Паутина влияния

Глава 24. Учиться, учиться и еще раз учиться!

Заметка оказалась на редкость интересной. В отличие от привычных мне пустых статеек, где никто и никогда не описывал ни фактов, ни каких-то взаимосвязей, материал в газете с гордым названием «Столица» был полон неожиданных моментов.

Не знаю, каких людей ради этого пришлось напрягать автору статьи, но журналист провел небольшое расследование и даже покопался в моей родословной. Точнее, не моей — а настоящего барона, безвременно почившего.

Чтиво оказалось интересным, а вместе с эффектным кадром и вовсе заставляло меня чувствовать, что я становлюсь популярным. И опять, если быть точным, то меня усердно делали популярным.

Но удачно подобранный кадр и полное отсутствие критики в статье говорили о том, что все более чем успешно — незнакомца могли и покритиковать. А если бы у меня оказались еще менее удачливые предки, то и вовсе свести к нулю шансы того, что люди отнесутся положительно.

Ведь главная задача такой и была — представить всю ситуацию с Аней в выгодном свете. Пропала, влюбилась, а теперь вернулась с хорошей партией. Было бы странно читать в газете, которая явно хорошо преподносит любые императорские деяния, в негативном ключе о ком-то из этой семьи.

Заметка меня порадовала, и я к тому же уложился в выделенные мне три минуты. Анатолий наслаждался на улице выглянувшим ненадолго сентябрьским солнцем, уже не греющим, но все еще ярким.

Висевшее низко над горизонтом, оно намекало на свой скорый закат, но при этом притягивало взор. Я не стал мешать старому вояке, а просто тихо прикрыл дверь и тоже посмотрел на умиротворяющую картину.

— Пора учиться, — сказал, не оборачиваясь, Анатолий. Перед этим он посмотрел на часы и выглядело все так, словно он ждал, что я буду стоять за его спиной.

Задавать вопросы не было смысла и после минутного спокойствия, завершившего последнюю, как я надеялся, стычку, мы вернулись к обучению. Но адски ноющее плечо заставило меня тоже отправиться в медпункт. Санитар, не жалея сил, втер в плечо сильно пахнущую мазь, которая отличалась от той, что применяли на мою разодранную руку.

— У вас тут нет женщин? — удивился я, вернувшись к Анатолию.

— Есть, но на другой стороне лагеря. Раздельное обучение. Здесь это важно, потому что иначе не избежать нежелательных последствий. Но, скажу тебе, в этот раз такие дикарки сюда попали, что вряд ли бы ты отделался от них так же легко, как от сопляков-мальчишек.

— Надеюсь, что с ними не увижусь.

— Правильно, Максим, побереги силы. Они тебе понадобятся для тренировок.

И в этом он оказался прав даже не на сто, а на тысячу процентов. Весь первый день мы провели на стрельбище, практикуя стойки, позиции, работу с огнестрельным оружием — причем только с пистолетами, а до автоматических образцов и вовсе не добрались.

Как оказалось, по меньшей мере половина того, что я делал ранее, выполнялась мной неверно. Что ожидаемо, так как до этого лагеря я не имел никакой практической подготовки. И слава терпению этого старого вояки, потому что к вечеру, когда мы наконец-то добились хоть каких-то подвижек в работе рук, он выдохнул, отвернулся от меня и махнул рукой:

— До завтра, — только и произнес он, — в восемь утра на этом же месте.

Я только открыл рот, чтобы спросить, куда мне идти, а он уже показывал пальцем на дверь в соседнем со столовой корпусе. Дверь располагалась на втором этаже, сразу за наружной лестницей с грубо обструганными деревянными перилами.

Зато внутри комнатушка оказалась вполне себе приличной. Даже пристойной — точно не казарма, а просто комната для гостей. По этой причине ощущение лагеря мгновенно пропало.

Не отель, конечно, но зато имелся собственный душ, а еда — в столовой по расписанию. Жаловаться было не на что. Кроме, разве что, на одиночество.

