Сказка о Шуте и ведьме. Госпожа Янига

Фелисией?

Великие боги, что мне за мысли в голову лезут?!

Я потёрла виски пальцами: голова просто кипела неожиданных раздумий. С Фелисией… Судьба у неё счастливая… Ох, Джастер…

До этого момента я не сомневалась, что он её просто спас. Но теперь…

Теперь я уже не была ни в чём уверена. В конце концов, я всего лишь день назад научилась видеть чужой дар, а Джастер…

Даже когда Шут отвечал на вопрос, его ответ создавал ещё больше загадок. А искать ответы мне приходилось самостоятельно. Или надеяться на его подсказки.

Как бы там ни было, таких пробуждённых, как Микай, нужно учить. И учить… разному. Очень разному.

В одиночку я точно не справлюсь с такой задачей.

У тёмного дара много граней, и я не знаю их всех. Я и свой-то дар ещё не знаю, как следует. А тут вот уже Микай с новыми знаками и со своей гранью…

Даже Джастер наверняка не знает всё, ведь не просто так он этот город с книгами искал!

А ведь, кроме тёмного, есть ещё светлый дар. Дар, который волшебники искали только у мальчиков. А девочки… Боги ведают, сколько девочек со светлым даром, уже став взрослыми, тихонько нашёптывали своим детям старые песенки и сказки, не придавая словам значения, но вкладывая в них капельки своей светлой силы…

Великие боги, я так с ума сойду! Как же мне не хватает сейчас Джастера! У меня просто голова лопается от всего этого!

— Гхм, госпожа… — вернул меня на землю негромкий бас Микая. — Я энто, того…

— Закончил? — посмотрела я на кузнеца, кивнувшего в ответ.

— Агась, госпожа. — Он протянул мне дощечку. — Ужель как смог…

— Хорошо. — Я проверила написание и вернула дощечку ему. — Этот лист тоже возьми себе и пиши сам, почаще. Тебе надо выучить буквы, чтобы научиться читать и говорить правильно. — И… скажи, Микай, — я взглянула ему в глаза, подчинившись своему наитию. — Если бы твои родные были живы, ты бы пошёл учиться ко мне?

Парень отвёл взгляд, закаменел лицом и выпрямился так, что стул под ним скрипнул.

Но молчал кузнец недолго.

— Не ведаю, госпожа, — снова посмотрел он на меня. — Хуть гневайтесь, хучь проклинайте, а не ведаю. Мальцом мечтал силушку таку заиметь, шоб обидчиков за дразнилки наказать. А потом «быка» батюшка показал, и я кулаками со всеми брехунами разобрался. А без дразнилок-то обвык да забылся, покуда Нахломчик Каринку мою с толку не сбил… От тады я крепко о волшбе возмечтал! Бить-то брехуна энтого не с руки было! Он-то языком кружева плести горазд, что ваш хаха… что баба дурная, — поспешно поправился он, опасливо взглянув на меня, и тут же продолжил. — В гульбе-то он супротив меня, что былинка на ветру: чихну — свалится, а мне позору не оберёшься, на малохольного руку поднял… Эх…

— Ты её любил? — Я решила сделать вид, что не заметила его оговорки про «хахаля». Грубо и неприятно такое слышать, но не объяснять же ему, что Джастер мне больше, чем любовник. Пусть думает, что хочет.

Микай тяжело вздохнул.

— Энто ужо дело старо, госпожа. Я на Гнилушке-то всякого повидал да наслухалси. Кады горевал, а кады и радовался, что нету у меня силы колдовской. Мерзотно на душе было, кажный день — хучь топись, а матушку с батюшкой помяну, оно и легче становилось… Каринку-то… Поминал, как не помянуть. Токма я так рассудил, госпожа: ежели б она меня любила, так и брехне б той не поверила и со мной бы осталась, а не убёгла другому бока греть. Верно я молвлю, госпожа?

«Люди идут к тебе за помощью в сердечных делах, а не за зельями, приворотами и проклятиями. Они хотят обрести счастье с тем, кого любят, или думают, что любят… Иногда человеку может помочь магия, а иногда важнее и нужнее мудрый совет, который люди хотят услышать от тебя».

