В память о звездной любви

— Запиши ее к психологу. Здесь не справиться просто так.

— Поэтому я даю ей деньги на квартиру и все остальное. Она должна жить и прислушиваться к себе. Чтобы понять, наконец, какой йогурт любит. Потерпи. Пережди какое-то время.

— Стань йогуртом? — невесело усмехнулся Грег. — И дождись, пока она решит, что любит ананасовый?

— Для технаря у тебя удивительно образное мышление, — рассмеялся Роберт. — Вообще-то хорошо, что ты мне позвонил до того, как напился. Я оформлял для Шэй счет, когда увидел крупное поступление на твой.

— На мой? — не понял Грег. — Что, семья Камински сняла обвинение и выплатила мне компенсацию?

— Это вряд ли. Отправителем выступил Жавьен Тоайто.

— Тоайто? Он что, с катушек съехал? Зачем ему перечислять деньги на мой счет?

— Потому что у Шэй нет своего. День перечислил его адвокат. Тоайто умер недавно, от болезни. Состояние завещал Шэй.

Если этот вечер и собирался его добить, то точно таким вот образом.

— Мне немного удалось узнать. Тоайто был болен давно, когда он похищал Шэй, жить ему оставалось пару месяцев. Так что неудивительно, что он убил Кая и отпустил Шэй — он просто был не в себе. Видимо, перед самым концом он в чем-то раскаялся. Или просто не захотел отдавать деньги Империи, что вероятнее. У него не было наследников и вообще каких-то родственников, так что…

— Шэй богатая женщина. И не нуждается в моей помощи, — мрачно закончил Грег.

— Брось, Рейдлинг! — рассердился Роберт. — Ты как большой ребенок. Она не нуждается в тебе на второй половине кровати, но это не значит, что она будет переходить на другую сторону дороги, едва тебя увидит. У вас общие дети. Шэй хорошая девочка, она любит Киру и Дэна, их она не бросит. Так что кончай истерику и начни уже жить. Все, Грег, война окончена.

А ведь и правда. Грег замер, привыкая к этой мысли. Последние годы его жизнь была сосредоточена вокруг спасения Шэй. Заработать денег, найти информацию, составить план, купить документы. Он почти не расслаблялся и как-то пропустил момент, когда все действительно кончилось.

И как жить дальше?

— У тебя есть дети. Работа. Дом. Будет и жена, если поведешь себя правильно.

— А если она меня не любит? Было подростковое увлечение другом отца, а теперь она найдет ровесника и уйдет совсем?

— Так сделай так, чтобы этого не случилось. Ты знаешь о ней все, найди способ, как сделать ее счастливой. У тебя это получилось дважды. Всего лишь третий раунд. Все, Рейдлинг, мне пора. Я возьму деньги Тоайто и переведу на новый счет Шэй, а вот с недвижимостью будет проблема. Приезжай, будем разбираться, что там такое.

Грег кивал, но слова пролетали мимо, оставаясь где-то на самом краешке сознания.

Мужчина вдруг явственно ощутил запах ночного города. Сквозь открытое окно до него доносился шум флаеров и гомон людей — время было еще раннее. Стакан в его руке нагрелся и приятно расслабляющий коньяк превратился в отвратительное теплое пойло. Грег не заметил, как Роберт отключился, а когда осознал, что экран темен, поднялся.

Он действительно победил. И сам в это не мог поверить. Столько усилий, столько преград. Казалось, конец должен быть впечатляющим, как в кино. Израненный герой обнимает напуганную героиню, и, пока падают горящие осколки, целует ее.

А героиня сбежала. Герой не знает, как жить дальше, ибо когда посвящаешь все свое существование цели, после ее достижения нет ни мыслей, ни решимости поставить новую. Остается только смотреть в огромное окно и пытаться вообразить будущее. Неопределенное, туманное. Возможно, совсем не такое, каким он себе его представлял.

Огни ярко сверкали на фоне иссиня черной Альтаирской ночи.