Благодать и величие

— Так и должно было быть… Боже, это должно было быть ошеломляюще.

— Так и было, но с водителем это не обрушилось на меня, и именно тогда я вспомнил, что сказал мне ангел, — объяснил он. — Итак, я попробовал, и он был прав. Мне просто нужно было захотеть узнать и сосредоточиться.

— Итак, что ты выяснил? — Любопытство взяло верх надо мной.

— Водитель был хорошим человеком.

— Рада это слышать, так как он всё время сжимал крест, когда мы выходили из машины, — я взглянула на его крылья, но подавила желание протянуть руку и погладить одно из них. — Итак, что ты на самом деле имеешь в виду, когда говоришь, что чувствуешь их намерения, так это то, что ты чувствуешь их души.

Его крылья спрятались назад, а затем исчезли, когда он протянул мне пакетик.

— Просто… странно так говорить.

Я взяла пакетик, стараясь не съёжиться.

— У тебя есть два меча, и ты можешь сказать, хороший человек или плохой чувак. Почему ты должен быть таким особенным?

Это вызвало у него улыбку, прежде чем он повернулся, чтобы взять рубашку, которую повесил на диван. Мой взгляд остановился на приподнятом отпечатке его крыльев, и я подумала о том, что сказала Лейла, когда увидела мою ауру. Она была и чисто белой, и чисто чёрной.

Хорошо и… что? Плохо? Лейла говорила, что чем темнее оттенок ауры, тем больше греха, но она никогда не видела человека с чёрной аурой.

Держа перо в пакете, который, казалось, я держала кончиками пальцев или что-то в этом роде, я смотрела, как он надевает рубашку и натягивает её на место. Когда он повернулся ко мне, я открыла рот, и вопрос как бы вырвался из меня.

— Что ты чувствуешь, когда фокусируешься на мне? Каковы мои намерения?

— Кроме того, чтобы свести меня с ума? — спросил он, откидывая волосы назад.

Я кивнула.

— Кроме этого.

— Я не знаю. Я не пытался это выяснить. Ни на тебе, ни на других, когда они были здесь. Кажется неправильным делать это без причины.

Я уставилась на него, а затем вздохнула.

— Что?

— Почему ты должен быть таким хорошим? Я бы заглядывала в душу каждого при каждом удобном случае.

Он усмехнулся, наклонил голову и поцеловал меня.

— Давай выйдем и разберёмся с этим пером.

Губы покалывало от короткого контакта, я последовала за ним. Он подобрал ключи с островка, где бросил их в последний раз, и остановился. С тех пор к ним никто не прикасался. Держа их на ладони, он уставился на них.

— Ты в порядке? — Я коснулась его руки.

Прочистив горло, он посмотрел на меня.

— Да. Я… — его пальцы сомкнулись на ключах. — Кстати, ты не видела мой телефон?

Я покачала головой.

— Он был… он был у тебя в ту ночь. С тех пор я его не видела.

— Тогда держу пари, что он у Ника или Деза. Это они должны были собрать мои… личные вещи. Я думаю, они не подумали взять его с собой, когда пришли. Наверное, потому, что они…

Я знал, к чему он клонит. Они, вероятно, боялись, что Зейн не вернётся к ним и, принеся его вещи, каким-то образом всё испортят. Прижимая пакетик к груди, я спросила:

— Это странно? Думать о том, что ты умер? Хорошо. Это неубедительный вопрос. Очевидно, это должно быть странно.

— Так и есть, — он взял мою руку в свою. — Особенно, когда я думаю о том, что моё тело превратилось во всю эту пыль, и всё же я здесь.

Я вздрогнула.

— То же самое. Это путается в моей голове, и это даже не моё тело.

— Так что давай не будем зацикливаться на этом, ладно?

— Я могу это сделать, — я сжала его руку, когда мы вошли в лифт.

Мы добрались до гаража в рекордно короткие сроки, и когда он увидел свою «Импалу», он выглядел так же, как я, когда видела чизбургер.

Он положил ладонь на багажник, скользя ею по гладкому металлу, пока мы шли к пассажирской двери. В тусклом желтоватом свете гаража я разглядела усмешку, которую, как я знала, раньше не смогла бы разглядеть.

