Испытание весной

— Все еще дуешься на Ларка?

— Стараюсь не дуться, но что-то плохо получается, — не стала отпираться Женя. — Ладно, он вроде понял мою позицию, так что и я постараюсь не пинать его не по делу.

— Он хороший! — надулась Сильвия.

Тут уж рассмеялись все.

— Защитница! — тетушка Лили-Унна погладила Сильвию по голове, но та вывернулась из-под руки и сердито сжала губы.

— Конечно, он хороший, — поддержала девочку Женя. — Честное слово, Сильви, был бы он плохим, я б вообще слова с ним не сказала! Он честный и храбрый, с ним интересно поговорить, вот только жениться ему пока рано. Не перебесился еще, как у нас дома говорят.

— Причем тут жениться?

— А мы с ним из-за этого чуть не поругались. Король хотел, чтобы я за него вышла, а он… ну, недостаточно твердо сопротивлялся, так скажем. А ведь знал, что я не хочу!

— А-а… А почему ты не хочешь?! — В ясных глазах Сильвии отчетливо читался даже не вопрос, а самое настоящее потрясение: как это можно не хотеть замуж за… За принца, будущего короля? Или просто за такого хорошего Ларка? Или девочка пока не очень-то понимает разницу? Женя пожала плечами и ответила честно:

— Мне больше нравится с ним дружить. Как бы сказать, понимаешь, вот есть просто дружба, как у парней между собой, а есть романтические чувства.

— Как в романах?

— Точно! Так вот как раз романтических чувств к нему у меня нет. Только просто дружеские.

Сильвия задумалась, потом широко улыбнулась и сказала:

— Значит, правильно, что цветы ему я подарила, а не ты!

— Конечно, правильно.

— А он хотел, чтобы ты. Я видела.

— Мало ли, что хотел. Взял же твои, и на танец пригласил. Вот погоди, подрастешь…

— И ему как раз пора будет жениться, — задумчиво кивнула тетушка Гелли.

— Кого женить собираетесь, дамы? — в сад вышел совсем нежданный в это время суток дядюшка Варрен. — Коварные вы создания. Я вырвался пообедать в кругу семьи, но и здесь меня преследуют таинственные заговоры.

— Ага, против короны! — весело подхватила Женя. — Нашли этому шалопаю подходящую невесту, и пусть только слово против скажет. Нет, а что? — она почувствовала вдруг прилив непонятного вдохновения. — Семья знатная, заслуги перед короной есть, девочка вон какая красивая, еще подрастет — вот помяните мое слово, мужики ковром у ног стелиться станут. А пока есть время подтянуть по части должного образования.

— Ты серьезно? — ошеломленно спросил граф.

— А то! — кивнула Женя. — Нет, ну можно подумать, им в меня все уперлось, в самом деле. Вон девчонка какая подрастает! Красавица и умница.

— Ты только нигде и никому больше эту мысль не развивай, хорошо? И вы, дамы.

— Конечно, не будем, — согласилась тетушка Гелли. — И ты помалкивай, Сильвия. Пусть это будет нашим большим секретом, хорошо? Но, Варрен, деточка совершенно права.

Сильвия стояла, переводя ошеломленный взгляд с Жени на тетушку Гелли, на свою тетушку, на графа и снова на Женю.

— И брату не говори, — преувеличенно таинственным шепотом сказала Женя, — пусть сюрприз будет. И пойдемте уже, в самом деле, обедать, а то ведь не успеем за стол сесть, как примчится какой-нибудь взмыленный курьер и выдернет дядюшку по срочным делам государственной важности. Голодным!

Граф фор Циррент давно привык к тому, что в любой миг может примчаться взмыленный курьер и выдернуть его хоть от обеденного стола, хоть из постели. Последний месяц стоил изрядно нервов и ему, и Фенно-Дералю, и королю, и даже верховному магистру. Правда, дело того стоило — после того, как Гильдия и корона разобрались наконец со взаимными претензиями, мэтр Вальдих лично выделил в помощь королевской полиции и Тайной Канцелярии магов-менталистов, и вражеские агенты перестали чувствовать себя в Андаре, как у себя дома.

