Балет - 2: Серебряные крылья

ГЛАВА 3

– Ты сошел с ума, – констатировал лейтенант Кейн, глядя на давнего друга, сидящего в кресле, напротив. – Что ты будешь делать на гражданке?

– А что я тут делаю? Но с чего ты взял, что я хочу вообще уйти со службы?

– Ну, ты же собрался уволиться из Артена.

– Да, – задорно, как-то по мальчишечьи улыбнулся Вадим Аверин. – Но про уход на гражданку я и слова не сказал. Это уже ты придумал. Подыщу себе что-нибудь. И дальше буду верой и правдой служить Отечеству. Не беспокойся. Просто, делать я это буду не здесь, а где-нибудь в другом месте.

– И найдешь? Я имею в виду равноценную должность.

– Даже если не найду, что с того? Пойду на понижение. Буду служить не в Военной академии, а в каком-нибудь кадетском корпусе. Все пользы больше будет.

– Ты же не любишь детей, – не сдавался Майк Кейн.

– Я не люблю недовзрослых, которые учатся здесь. А к детям у меня нормальное отношение.

– Ты так легко говоришь об этом.

– А как мне об этом говорить? Ты же знаешь. Я не люблю Артен. Для меня это место – клетка, место почетной ссылки, куда отправили калеку-героя.

– Так хочешь свободы?

– Я хочу жить. С ней. Хочу свой дом. Дочку, которая будет миниатюрной копией Дианы тоже хочу. Хочу делать что-то, что кроме меня не может сделать никто. Не просто являться символом стойкости духа и верности Родине. Осточертело работать наглядным пособием. Мне нужно по-настоящему приносить пользу.

– Можно подумать, в Артене ты просто штаны просиживаешь!

– Нет, конечно. Но делом… настоящим делом я это считать не могу. Никакого удовлетворения мне моя работа не приносит. А ведь может… нет, должна приносить.

– Решил по полной воспользоваться шансом и полностью поменять свою жизнь?

– Можно и, так сказать. Как бы оно не повернулось, я никогда не стану жалеть о своем решении. Потому что оно – единственно верное. Пойми же ты меня! Не имею я права ломать ее крылья, удерживая рядом с собой. Но и рвать на части собственную душу, отпуская Диану, я не желаю.

– Вадим, ты не подумай, что я тебя отговариваю или что-то в этом роде. Выбор мне твой нравится. Дана – хорошая девочка. И подходит тебе очень. Я только рад буду, если ты обретешь с ней свое счастье. Однако не торопишься ли ты? Все как-то слишком быстро.

– В моем случае или быстро, или никак. И ты должен это понимать. Формально, она – моя подчиненная. Мы не можем просто встречаться, не задумываясь о свадьбе.

– Да, понимаю я. Все понимаю! Но в отношениях спешка только вредит. Люди должны сначала поближе узнать друг друга, проверить свои чувства, а потом уже жениться. Ведь большинство разводов случается, как раз потому, что супруги просто были не готовы к семейной жизни.

– Антония тоже так думает?

– Конечно!

– Конечно, – передразнил приятеля Вадим. – Любит она тебя. Вот и потакает твоей дури. Три года... это на мой взгляд, за гранью добра и зла. Пора бы уже…

– Что «пора»?

– Определяться. Или вы женитесь, или расстаетесь. Решительнее надо быть, Майк. Решительнее. Иначе уведут твою красавицу. И что тогда делать будешь?

– Не уведут. Мы, кстати, решили съехаться. И если продержимся год, то сыграем свадьбу.

– Наконец-то! Но романтики в тебе нет. Один прагматизм. А с виду и не скажешь.

– Я на вещи реально смотрю. У меня характер – не сахар.

– Можно подумать у меня лучше. Или у Дианы. По моему мнению людей с легкими характерами, вообще, не существует. У всех свои страхи, комплексы и вредные привычки. Со всеми сложно.

– Только степень сложности разная. А с Вирэн не должно быть так уж тяжело. Тебе, по крайней мере. Я долго за ней наблюдал.

– И к каким выводам пришел? – Вадим заинтересованно посмотрел на собеседника.

