Невеста с огоньком, или Герцог с дымком

Глава 3

Три часа. Казалось бы, много, но в моем положении это были сущие крохи.

Как минимум час из отведенного времени я провела в ступоре. Обмерла, встав посреди комнатушки, знакомой до последней трещинки в потолке.

В графстве было много просторных спален, в которых никто не жил. Но леди Беатрис решила, что маленькая Эль, свалившаяся на их головы с чемоданом родительских долгов, обязана запомнить разницу. У Азары и Сиби все было показательно лучшее – наряды, учителя… Даже такие мелочи, как ленты и булавки, мне покупались более тонкие и хрупкие.

Род Экарте не бедствовал. Посмертные долги моего отца, неудачно вложившегося в южную верфь, не были такой уж неподъемной ношей для дяди. Но слуги не набирали для меня ванну со льдом и лепестками, и за холодным чаем я спускалась на кухню сама. И еще раз в сутки леди Беатрис приходила лично напомнить, что я ее вечная должница.

И все-таки мне трудно было покинуть место, на долгие годы ставшее домом. Поэтому я так и сидела у распахнутого чемодана, не спеша сложить в него накопленное барахло.

Звездносвод потемнел. Я слышала, как на улице кричит конюх, веля помощнику закладывать экипаж. Но не могла заставить себя шевельнуться.

В дверном проеме показалась Азара, рассеянно прошлась по моей спальне и выронила из рук карточку с Эйданом Красивым. Он полетал немного в пыльном воздухе и приземлился на пол у ее ног.

– Я утром, когда получила почтовый огонек от Олли Венмор, так разозлилась на себя, что ленилась летом тренироваться. В такую жару, да еще пламя высекать… – пробормотала кузина растерянно. – А потом отправилась в библиотеку читать о Ташере. Зимой там холодно и…

– Азара, я не специально! – вскинула на нее побелевшее лицо.

Меня потряхивало от перспективы ехать всю ночь в экипаже в компании северян. Особенно в компании весьма конкретного северянина, который одним взглядом может насмерть заморозить.

– Там холодно, – повторила она заторможенно и вытащила из-за спины голубой сверток. – И будет разумнее одеваться, как местные. Они суеверны и не любят южан.

Без каких-либо объяснений сестра положила в мой чемодан свой теплый плащ с мягким воротом из белого пуха и перьев. И вышла из спальни, притворив дверь.

Щелчок замка вытянул меня из «обмороженного» состояния. Я подскочила с кровати и принялась бросать вещи в кожаные короба. Понятно же, что если не успею собраться, вархов герцог перекинет меня через плечо и увезет в Ташер «налегке». Прямо в домашнем платье.

Закончив сборы, я подняла с пола карточку с Эйданом Красивым и, поразмыслив, оставила на полочке возле зеркала. Если это мой будущий муж, то наверняка предстанет передо мной лично. Там и познакомимся.

Сделав несколько вдохов (которые должны были унять волнение и предупредить вероятные пожары), я вышла из девичьей спальни. Мысль, что еще немного – и я буду засыпать в супружеской постели, предназначенной для двоих, – несказанно нервировала. И то, что «Великая ночь» приходит в Ташер внезапно и без расписания, ничуть не успокаивало.

Пара северян, отправленных за моим багажом, принялась таскать вещи вниз, сопровождая каждую коробку сальной шуткой или заковыристым ругательством. Сбежав от шума и непривычного говора, я пошла по коридорам имения, поглаживая пальцами шероховатые стены. Надо хотя бы с Трисси, Мэйв и Фанни успеть попрощаться.

В закутке, уводящем к графским купальням, кто-то жеманно хихикал. Я завернула, сощурилась… и разглядела полную фигурку младшей кухарки. Сегодня, по случаю большого приема, Фанни помогала Мэйв и другим горничным.

