Паутина влияния

Глава 9. Шлаковое поле

До самого выхода из дома я не мог вымолвить ни слова. А все лишь потому, что был ошарашен тем, как Павел расправился со всеми, кто находился в комнате. И только спустя некоторое время, когда мы оказались на улице и продрались через зевак, собравшихся широким полукругом во дворе, я произнес одно-единственное слово:

— Зачем?

— Что — зачем? — Трубецкой все еще тяжело дышал, а я наконец-то смог его нормально рассмотреть. — Зачем убил?

Небритый, лохматый, грязный — это самое простое, что о нем можно сказать. Ободранные ладони были покрыты струпьями — некоторым ранам на вид как раз несколько дней, как и говорил Володя.

— Ты его не убил, а попросту казнил! — сказал я, когда убедился, что мы отошли достаточно далеко от толпы и нас никто не слышит.

— Ты совсем не понимаешь? Или тебе близость принцессы голову вскружила? — шпион ускорился. Шагал он в сторону дымящихся труб. — Не подумал бы, что я должен объяснять тебе такие простые вещи.

— Да нет же, я понимаю твое отношение к нему. Ведь это они тебя оставили на рельсах? Они так говорили.

— Я и говорю, ты ничего не понял. И вообще, как ты туда попал? Что ТЫ здесь забыл?

— Работаю, — ответил я.

— Что?! — Трубецкой развернулся и в ярости схватил меня за воротник пальто, едва не оторвав его. — Какая к черту работа? Я тебя совершенно не понимаю. Твоя единственная задача — быть с Аней. Все. Я тебе доверяю, она тебе доверяет. Просто присматривать за ней тебе уже не нутру?

— Тише, — я посмотрел на перекошенное от злости лицо шпиона. — И отпусти меня. Не думаю, что ты заявился в эту квартиру одновременно со мной по чистой случайности. И если бы не я, то никогда бы не видать тебе ответов.

— Ответов?! — Павел едва сдерживал себя. Рука, стиснувшая ворот пальто, подрагивала. — Ответы такие, что никому не понравятся. Ни мне, ни тебе, ни императору. Ни миллионам человек. Разве ты не слышал, о чем говорили эти трое? Как именно они говорили?

Он разжал пальцы и зашагал дальше, заставив мне тоже сорваться с места.

— Слышал, конечно! — ответил я. Извинений я так и не услышал. — Классовая дележка и ненависть какая-то. Парнишка среди них был самым разумным.

— Это последний?

— Нет, самый младший, — уточнил я мрачно. — Его застрелил подручный брата?

— Да. Не стоит жалеть об этом. Если тратить время зря, ситуация выйдет из-под контроля очень быстро! А теперь ответь, какого черта ты забыл здесь?

— Ты пропал. Виктория сказала, что не может тебя найти, и я решил отправиться сюда, чтобы хоть как-то помочь вам всем. Аня сейчас во дворце под присмотром семьи. Проверяется все.

— А ты решил, что тебе маловато приключений? Что с твоей ногой? И почему принцесса снова во дворце, а не в твоем поместье?!

— Ногу мне сломал один тип. Ты же многое пропустил...

Я быстро пересказал ему события последних дней, начиная от нападения на поместье и закончив решением отправиться на помощь.

— Как я и говорил. Всего две вещи. Ты ничего не понимаешь. И ситуация действительно выходит из-под контроля.

— Еще ко мне заходил какой-то тип, — вспомнил я. — Но у него была какая-то штука для искажения голоса.

— Знаю такие, только мы ими пользуемся, — ответил Павел.

— И он сказал, что у них теперь новый план. Но вот в чем дело, после него не осталось никаких следов.

— Тоже может быть. Если это действительно один из наших.

— А если это был тот самый? Ваш таинственный руководитель?

— Чтобы он сам к тебе пришел? Не смеши.

— Но Алекс, тот бритоголовый, который руководил нападением на поместье, сказал, что я знаю вашего главного.