Но, вытирая голову полотенцем, я увидел книжную полку. Наполовину она была заставлена теорией ведения боя, тактике и работе в группах. Другую половину, к моему удивлению, занимало не бульварное чтиво, но что-то очень похожее на наши современные боевики.

— «Метка Марка», — прочитал я заголовок, усмехнулся, переведя на английский, и посмотрел на обложку. Украшал ее внушительного вида мужик со шрамом через всю его геройскую физиономию. — Все, как у нас, — добавил я и поставил книгу на место.

На улице стемнело окончательно. Я сел за стол, включил лампу и положил перед собой две книги. Одну общетеоретическую по тактике с обилием рисунков, схем и описаний, а также литературу попроще. Взглянул на мужика со шрамом на обложке и сдвинул ее в сторону.

Пять дней. Один уже прошел, а пройдено не сказать чтобы очень много. Но я и не рассчитывал на то, что за один день узнаю не только азы и основы всего и вся, но еще и сравняюсь по опыту с Трубецким.

Поэтому принялся листать учебник, пытаясь не запутаться в сложных схемах, которые начинались с перемещений группы из двух человек при различных ситуациях. Объяснения была понятными, но объем информации показался избыточным. С непривычки.

Когда дело дошло до пятой или шестой схемы, я уловил общую суть изложения и перечитал заново первые темы. Все оказалось проще, чем я думал. Но даже с пониманием этого, я не успел осилить книжку до конца.

Через пару-тройку часов чтения глаза начали слипаться, и я предпочел отправиться в кровать, а не засыпать прямо за столом. Чтобы закончить с книгой, времени у меня еще будет достаточно.

Несмотря на обилие приключений, я не проспал и оказался на стрельбище вовремя. Та же расстановка предметов, тот же Анатолий с седой бородкой. Неужели в пятьдесят семь можно иметь полностью потерявшие цвет волосы?

Сперва мы вспоминали все, что успели сделать вчера. Между делом я завел разговор, потому что молча практиковаться оказалось скучно до крайности.

— Как поживает Уваров?

— Жалуется на больную голову, но от занятий не будет отлынивать. Разве что от физподготовки его придется освободить.

— Он что-нибудь говорил? Объяснил, как все произошло? Вдруг с его точки зрения я решил наброситься на полтора десятка ни в чем не повинных ребят, и он геройски защитил их?

— Уваров — хулиган, но он не идиот. Иногда через его юношеский максимализм проскакивает некая сообразительность.

— Ага, а меня он просто проверял, прогнусь я под него или нет.

— Вероятно, — Анатолий посмотрел на последнюю стойку. — Так, с этим разобрались. Заряжай. Пора посмотреть на твою меткость.

В качестве мишени выступал все тот же кусок фанеры, имитирующий человека. Стоял он не очень далеко, но в этот раз на столе лежал бинокль, который я не сразу заметил.

Пока я одну за другой высаживал пули в мишень, тщательно целясь и щурясь, вояка смотрел на нее в бинокль. «Стрелец» щелкнул, сигнализируя об опустошении магазина, и я положил разряженное оружие обратно на стол.

— Смотреть-то особо не на что, — цокнул языком Анатолий. — Ты уверен, что сам стрелял во всех своих недругов?

— Уверен, — отозвался я с легкой обидой в голосе. Неужели на расстоянии в тридцать метров так легко промазать?

— Пошли посмотрим, — вояка открыл сетчатую дверь и вошел на полигон.

Мы остановились рядом с мишенью. На ней был очерчен тонкой линией контур человеческого тела, причем вместе с руками и даже недовольно-унылой мордой лица. Вояка склонился и принялся высчитывать отверстия, которые темнели мокрыми пятнами.

Пока он считал я встал с противоположной стороны и увидел не то губку, не то что-то подобное. Лист был гладким и даже скользким, точно покрытый пленкой. Получается, когда пуля пробивает его, пленка рвется и бумага пропитывается влагой. Зато сразу видно.

