Паутина влияния

— Точно знаешь. Говори!

Я осмотрел тренировочный зал, чтобы убедиться, что рядом никого нет и нас никто не подслушивает. Потом попросил:

— Я скажу. Но ни слова Павлу, и, разумеется, даже видом не показывайте никому здесь, что вы чего-то знаете.

— Не каждый так старика обидеть может, — нахмурился Анатолий Ефимыч. — Я же не болтун какой.

— А из меня болтуна делаете, — в сердцах воскликнул я. — Вот не положено говорить о таком. Слишком сложная ситуация. В общих чертах скажу. Кто-то стремится подорвать доверие к правящей семье. А мы хотим этого «кого-то» найти. Желательно до того, как он попытается навредить снова.

Анатолий поднял ладонь, знаком останавливая меня. Он оперся на деревянную саблю и задумался.

— Не ожидал я, что до таких дней доживу, — наконец произнес он. — Чтобы кто-то решил покуситься на императорскую семью.

Я ждал, что он продолжит говорить и сообщит мне пару банальных фраз, что-нибудь вроде «наступивших темных дней», но вместо он закинул деревяшку себе на плечо и кивнул:

— Так приступим, будущий защитник?

— Не такой уж и будущий, а очень даже настоящий, — я помахал перед собой макетом сабли.

Внушительно и натурально — древесина была чем-то пропитана, вероятно, для большей прочности, потому что после того, как мы для проверки обменялись парой ударов, на макете не осталось даже вмятин.

— Начало лучше, чем в стрельбе, — порадовался Анатолий Ефимыч. — Пора тебе пару синяков наставить.

Как он успел взмахнуть саблей, я понял только потом. Сперва я отвлекся на его перемещение — прямой шаг вбок сменился разворотом, а пока он двигался, сабля описала широкую дугу и врезалась в мое плечо до того, как я успел блокировать удар.

— Но, когда противников много — так никогда не делай. Видишь, ты не можешь до меня дотянуться, — продолжил объяснять он, стоя не в самой удобной для этого позе — на одной ноге, чуть наклонившийся вперед и с вытянутой рукой, — потому что у тебя остается незащищенной спина и левый бок. Потратишь кучу времени, чтобы вернуться в прежнее положение.

— Так и от этого удара защититься можно.

— Верно, нет такого особого удара, которым можно р-р-раз! — он уже встал ровно и махнул перед собой саблей, — и с первой же попытки победить. Можешь отойти, пропустить — развернуть запястье никто не рискнет, иначе на такой скорости сам получит очень неприятную травму.

Мы продолжили практиковаться. Особенностью нашей тренировки стало неожиданное использование финтов, которые старый вояка пытался мне объяснить и показать. Времени на подобное уходило достаточно, так что к вечеру, когда я оброс не одним десятком синяков, мы успели разобрать и опробовать не слишком много приемов.

Но Анатолий остался доволен:

— Хорошие успехи. Если твои руки завтра будут способны двигаться — наработаем еще. Признаюсь, ожидал меньшего.

— Меньшего? Я же так и не смог достать вас. Ни разу.

— В моей практике были люди, которые даже атаковать ни разу не смогли. Даже на деревянных саблях, — усмехнулся он.

То ли это был комплимент моему здравомыслию, то ли у Анатолия Ефимыча просто поднялось настроение — непонятно. Но мы закончили на более веселой ноте, нежели начали после разговоров об императорской семье.