– У нее комплекс младшей сестры. Видимо, в детстве рядом с ней был мальчик, который заботился о ней, оберегал. А заодно и давил робкие ростки феминизма, если таковые в ее душе, вообще, появлялись.

– Да. Она рассказывала мне о нем.

– Вот! И у нее сложилась определенная модель взаимоотношений с мужчинами. Не могу, сказать, что ей необходимо сильное плечо рядом. Диана самодостаточна. Иногда мне кажется, что ей для счастья нужен только балет.

– Диане тяжело сходиться с новыми людьми. Но разве можно ждать от нее чего-то другого? Она сирота. Родственников вообще нет. А одноклассники, которые заменили ей семью, погибли. Не мне тебе объяснять, как это тяжело. Пережив горе утраты, сложно кого-то снова впустить в свою жизнь.

– Я немного не о том. Ей комфортно рядом со «старшим братом», мужчиной, который старше, опытнее, умнее, рядом с тем, кто может о ней позаботиться.

– Я не совсем понимаю, о чем ты.

– Риз и Андерс. Эта троица с первого дня в Академии не разлей вода. А на почве чего они сдружились? – Менторским тоном спросил Майкл.

– Не знаю.

– Кто-то не очень хороший назначил одну маленькую девочку старшиной целой группы.

– Я злой был.

– На этого ребенка?

– На себя, скорее. Но, наверное, и не нее тоже. Не честно в семнадцать лет быть такой красивой. Мне она понравилась. Но чувствовать себя педофилом – удовольствие ниже среднего.

– Педофилом? Скажешь тоже. Ей было без малого восемнадцать было.

– Я почти в два раза старше.

– Велика трагедия! – скривился Майк. – Но вернемся к нашим баранам, то есть к этой троице. Ты назначил Вирэн старшиной. Риз посчитал, что ты увидел в Диане огромный потенциал. Это мне Каро по секрету рассказала. Андерс решил, что ты – садист-маразматик. Но они оба искренне посочувствовали Диане и начали ей опекать ее, помогать по мере сил и возможностей. А потом заразили этим половину своей группы. Мелкая же принимает это как нечто само собой разумеющееся.

– Ее хочется… опекать. И подобное желание, как ты правильно заметил, возникает не только у меня.

– Ревнуешь?

– Еще как! Причем, ко всем и сразу. Хотя Риза, Андерса и, пожалуй, Морье я готов исключить из этого списка. Эти трое влюблены по уши. И, слава богу, не в Диану.

Тон Вадима был полушутливым, однако говорил он чистую правду. Свою девочку он, ревновал. Тихо и безнадежно. Правда, не к курсантам Артенийской Военной Академии. И даже не гипотетическим соперникам, которым только предстоит стать между ним и его девочкой. А к балету.

Если мужчина поставит перед собой такую цель, то обязательно донесет до своей любимой одну простую мысль. Так хорошо, как с ним, ей ни с кем не будет. Он – лучший. И другие ей попросту не нужны.

С Мечтой, целью всей жизни такое не пройдет. Нет, можно, конечно с этим поспорить. Не так уж сложно внушить восемнадцатилетней девчонке, что муж и дети важнее карьеры и личного роста. Но сделать это и не сломать ее невозможно.

Аверин тяжело вздохнул, досадуя на себя за глупость. Ну, смешно же! И недостойно мужчины и офицера. Да и как можно в тридцать три года изводить себя мыслями о том, что твоя невеста танцевать любит больше, чем тебя?

У Вадима зазвенел наручный коммуникатор. Майор глянул на экран и нахмурился.

– Полковник вызывает, – сказал он, поднимаясь на ноги. – Маркер красный.

– Приоритетная задача. Думаешь, что-то случилось?

– Иначе стал бы Дорга отсылать мне сообщение с приказом срочно явиться к нему? Ладно, друг, я побежал. Потом договорим. Ты же сейчас домой? Передавай Антонии привет.

– Заскочишь к нам на ужин? Не обязательно сегодня. Когда найдешь на нас время. И невесту свою захвати. Тони до ужаса хочется посмотреть на роковую красавицу, которая похитила твое сердце.

Аверин уже собрался переступить порог, как тишину его кабинета разбила еще одна трель.