Коли бы любила, не убёгла бы…

Неужели Джастер ещё и поэтому его пожалел? Про серебро кровавое да про разбойников насмешничал, а про невесту ведь даже не заикнулся ни разу…

Молодой и привлекательный парень, поседевший от пережитого, смотрел на меня серьёзными синими глазами и ждал ответа госпожи ведьмы.

«Люди путают любовь и влюблённость… Лучше милой никого нет… Кто не согласен — враги навек…»

— Верно. — Я кивнула, решив, что на сегодня с меня довольно разговоров и обучения. — На сегодня хватит, Микай. Завтра продолжим.

Кузнец скрипнул стулом, вставая. Неумело сложил пергамент с буквами, убрал за пазуху, сгрёб ладонью дощечку с пером, но уходить не спешил.

— Ты что-то хотел спросить? — помогла я ему.

Он кивнул, поглядывая на пояс с Живым мечом и кинжалом, который Джастер вчера повесил на спинку моего стула.

Вместе с оружием висела моя сумка.

Я бы убрала их в сундук, но Шут завалил его узлами с разбойничьим добром, на самом сундуке теперь лежала его лютня, и другого места для моих вещей просто не нашлось.

— Вы не прогневайтесь токма, госпожа, но интерес у меня дюже крепкий! От я гляжу, ведьма вы могучая, одёжа у вас богата. Ещё и оружие у вас волшебно имеется, да и кинжальчик наверняка мастером делалси. А почто без надлежащего убору-то оне оба? Оно, конечно, всё дельно слажено, да шибко уж по вам скромно…

— Мастера для убора не нашлось, — не думая, ответила я, и в следующее мгновение меня осенило.

«Найдём кузнеца — будут тебе ножны…»

Ох ты ж… Ну, Джастер! Ну, Шут! От живого кузнеца пользы больше, да?!

— Эвон как… — задумчиво пробормотал Микай. — Мастера, молвите…

— Вот ты колдовству выучишься и сделаешь, — выдала я планы Шута.

Вопреки моим ожиданиям, кузнец не удивился и не смутился, а задумчиво почёсывал короткую чёрную щетину.

— Сроблю, госпожа, — вдруг кивнул Микай. — Выучусь и сроблю вам убор воинский на славу. Ни вас, ни батюшку не посрамлю.

Я не успела ему ответить, как вдруг с улицы перед воротами «Золотого яблока» донеслись громкие женские крики:

— Беда-а-а-а! Госпожа ведьма! Беда-а!!!

Великие боги! Неужели опять Вахала?! Нет, оберег холодный…

Что же тогда?!

Я сдёрнула со стула сумку и перекинула через плечо. На всякий случай прихватив пояс с оружием, я поспешила из комнаты, насколько позволяла пышная юбка и достоинство госпожи ведьмы. Следом за мной шёл Микай.

При виде госпожи ведьмы, которая вооружалась на ходу, как заправский наёмник, прислуга жалась к стенам, награждая меня испуганными взглядами.

Когда мы вышли во двор, перед воротами уже собралась громко гомонившая толпа, скрывая зачинщицу от моих глаз.

— А ну разойдись! — вдруг зычно громыхнул кузнец за моей спиной, и я вздрогнула, не ожидая подобного. К представлениям Джастера я привыкла, а он и Микая научил этому, выходит…

— Шо за шум подняли? — Микай выступил вперёд. — Шо за беда? Пошто госпожу от дел отрываете?

Толпа разом замолчала и расступилась, открывая моим глазам рыдающую на земле женщину в сером платье. Чепец съехал с головы, открывая растрепавшиеся волосы, лицо покраснело и распухло от рыданий.

— Беда-а-а-а… — Она подняла голову, нашла меня ополоумевшим взглядом и, путаясь в юбке, кинулась в мою сторону. — Беда, госпожа ведьма!

Я остановилась, не зная, что делать, но Микай решительно выступил вперёд, жестом останавливая несчастную.

— А ну охолонь да толком молви, чего стряслось-то?

— Помогите, госпожа! Скорее! Спасите мою кровиночку! Погубит её водяник проклятущщий!