Теперь, когда Ларк увел армию, в столице должно было стать поспокойнее: фокус напряжения сместился к южным границам, в Неттуэ, на море. Война вновь становилась войной, а не тайным противостоянием с покушениями, диверсиями на верфях и шантажом негоциантов. Не то чтобы Тайной Канцелярии придется совсем уж бездельничать, но перевести дух можно себе позволить.

И граф фор Циррент с небывалым прежде удовольствием уделял время семье.

Весна вступала в свои права. Уставшие от холодов и хмурого неба люди радостно подставляли лица солнцу, в столичном обществе вновь вошли в моду катания по набережной и выезды за город, и однажды граф понял, что вполне может оставить Тайную Канцелярию на весь день и отправиться на пикник со своими дамами. Открытая коляска, пледы и корзинки с провизией, мяч, наборы для игры в кольца и в воланы — дамы намеревались развлекаться по полной программе.

Дам теперь было аж четыре, но странным образом это совсем не тяготило Варрена фор Циррента. Гелли и Лили-Унна нашли общий язык и болтали часами о всяческой женской ерунде, в которую Варрен предпочитал не вникать. Сильвия, несмотря на некоторую тягу к приключениям и девичью романтичность, оказалась разумной юной особой — откровенно говоря, куда разумней своего брата. Мечтала о возвращении принца и готова была целыми днями учиться, чтобы не ударить перед ним в грязь лицом. Хотя была в этом рвении и заслуга Джегейль, не устававшей рассказывать младшей подруге, какой Ларк интересный собеседник и как многим он интересуется, и как презрительно отзывается о тех барышнях, которые пытаются завлечь его томными взглядами и глубоким декольте.

«Пожалуй, и впрямь что-то толковое может вырасти», — думал Варрен, наблюдая, как Сильвия и Джегейль шепчутся о чем-то, как Сильвия азартно кивает, а тетушки переглядываются с хитрым и довольным видом. Впрочем, он предпочитал наблюдать за Джегейль…

Хмурое настроение, в котором та пребывала довольно долго после объяснения с принцем, наконец-то ушло. Или прекрасный солнечный день помог? Кутались в дымку цветов сады, бойко цокали копыта по мостовой, и Джегейль, облокотившись на мягкий подлокотник сиденья, смотрела из открытой коляски по сторонам с легкой, радостной улыбкой. Сейчас она была похожа и не похожа на ту девушку, которая жадно расспрашивала о новом мире, но откровенно тосковала по дому. Тоска ушла, сменившись легкими, незаметными для постороннего человека приступами задумчивости, иногда — удивлением при виде чего-нибудь совершенно обыденного, иногда — одобрением. В движениях появилась ловкость и непринужденность, в голосе — спокойная уверенность.

Она привыкла. Прижилась.

Поймав его взгляд, Джегейль улыбнулась шире:

— Хорошо, что вы с нами выбрались, граф. Я рассчитываю на партию в воланы.

— Почему не в кольца?

— В кольца могу заранее признать себя проигравшей, — рассмеялась она. — Сколько меня ни учили, сколько я ни тренировалась, не летят проклятые кольца куда надо, хоть плачь. А воланы… У нас похожая игра есть. Ракетки только другие, на ручках, но, кажется, я не так уж плохо на ваши переучилась. А еще, — ее глаза искрились предвкушением, — готовьтесь, мы будем делать шашлык!

— Что, простите?

— Мясо на углях. Главное блюдо пикников у нас дома. Мы все приготовили, но с вас костер!

— Как скажете, — покладисто согласился граф.

На холмах за городом, с южной стороны склонов, пригревало солнце, золотились, краснели и синели россыпи первых цветов, а невысокий кустарник стоял в зеленой дымке первой листвы. На природу выбрался если и не весь город, то, по крайней мере, все приятельницы Гелли — только успевай раскланиваться!

— О, граф, вы наконец оторвались от своей нескончаемой работы. Право, мы уже почти забыли ваше лицо!