За девушкой, крепко выражаясь и рассыпаясь в непристойностях, топал Леонтин. От него прямо несло дурными манерами! Молодой воин шептал Фанни что-то на ушко, отбирал полотенца, сложенные аккуратной стопочкой, бесстыдно раскидывал их по полу…

Я собралась громко окрикнуть бесстыжего парня. Но вдруг поняла, что подруга совсем не против такого грубого, навязчивого внимания. Парочка скрылась за очередным поворотом, а я принялась собирать мятые полотенца. После моего отъезда леди Беатрис начнет искать новую жертву, чтобы сорвать на ком-то всю свою «доброжелательность».

Из приоткрытой купальни сочился густой пар. Прямо клубами! Мы-то все лето принимали ванны со льдом, но северяне, похоже, предпочитали кипяток.

Ташерцы давно голосили внизу, а тут никто не додумался проветрить. Жаркий воздух обжигал легкие, хоть в обморок падай прямо на влажные плиты.

Представив, как достанется прислужницам от леди Беатрис, чье душевное здоровье этим вечером трагически пошатнулось, я зашла в купальню и принялась открывать окна. Дергала скрипучие задвижки, пока наконец не образовался просвет и в ванную не пошел вечерний воздух.

Добравшись едва не на ощупь до стенной ниши, я принялась складывать полотенца в стопочку. Варх Всемогущий, как душно! Неужели в северных купальнях всегда так? Я, конечно, понимаю: мороз, зима, горная местность… Но это же не повод кипятить себя заживо?

Отмахиваясь от комьев горячего белого пара, оставлявших на чувствительной коже красные пятна, я влепилась рукой во что-то мокрое и гладкое. Странно пугающее.

– Сколько можно ждать? Ты принесла полотенце? – недовольно рявкнули из тумана, а я в ужасе наглоталась кипящего воздуха на годы вперед. – А мою вычищенную одежду, Гракс тебя раздери?

Варх Всемогущий!

Явно не все северяне толпились у экипажа.

Закусив губу, я кинула в мужчину сложенной стопкой, рассыпав полотенца по полу. Сделала вид, что не слышала едкое раздраженное шипение герцога. И не видела колких темно-серых льдинок, на секунду выглянувших из пара (как только умудрились не растаять в этом кипятке?). И совсем не трогала вот это все мокрое и горячее, холодному северянину не положенное.

Пальцы защекотало приближающейся огненной волной, и я, красная и перепуганная, выскочила в коридор. Подобрав юбку, понеслась вниз, до самых погребов и подземных хранилищ. Уселась на прохладный пол, стукнулась затылком о стену и тяжело задышала.

Спокойно, Эль. Спокойно, спокойно… Не надо поджигать дядюшкин дом, в котором тебе было не так и плохо. Совсем скоро ты выйдешь замуж и переселишься в супружескую спальню, и обнаженный мужчина – последнее, что будет тебя смущать. Наверное.

***

Когда я, накинув на лицо непроницаемую маску невозмутимости, спустилась к экипажу, герцог уже был сух и холоден. Таким он меня больше устраивал, чем мокрым и горячим.

Закусывая щеку до боли, я чинно поклонилась отряду ташерцев и развернулась к дяде. Граф как раз вручал тугой свиток старому вояке, и что-то подсказывало, что в этой бумажке – моя судьба.

– Не упрямься, Эль, – пробормотал дядя, поймав мой укоряющий взгляд. – Северный предел давно изучает эшерский огонь, использует его для защиты. Может, там ты сможешь обуздать стихию. И если твой будущий муж так добр, как о нем пишут, он непременно наймет учителей, которых не смогли мы.

Точнее, не захотели: чужие дети леди Беатрис не интересовали. И в их будущее она не вкладывала ни йоргена.

– Ты так похожа на мою сестру, – граф понизил голос и потрепал меня по щеке. – Рыжим золотом волос, вот этими пушистыми завитками у висков, небесными глазами… И ямочки на щеках у тебя точно такие, как у Амелии. Дочери пошли в мою супругу, а ты – чистая Экарте. Вчера все, что у тебя было, это имя и дар, Эллайна… А сегодня – целое будущее.