— Он мог соврать. Как минимум мог соврать. А, может быть, и вовсе нарочно сказал тебе это, чтобы ты начал подозревать кого-нибудь из своих, — Павел слегка успокоился, да и быстрый темп не позволял ему кипятиться, так что он распределил усилия и принялся рассуждать. — Сам подумай, кого бы ты мог подозревать, зная, что это кто-то из твоих знакомых? Скорее всего, меня. Или Викторию. Или даже кого-то из императорской фамилии. Это даже не звучало бы странно, сочти ты брата императора за руководителя Третьего отделения.

— Пожалуй, — согласился я, едва успевая за шпионом. — Это и правда может показаться логичным. Не мог бы ты идти чуточку медленнее? Я не могу так быстро!

И правда, тростью в таком темпе я колотил в тротуар с удивительной силой и частотой. Хорошо, что мощение было относительно ровным — поскользнись трость на каком-нибудь выступе и я тут же приму горизонтальное положение. Излишне резко.

— У нас на счет каждая минута. Ты думаешь, ей там хорошо шлаком дышать?

— Что за шлак?

— Отходы металлургических производств. Помимо опасной пыли, которая оседает в легких, он еще бывает очень горячим.

— Так ее же закопали в этом шлаке! Да еще несколько дней назад!

— Она не задохнется, я уверен. Не было у них такого плана, иначе бы нас просто застрелили в каком-нибудь овраге и оставили там подыхать, либо вообще зарезали. Черт... — Павел дернулся в деревянные ворота, сбитые из двойного ряда досок. — Заперто! — Он изо всех сил принялся барабанить по доскам так, что тяжелые ворота заходили ходуном.

— Что ж вы так лупите! — окрикнули нас изнутри. — Не здесь вход! Дальше идите!

Я думал, что шпион просто оторвет доску от забора и пролезет внутрь, но он уже пришел в себя, собрался и отправился дальше — в сотне метров виднелась калитка, ниже на полметра, чем остальной забор.

Завод, на который мы пришли, имел немаленькую территорию. Да и сам он возвышался махиной из красного кирпича, увенчанный сводом труб, откуда тянулся густой дым. И близко не походило на наши металлокаркасные стройки. Основательно и внушительно.

Павел забарабанил в калитку, отвлекая меня от зрелища.

— Да иду я, иду, — изнутри пронзительно скрипнул засов, калитка приоткрылась и показалось усталое лицо сторожа. — Вам чего?

— Имеются сведения о том, что у вас на территории завода превышены нормы! — выдал шпион.

— Нормы чего? — усталое лицо моментально вытянулось. — Ничего не знаю, уходите прочь! — и сторож начал закрывать дверь, но я сунул в щель трость:

— Извините, но мы вынуждены настаивать, — я отжал калитку и протиснулся внутрь — все же в этот момент я выглядел более внушительно, чем Трубецкой. — Если пожелаете, можете позвать заводское начальство и кого-нибудь из бригадиров.

Теперь сторож перепугался не на шутку. За спиной у него висел короткий карабин, но он и не подумал снимать его. Представительный вид решал некоторые проблемы. За мной протиснулся и Павел, закрыв задвижку и показав тем самым, что нас всего двое.

Лица почти официального вида заставили сторожа действовать. Пока он шел к себе в будку дозвониться до руководства, я спросил, где у них лежат отходы. Получив более-менее внятное объяснение, мы поспешили к яме.

Завод гудел и грохотал, вонял и у меня появилось неприятное ощущение, что мы вряд ли сможем кого-нибудь найти живым в этой куче мусора. Шлаковое поле оказалось приличных размеров — по меньшей мере, двести, а то и триста метров по большей стороне.

Когда мы встали на его краю, мимо проехал небольшой погрузчик, на пару кубов, не больше — и свалил еще партию. Из заводских помещений к нам выбежали несколько человек:

— Кто вы такие и что вы здесь делаете? Какие нормы, какое превышение? — седоусый начальник обратился ко мне и мне же пришлось решать, как нам выпутаться из сказанного Павлом:

— У вас на заводе работает Владимир?