— Мое лицо к вашим услугам, дорогая графиня, как и я сам.

— Варрен, какими судьбами. Еще помните старуху Розалию?

— И вечно-то вы прибедняетесь, милая моя Рози! Вы всего-то на три года старше меня, а выглядите, осмелюсь заметить, на десяток лет моложе! Готов поспорить, все еще перепляшете иных молокососов.

Да, отвык он от таких вот выездов, веселых и непринужденных, свободных от строгого регламента бала или приема, позволяющих говорить и смеяться в полный голос.

— А ваша племянница похорошела за зиму. Здравствуй, деточка, ты, говорят, отказала нашему принцу?

— Говорят, — Джегейль согласилась с притворно-убитым видом и тут же рассмеялась: — Доброго вам дня, дама Розалия. По правде сказать, его высочество не в претензии на меня за отказ. Это была не его идея. Он вообще пока что не рвется к оковам семейной жизни.

— А ты ему подошла бы, — покачала головой Розалия.

— Я ему подошла бы, а вот он мне — нет, — Джегейль развела руками. — Что поделать. Как поют в одной песне на моей родине: «Ты выбираешь, тебя выбирают, но как часто выбор не совпадает»…

Разговор стремительно скатывался в сугубо женские темы, и Варрен предпочел оставить дам и заняться, как и обещал, костром. Хвороста здесь хватало, нашелся и сухой ствол, который можно было порубить на дрова. Варрен скинул камзол и засучил рукава рубахи, усмехнувшись мысленно: «Хоть и засиделся на кабинетной работе, сноровки не утратил».

Костер разгорался неохотно. Подбежала Сильвия:

— Дядюшка Варрен, я сухой мох нашла, вот. Можно, я сама подкину? Я умею, меня Рени учил, правда!

«Лучше б он тебя чему другому учил… хотя, нет! Этот, пожалуй, научит…»

— Подкидывай, только осторожно, по ветру зайди.

— И сухих веточек я поищу, можно?

— Конечно.

— Дядюшка Варрен, а вам Джелль нравится, да?

— Конечно, нра… Прости, что?!

— Вы на нее смотрели и улыбались, — с таинственным видом прошептала несносная девчонка. Вот уж точно, достойная смена тетушкам растет!

Граф даже отвечать не стал на эти глупости. Почему бы ему, в конце концов, и не улыбаться!

Пока еще робкие языки огня лизали сложенные «колодцем» дрова, Сильвия подбрасывала мелкий сухой мусор, который сгорал мгновенно, с треском рассыпая искры. Подошла Джегейль; она тащила по земле волоком огромную сухую ветку и казалась крайне довольной.

— Вот, дровишек принесла. Ну что, разгорелся? Поиграем немного?

— Я послежу, я умею! — тут же влезла Сильвия.

— Давай все-таки позже, — граф примерился к добытой Джегейль ветке.

— Тогда я здесь посижу, хорошо? Сейчас плед только принесу расстелить.

Вернулась она с пледом под мышкой и с букетом пушистых солнечно-желтых одуванчиков. Вздохнула:

— Почти как дома.

Сильвия закинула в огонь очередную пригоршню мха и сухих щепок и подсела к ней:

— Ты что делаешь? Венок плетешь? У тебя на венок не хватит…

— Ничего, еще нарву.

— Давай я! — и умчалась. Да уж, неспособность сидеть на одном месте у нее явно семейная!

— Разрешишь присесть? — граф сел рядом с девушкой, так, чтобы подкидывать ветки в костер, не вставая. — Давно я вот так не выбирался.

— И давно мы с вами не болтали просто так, не о делах. А сейчас такой чудесный день, — Джегейль подняла голову от венка, но руки продолжали плести, быстро и ловко. — Я понимаю, что ситуация… война, хорошего мало, но так не хочется в такой день думать о плохом.

— Не так все плохо, поверь. В том числе и благодаря тебе, — граф дотронулся до ее плеча, успокаивая. — У нас довольно веские основания для оптимизма, поэтому можно смело наслаждаться этим прекрасным днем.