— Итого пять, — Анатолий выразительно посмотрел на меня, пока я тер пальцем мишень.

— Всего? — удивился я, точно помня, что отстрелял все восемь и рассчитывал если не на попадание в десятку, то, как минимум, в саму мишень.

— Еще три, думаю, где-то там, — он указал на земляную насыпь позади. — Но себя не вини. Даже у хорошего стрелка многое зависит от оружия. Чем стрелок лучше, чем меньше оружие влияет на меткость, но это влияние никогда не равно нулю. Поэтому пошли опробуем еще несколько вариантов.

Он предложил взять вариант потяжелее, но с ним получилось еще хуже — только три попадания из которых одно было в голову. Анатолий скривил губы:

— Затратно, если по целому магазину ради одного трупа. А ведь он еще шевелиться будет. Не может, а будет. Обязательно будет. Скажи мне, с какого расстояния ты обычно стрелял?

— Я... хм... — мне пришлось сделать широкий шаг назад. Я встал, и вояка на меня молча уставился, а потом, после очень долгой паузы, спросил:

— Что, два... два с небольшим метра?

— Так сложились обстоятельства, — пояснил я. — Тесная квартирка и прочее.

— Ладно, — невесело ответил Анатолий. — Я надеюсь, что с двух метров ты не промахивался. Давай опробуем последнее оружие и решим, с чем тебе лучше тренироваться.

Когда мы вернулись к зоне стрельб, он взял в руки пистолет, который на мой взгляд смотрелся футуристично для этого мира. Как выдуманные образцы оружия из семидесятых годов, не позже.

Оружие выглядело массивно, но только за счет длинного ствола. Достаточно длинного даже в сравнении с «туляком». И особенно крупно пистолет смотрелся на фоне «стрельца». Одним словом — такая штука для скрытого ношения точно не подходит.

— И что это такое? — поинтересовался я. — Как носить?

— Он легкий, — Анатолий подкинул оружие в руке. — Ковровские оружейники сделали. Капризная штука, на самом деле. Но должен бить без промаха.

— У него тоже есть название, как и у остальных?

— Его назвали «уравнитель». Я считаю, потому что он уравнивает шансы, когда условия стрельбы не в твою пользу. А кто-то говорит, что все это лишь благодаря системе компенсаторов, которые сводят на нет отдачу.

Я лишь недоверчиво посмотрел на вояку, а он протянул мне пистолет. Оружие оказалось не таким тяжелым, как выглядело. Ощутимо тяжелее, чем «стрелец», но вряд ли тяжелее «туляка».

— Такие производят в нескольких модификациях, — начал объяснять Анатолий, пока я пытался приноровиться к оружию. — Есть под патрон калибром крупнее. Но мы их не заказываем. Во-первых, компенсаторы на такой заряд пороха все равно не рассчитаны и быстро изнашиваются. Во-вторых, магазин всего на семь патронов. А здесь их пятнадцать, потому что чуть меньше — и уже в два ряда...

— Вопрос не в тему, — прервал я седоусого вояку. — А что насчет «шершня»? Электромагнитные импульсы, разгон снаряда без пороха — это же здорово, так почему я не вижу здесь такого оружия?

— Подметил, молодец, — старик не стал ругаться, что я его перебил. — Инженеры пока не решили, как реализовать то, что напридумывали наши ученые. Вот что такое «шершень»? В сравнении с тем, что ты держишь сейчас в руках? Это игрушка. Смертельно опасная в умелых или везучих руках. Но на тридцати метрах она уже бесполезна. Шарик уводит в сторону.

Он снял кепку, почесал макушку, словно раздумывал, как бы продолжить дальше, и принялся описывать. С его слов получалось, что полноценное оружие, которое по дальнобойности и убойной силе сравнилось бы с простой винтовкой, должно быть большим и неповоротливым. К тому же потребуется несравнимо больший запас энергии и, следовательно, тяжелый аккумулятор.