— Причем здесь он? И вообще, который? У меня их с десяток!

— Молодой. У него младший брат, — уточнил я.

— Да, есть такой, но сейчас не его смена и... да что вам здесь нужно?

— Он похитил девушку и спрятал ее несколько дней назад где-то в этом шлаке, — я обвел рукой поле.

— Не может быть, — вступил в разговор бригадир. — В шлаке? Спрятать?

— У вас есть ящики, которые можно безопасно закопать? Которые не сгорят от температуры шлака?

Полный погрузчик снова проехал мимо нас — в этот раз шлак даже дымился.

— Есть, но, — начальник замялся и в раздумьях принялся расправлять усы. — Температура такая, что сидеть в ящике человек долго не сможет! Эй! — он громко свистнул, вложив два пальца в рот и тормознул погрузчик: — Видел что-нибудь странное за последнюю неделю?

— Нет, — водитель стер пот с лица и положил руки на руль.

— Может, кто-то брал твою технику? Что-то закапывал в шлаке? Так, — он резко повернулся к бригадиру, — проверьте ящики, все ли на месте!

— Не видел, — снова покачал головой водитель. — Ничего необычного.

— Володю видел? Или друзей с его бригады? Что-то странное делали?

— Хм, — водитель насупился и уставился в руль. Я тут же подошел ближе:

— Даже если он просил тебя ничего не говорить, твое обещание уже ничего не значит для него.

— Как, разве он...? — глаза чумазого водителя раскрылись так широко, что стали видны белки глаз. — Но ведь...

— Никаких «но», — я полностью перенял главенствующую роль, так как Павла здесь всерьез не воспринимали. Он это отлично понимал и потому не пытался встрять в беседу: — речь идет о жизни человека.

— Господи, — пробормотал седоусый начальник, — хоть бы вы ошиблись. А вот и бригадир! Говори же, что, что??

— Нет ящика, — коротко ответил мужичок. — Когда забирали — никто не видел.

— Давай, на тебя вся надежда, — обратился я к водителю. — Если ты только видел и не участвовал, тебе ничего не будет, спишем на обман.

— Да я же... вот... — запричитал водитель и снова растер грязь и пот по лицу.

— Ясно все, мразь, — Павел едва не сбил меня с ног и уже полез в кабину, но я схватил его за плечо и ценой немалых усилий остановил.

— Спокойнее. И так все понятно. Откапывать будешь, — я дождался, когда водитель боязливо кивнет, и только потом отпустил Павла.

— Что ты делаешь? — прорычал он.

— Нет, что делаешь ты?? — почувствовав власть над ситуацией, я не желал больше, чтобы его порывы мешали делу. — Просто возьми себя в руки, — негромко добавил я и хлопнул его по плечу. — Сейчас разберемся. А потом поговорим.

— У вас все в порядке, господа? — в поле зрения возник седоусый. — Мы готовы работать.

— Приступайте как можно быстрее.

— А потом нам с вами тоже надо будет поговорить, — выдохнул Павел.

— Конечно-конечно!

К шлаковому полю уже спешила целая бригада рабочих с совковыми лопатами и кирками. Они вошли друг за другой, почти строем. Впереди был водитель погрузчика.

Когда мы подошли к ним, он указал на небольшое углубление. Не больше метра глубиной и двух метров радиусом:

— Ящик здесь.

— Копай! — я старался не кричать, но все равно получилось очень громко.

Вся бригада послушно принялась разгребать шлак. Поверху спекшийся они разбивали кирками и тут же отгребали в сторону. Через полметра дело пошло лучше, а вскоре и вовсе послышался металлический стук.

Я вытянулся посмотреть, что они нашли, но седоусый начальник меня остановил:

— Погодите, там же контейнер на восемь кубов!

— Мне говорили, что это ящик.

— Нет, что вы, — он наморщил лоб. — Вас явно ввели в заблуждение. И я вам больше скажу — мы его не сможем быстро вытащить отсюда. Придется разгребать все в радиусе десяти метров, это работа до ночи, а предприятие стоит!