Меня словно окатило ведром ледяной воды. Погубит вод…

Великие боги… Только не это. Я не хочу сражаться с водяником! Я хочу дождаться Джастера!

— Умоляю, госпожа! — рыдала женщина. — Спасите доченьку! Утопнет!..

Под взглядами людей я стиснула зубы, понимая, что не могу так просто развернуться и уйти. Нужно хотя бы дойти до реки и посмотреть, что там случилось.

Иначе… Иначе слава госпожи Яниги, ведьмы-защитницы, даже ломаного «шипа» стоить не будет.

— Скорее, прошу вас, госпожа ведьма!..

— Веди, давай, — распорядилась я. — По дороге расскажешь, что случилось!

Бежать оказалось недалеко, ревущая баба даже толком объяснить ничего не успела. Впрочем, стоило завернуть за угол соседнего с «Золотым яблоком» дома — и открылся спуск к берегу Волокушки. Вот почему Сидро устроил свой постоялый двор на этом месте. Большая часть товара шла с реки, и торговцам удобно останавливаться на постой недалеко от пристани.

Но сейчас торговых кораблей у Шемрока не стояло. Зато я слышала крики девчонки, которую течение всё дальше и дальше относило от берега к середине широкого плёса.

— Скорее, госпожа, скорее!

Можно подумать, я ворон считаю, а не бегу сломя голову, как ведьме не положено!

Один из причалов, с которого горожане брали воду, был сломан. Внезапный удар волны пришелся на середину настила, и обломки досок торчали вверх белыми сколами, напоминая скелет рыбы. Рыбачьи лодки в несколько рядов лежали на берегу вверх дном, и было видно, что ими давно не пользовались.

Плыть за упавшей в воду девчонкой никто не спешил.

Если бы не страх перед водяником, уже бы спасли и ко мне не бежали за помощью.

За моей спиной собралась, наверно, половина города. Несчастная мать билась в рыданиях и, если бы не сердобольные соседи, которые её удерживали, кинулась бы следом за дочерью.

Посреди Волокушки поднялся водяной горб, к которому несло несчастную жертву, ставшую игрушкой водяника. Её голова мелькала в волнах, и даже я понимала, что долго она не продержится.

А значит… Значит, или я сейчас разберусь с этим водяником, или никогда себя не прощу за трусость. Да и ведьмой-защитницей называться тоже не смогу.

А уж как Джастер на меня посмотрит… хотя нет. Он даже смотреть на меня не захочет. Просто молча развернётся и уйдёт.

Навсегда.

Нет. Ни за что.

Лучше водяник.

Живой меч на боку откликнулся теплом, и я положила ладонь на рукоять Игвиля, благодаря драксу за поддержку. Я не одна. Игвиль поможет.

«Подклад найди… Только руками не трогай, возьми с собой сачок или багор…»

— Дариночка! Доченька! — снова взвыла несчастная мать. — Спасите кровиночку мою, госпожа!

— Микай! Лодку мне! Живо! И багор с сетью!

— Я… Я на лодках не умею, госпожа, — негромко и виновато сказал кузнец. — Извиняйте уж…

— Я! Я с вами пойду! — закричал вдруг какой-то рыбак, расталкивая толпу. — Мою лодку берите, госпожа! Вон ту!

Толпа зашумела.

— О-ой, один беду накликал, второй спасать полез!

— Ариз, спаси Даринку мою!

— Пропадёте ж, Ариз! Погубит вас всех водяник-то!

— А пущай плывёт, глядишь, водяник сожрёт его и уймётся! Так им с брато…

— Захлопни рот, Вагол! Не смей мово брата хулить! А вы что встали? Не поможем ведьме, сами с голоду передохнем! — закричал в ответ рыбак. — Я из-за нечести энтой отца с братом схоронил ужо! Не хочу остальных хоронить! А вам неужто помереть охота?

Мгновения ошеломлённой тишины, а затем несколько мужчин под встревоженный ропот горожан стали переворачивать нужную лодку. Кто-то из рыбаков принёс сеть и багор.

— С госпожой не пропадём! — внушительно прорычал Микай, присоединившись к рыбакам и помогая спускать лодку на воду, пока я пыталась рассмотреть в сверкающих на солнце волнах голову жертвы водяника.