Я закусила щеку сильнее, запрещая себе реветь. Будущее мое может быть весьма и весьма коротким. Если предел падет и изнанка Мертвого леса решит поближе познакомиться с обитателями крепости…

Последний мой чемодан – маленький, ручной, собранный Мэйв в дорогу – принял Леонтин. Одному Варху известно, как он скоротал три часа, но сейчас, при герцоге, парень с серебряно-белой косой был предельно собран. Ни в одном жесте не проявлялась грубость и фамильярность. И не покидало ощущение, что без мокрой сорочки любвеобильный воин меня не признал.

– Вы не очень рады за воспитанницу, – герцог заметил кислую физиономию леди Беатрис.

– Долги, в которых погряз дом Тарвов, легли на наши плечи. Как и забота о девочке, ее образование, наряды… – графиня поджала тонкие губы, загибая костлявые пальцы. – Мы рассчитывали, что Эллайна со временем вернет вложенные в нее средства. И если вам так нужныэти«искорки»…

Стыд раскрасил мои щеки в насыщенный пурпур. Дварфова пропасть! Леди Беатрис, ни секунды не бедствовавшая графиня Экарте, намекала на выкуп!

Уверена, будь на моем месте Азара, тетушка сама приплатила бы за шанс породниться с легендарным родом Эквенор. Но мою цену знали все в Эшере, от северного хребта до южной впадины.

– Герцогство готово взять на себя все долги юной ланты Экарте, – скупо кивнул ташерец.

Лицо леди Беатрис разгладилось. А на мои плечи словно два валуна упало, пригвоздив тело к земле. «Новая жизнь» начиналась со старых долгов, которые я буквально перевозила в своих чемоданах.

«Ланта Экарте»… Обращение давно устарело и вышло из эшерского обихода, но в Ташере им, видимо, пользовались до сих пор. Странным образом оно грело слух.

Герцог спешился и под неодобрительное фырканье Айка подсадил меня в экипаж. Я неловко забралась внутрь, и дверца тут же захлопнулась, отрезав меня от прошлого. Оставив в пустой, гнетущей темноте настоящего.

Скрипучий старый экипаж тронулся с места, раскачиваясь на эшерских кочках и оставляя позади имение дяди. Наверное, стоило отдернуть шторку, махнуть рукой Сиби, найти глазами Трисси и Мэйв… Но руки отяжелели, упали на колени двумя безвольными гирями, примяв ткань плотной походной юбки.

Жара спала, вечерняя прохлада пробиралась в щели в полу и прохудившиеся рамы. Не рассчитывая на возврат имущества, леди Беатрис выдала мне самый трухлявый экипаж, которому место давно на свалке.

Из всех дыр завывал ветер, ручной чемоданчик подпрыгивал на кривом дощатом полу. Ехать одной в темноте, посреди ночи, без компаньонки, в обществе незнакомых мужчин, под монотонный перестук копыт… Все это походило на кошмар для воспитанной юной леди.

Но меня больше заботило то, что случится после. Замерзну ли я в Ташере в первую же секунду? И придет ли в ужас Эйдан Красивый, увидев, какое бледное, перепуганное и плюющееся огнем чудище доставили ко двору?

Северяне изредка переговаривались. Ворчали, что из-за дряхлого «корыта» и моих неподъемных чемоданов мы еле тащимся и до зимы не успеем. И даже переход через хребет страшными изнаночными тропами (варховы золотые небеса, чем-чем?) нас не спасет. Потом воины надолго замолкали, каждый думал о чем-то своем.

Сбежав от пылкого Леонтина, Фанни собрала мне в дорогу немного угощений со стола. Но из-за нескончаемой качки в животе жутковато булькало, горечь подбиралась к самому горлу. Так что даже смотреть на еду было опасно.

Пытаясь отвлечься от тошноты, я все же отдернула штору. Нашла глазами фигуру в черном плаще с гривой длинных темных волос… Герцог словно был продолжением собственного коня, созданного из самой мрачной тени Междумирья.

– Уже ночь, сир Нетфорд, – крикнула ему, разыскав в себе остатки учтивости.