– И меня начальство вызывает, – растерянно произнес Майк

– Тогда пошли вместе. И поторопись! Дорга, ждать не любит.

– Конечно.

В кабинет начальника Академии они вошли напряженно размышляя, что от них могло понадобиться полковнику в субботу днем? Идей не было ни у одного, ни у второго.

То, как их встретил Дорга, Вадиму очень не понравился. Его начальник был бледен и явно взволнован. Что могло выбить из колеи этого человека, известного всем своей сдержанностью и умением держать эмоции под контролем, представить было сложно. Случилось что-то очень нехорошее. А слова полковника только усилили это предположение:

– Садитесь.

– Что-то произошло? – явно чуя неладное с порога спросил лейтенант Кейн.

– Сядьте! – неожиданно зло рявкнул на них начальник Академии.

Мужчины переглянулись, но потом все же послушно опустились в кресла для посетителей.

– Вы знаете парк развлечений Эверлен?

– Это тот… подземный? – Вадим попытался выудить из памяти хоть что-то. – Который под площадью Поющих Фонтанов?

– Да. И сегодня Эверлен был захвачен последователями Белого пути.

– И что они требуют на этот раз? – возведя глаза к небу спросил Майк.

– Освобождения Рами Дуа Нии. Только их духовного наставника уже казнили. Сегодня. За час до их акции. Полиция готовит штурм. А любой штурм – это жертвы. Вы должны это понимать.

Полковник помолчал с полминуты, а потом тихо, стараясь не встречаться глазами со своими подчиненными, обронил:

– Там ваши ребята.

– Кто? – севшим голосом прохрипел Вадим, интуитивно понимая, чьи имена сейчас услышит.

– Дрейк. Андерс, Риз, Снежные, Польский, Морье, Талин… и Диана Вирэн. Мне очень жаль.

– Не может быть! – Вадим подскочил с кресла и подскочил к письменному столу, отделяющего полковника от двух его подчиненных.

– Это какая-то ошибка! – произнес Майк севшим голосом. – Они же всей группой собирались в этот парк. Потом передумали. Не пошли.

– Нет. Это информация из официального источника. Повторюсь, мне очень жаль, но они там.

– Что вам еще сообщили? – старательно сохраняя на лице невозмутимое выражение, спросил лейтенант Кейн. Хотя давалось ему это очень тяжело.

У педагога не должно быть любимчиков. Да, не должно. И Майкл понимал это. Но в любом правиле всегда есть исключение. У него таких было два. Диана Вирэн и Каролина Дрейк. К остальным курсантам он старался относиться более или менее ровно. Но первая являлась не просто невестой, но любовью его лучшего друга. А вторая…

Он никогда не был влюблен в старшину своей группы. Он ее любил. Не как женщину. В его отношении никогда не проскальзывало и капли физического влечения. Его любовь, как бы редко это не проявлялось в мужчинах, все эти годы оставалась платонической.

Каро была ребенком о котором он должен был по мере сил и возможностей заботиться. Воспринимать ее иначе у него просто не получалось. Лучшая ученица курса. Лидер. Всегда такая спокойная. Серьезная. Ответственная. Порой даже сверх меры.

Ее часто хвалили другие преподаватели, отмечая, что она кажется намного старше своих лет. И лейтенант с грустью понимал, как они слепы. Потому что никто, кроме его самого и, пожалуй, Джейсона Риза не замечал, что в ее лазоревых глазах плещется грусть маленькой девочки, которую несмотря на все ее попытки быть не просто хорошей, а самой-самой лучшей, никто не любит.

Майк все голову ломал. Почему так? Что ее так гнетет? И только через год или около того Каролина, начав доверять своему куратору рассказала банальную в наше время историю. Ее родители поженились не от великой любви, скорее по молодости и глупости. У них родилась дочь. А потом они развелись. Но вскоре, учтя старые ошибки, завели новые счастливые семьи. Маленькая Каро разрывалась между своими самыми близкими людьми, которые тянули ее в разные стороны, настраивая друг против друга. Правда, развлекались они этим не долго. Всего пару лет. Потом и у ее мамы, и у ее папы родились другие дети и им обоим стало не до первенца-подростка.