— Ты хочешь немного побыть один? — предложила я, когда его рука скользнула по задней двери. — Ну, знаешь, на случай, если ты захочешь поцеловаться со своей машиной наедине.

Зейн рассмеялся, открывая пассажирскую дверь.

— Садись в машину.

— Командуешь, — я посмотрела вниз, туда, где он держал мою руку. — Тебе придётся отпустить меня.

— Я знаю.

Мои брови приподнялись.

— Прежде чем мы сядем в машину.

— Я знаю, — повторил он, но на этот раз он опустил свои губы к моим, а другая его рука обвилась вокруг моего затылка.

Это был глубокий и яростный поцелуй, от которого по мне прокатилась волна жара. Интересно, сможет ли он поглотить меня одним поцелуем? Я была так готова совершить небольшую публичную непристойность и выяснить это прямо здесь, в гараже. Но он поднял голову и прикусил мою нижнюю губу так, что у меня внутри всё сжалось.

— Боже, — прошептала я, когда он отпустил мою руку. — Ты действительно рад видеть свою машину, не так ли?

— После того, как мы разберёмся с этой Старухой, как насчёт того, чтобы выяснить это? — предложил он.

Дрожь прошла от моей груди к животу, а затем ниже.

— Я хорошо отношусь к этому.

— Тогда давай покончим с этим как можно быстрее.

Я почти бросился на пассажирское сиденье. Положив перо в пакете себе на колени, я пристегнулась, когда Зейн сел за руль. Он задержался на мгновение, проверяя зеркало заднего вида, сжимая руль и поправляя козырёк, прежде чем повернуть ключ. Двигатель заурчал, оживая, и улыбка, появившаяся на его лице, заставила моё сердце сжаться.

Переключив передачу на задний ход, он посмотрел на меня.

— Где твои солнечные очки?

— Потеряла.

— Опять?

— Опять.

— Боец, нам придётся начать заказывать их оптом.

— Чтобы я могла начать терять их оптом?

— Тогда, может быть, нам нужно заказать для тебя услугу подписки на солнцезащитные очки.

Он протянул руку, открывая отдел перчаток. Он вытащил пару серебряных солнцезащитных очков в стиле авиатора.

— Они не такие тёмные, но они будут работать, пока мы не сможем достать тебе другую пару.

— Спасибо, — я взяла солнечные очки и надела их. — Как я выгляжу? Как задира?

— Красивая, — он вывел «Импалу» задним ходом. — И задира.

Моя улыбка была такой широкой, что я была уверена, что выгляжу как самый большой придурок, известный человеку, и улыбка в значительной степени оставалась там, пока мы ехали в отель Ведьм. Мы поболтали об Арахисе и планировали заехать в общину Стражей, чтобы забрать его телефон после того, как мы сделали пит-стоп в аптеке… чтобы купить тест на беременность впервые в жизни.

Весёлые времена.

Мы прибыли в отель, припарковавшись в соседнем гараже. Когда мы вошли в отель, и я подошла, чтобы поправить солнцезащитные очки, Зейн забрал их у меня.

— Думаю, с ними мне повезёт больше, — сказал он, зацепив рукой солнцезащитные очки за воротник рубашки.

— Возможно.

Пока мы поднимались на лифте на тринадцатый этаж и шли по коридору в ресторан, я нисколько не беспокоился о том, будет ли здесь Старуха. У меня было такое чувство, что она точно знала, в какой день мы вернёмся.

И разве вы не знаете, Ровена стояла за столом хозяйки, и прежде чем кто-либо из нас успел заговорить, она вышла из-за него и сказала самым раздражённым голосом:

— Сюда, пожалуйста.

Я подняла бровь, когда мой взгляд скользнул по тускло освещённому интерьеру.

— Ты действительно любишь эти маленькие визиты, не так ли?

— Я жду их, затаив дыхание, — ответила она.

Я ухмыльнулась, когда брови Зейна приподнялись.

— Совершенно верно. Ты никогда не имел удовольствия быть встреченным Ровеной. Она всегда так рада видеть меня здесь.

