

Вдруг давление исчезло, боль прекратилась. Она стала мучительно кашлять, и каждый спазм причинял боль.

— Видишь? — прохрипел мужчина. — Если будешь плохо себя вести, тебе будет плохо. Будешь хорошей девочкой — будет хорошо.

— Об этом… узнают, — выдавила Настя, говорить было трудно. Ужас путал мысли, мешал выбрать слова. Она должна что-то сказать, что-то сделать… Надо его остановить, не может быть, чтобы это случилось!.. Неужели «Молния-Связь» похитила её для… такого?

Мужчина негромко рассмеялся и навалился сверху. Настя закричала, скорее от ужаса, чем звала на помощь — звукоизоляция стен каюты убивала всякую надежду на то, что Мартов не давал добро на подобные действия.

Это ведь не провокационные ласки Немирского. Сейчас никого не интересует, что она при этом чувствует. Её ждёт нечто действительно ужасное.

— Замолчи, — рявкнул насильник. — Чего орёшь-то прямо в ухо?

Настя с трудом поняла, что ей говорят. Она пыталась собраться с мыслями — ведь что-то надо делать! Не просто же лежать и терпеть. Вырваться… не получается вырваться!

Холодные губы прижались к её рту, и от вкуса чужой слюны тошнота подкатила к горлу.

— Пустите!.. — она отчаянно рванулась. — Стойте! Я сейчас…

Рывком она вывернулась, свалившись с койки. Ещё один рывок — и добралась до раковины в углу прежде, чем в её талию вцепились грубые руки. Навалилась грудью на край, с ужасом увидев, как пряди волос опадают вниз, к сливному отверстию.

Её вырвало, и хватка насильника ослабла. Он выругался, замер за спиной.

С трудом дотянулась до фотоэлементов, включила воду, наплевав на сухую чистку. Целиком засунула голову под поток, почти захлёбываясь. Настю трясло — теперь больше от отвращения. Липкие потные пальцы, мокрые поцелуи — почему-то не меньше ужасали следы рвоты на волосах. Как их отмыть, если руки связаны за спиной?

— Тварь! — рявкнули сзади. Почти не слышно на фоне шума воды прошелестела дверь.

Возможно, ушёл. Наверное. Хоть бы.

Настя разрыдалась под тёплыми затхлыми струями.

144.

— Николай Сергеевич, нужна ваша помощь.

Главный инженер не удивился. В самом деле — с чего бы? Задания от директора — его работа.

— Настя исчезла. Вы что-нибудь знаете про это?

А вот теперь — удивился.

— Как это — исчезла? Куда?

Деймос пожал плечами:

— Если бы я знал! Малышка не отвечает на вызовы, мультяшка не даёт сигнала, парни, которые работают вместе с ней на объекте, вообще не в курсе, где она.

Нельзя было не заметить, насколько взвинчен директор. И это понятно — Настя не стала бы просто так пропадать без предупреждения.

— И давно?

— Три часа. Она, вообще-то, собиралась как-нибудь встретиться с инженером «Молнии-Связь», поэтому я волнуюсь.

— Не думаю, что конкуренты пойдут на криминал, Деймос, — успокоил Николай Сергеевич. — Но, насколько мне известно, она никуда не собиралась.

— Её пропавший брат вернулся, но, во-первых, ей ещё не сказали, во-вторых, она бы предупредила, отпросилась.

— Да уж, Настя бы точно предупредила. А что инженер конкурентов?

— Говорят, на Аркане. Я хотел с ним поговорить, но он пока — типа занят.

— Не стоит, Деймос.

— Думаете?

— Если он здесь ни при чём — то и незачем. А если при чём — пока не надо сообщать ему, что вы что-то заподозрили.

— А.

Немирский выглядел потерянным. Понятно, он беспокоится не просто за сотрудницу… Николай Сергеевич сам бы беспокоился… Но сейчас нельзя позволить себе бояться или переживать.

— Ладно, что я могу сделать? — чего тянуть? Насте, возможно, нужна помощь.

— Есть данные по сигналам с её мультяшки. У вас же есть доступ. Проследите все её разговоры и перемещения, которые возможно. Может, что-то нас натолкнёт на мысль.

Николай Сергеевич кивнул. Что-то ещё? Немирский явно собирался с мыслями.

— И — если она прячется от меня, только от меня, если вы что-то затеяли — просто скажите. Я очень переживаю. Просто скажите, что всё нормально.

Как электрический разряд. Так директор знал, — или догадывался — о том, что они за его спиной что-то ищут. Интересно, понимает ли он, что именно? И как догадался? Не проболтался ли кто? Например, Настя сгоряча. Из неё плохой заговорщик.

— Николай Сергеевич? — почти умоляюще.

— Нет-нет, мне про это ничего не известно.