— Я могу сказать, — решительно ответил Зейн.

Ровена ничего не сказала, когда вела нас мимо перегородки. Как и раньше, всё, кроме круглого стола в центре комнаты, было убрано. Только три стула стояли у стола, и Старуха в это время сидела лицом к нам. На столе не было тарелок и стаканов, и у меня внезапно возникло ощущение, что после этой встречи стол и стулья исчезнут.

И Старуха тоже.

Её рубашка была самой яркой розовой, которую я когда-либо видела, и что-то… блестело на ней спереди.

— Сколько ей лет? — прошептал мне Зейн.

— Старше, чем ты думаешь, я выгляжу, — ответила Старуха.

Очевидно, возраст не повлиял на её слух.

— Подойди. Сядь со мной, — позвала она, наклонив голову к Зейну.

Когда мы подошли ближе, не было никакой ошибки в выражении благоговения, которое поселилось на морщинистой, тёмно-коричневой коже, когда она смотрела на Зейна.

И также нельзя было ошибиться в том, что её футболка была усыпана фиолетовыми кристаллами. НЕ ЗАСТАВЛЯЙ МЕНЯ ПОКАЗАТЬ ВЕДЬМУ.

Мило.

Зейн выдвинул стул слева от Старухи, чтобы я могла сесть. Я пробормотала слова благодарности.

Старуха усмехнулась, наблюдая, как Зейн занял место справа от неё.

— Падший с манерами? — кожа в уголках её глаз сморщилась ещё больше. — Или Падший, который влюблён?

— Последнее, вероятно, было бы более точным наблюдением, — ответил Зейн, и моё сердце слегка подпрыгнуло в груди.

Её губы изогнулись в улыбке, когда она наклонилась к Зейну.

— Ты нечто, чего я никогда раньше не видела, уникальное даже сейчас. Страж, который подружился с демонами, что-то, что всегда ставило тебя выше других. Ты добился восстановления своего Величия, почти невозможного подвига, и ты отдал небесное принятие за любовь. Теперь Падший с небесным огнём, струящимся по твоим венам. Я очень долго ждала, чтобы сказать это. Вас всегда занижали и недооценивали, но это изменилось, — её взгляд блуждал по Зейну. — Ты великолепен.

— Она мне очень нравится, — сказал мне Зейн. — Надо было прийти сюда раньше.

Старуха захлопала ресницами с белыми кончиками; на самом деле, она взмахнула ими, глядя на Зейна.

— Тебе всегда рады.

Она подняла маленькую руку, остановившись, прежде чем коснуться его руки. — Можно мне?

Мышцы напряглись, когда Зейн кивнул ей, чтобы она продолжала. Я не думала, что она настолько глупа, чтобы что-то предпринять, но, с другой стороны, люди, как правило, глупы.

Старуха положила руку ему на плечо. Её глаза на мгновение закрылись.

— Да, — тихо сказала она. — Ты совершенно уникален.

Я закатила глаза.

— Он закончит с огромным эго, если вы будете продолжать в том же духе.

— Но это вполне заслуженное эго, — ответила Старуха, убирая руку с кожи Зейна. — Ты не согласна?

— Согласна, — пробормотала я.

Зейн бросил на меня полуулыбку.

— Мы должны поблагодарить тебя, Старуха.

— Это так? — Кустистые белые брови приподнялись.

Зейн кивнул.

— Ты дала ей возможность помочь мне.

— Но эти средства не приходили без обязательств, — напомнила нам Старуха.

— Я знаю. — Я подняла пакетик. — У нас есть перо для тебя.

Её улыбка стала шире, когда она посмотрела на пакет.

— Я знала, что ты не подведёшь.

Эти глаза, такие же острые, как у любого, кто был вдвое моложе её, независимо от возраста, поднялись на меня.

— Ты боялась, что так и будет. Никто не стал бы винить тебя за это. Либо ты восстановила бы его, либо покончила с ним, и это не легкомысленное действие.

— Нет, — я положила пакетик на стол. — Это не так.

— Ты мне нравишься, — сказала Старуха.