Сказка о Шуте и ведьме. Госпожа Янига

Пока не наиграется, утонуть не даст. А уж сколько играть будет — пойди, угадай…

С госпожой не пропадём… Удивительно, но я поняла, что уже не боюсь. Напротив, меня наполняла сила и боевая злость. Мой дар был готов к битве, и я решительно подняла юбку, перешагивая через борт.

— Гребите к нему! — Я устроилась на носу лодки, держась рукой за борт, пока Микай и рыбак устраивались на вёслах. — Быстрее!

— Делай как я! — командовал Ариз. — Вперёд заводи, опускай и на себя! Со мной в лад греби! И раз! И раз!

Кузнец послушно налёг на весло, входя в ритм, и лодка понеслась на средину реки.

В следующее мгновение водяник заметил наглецов. Водяной горб стал длиннее, над волнами показалась огромная пасть, и голова несчастной мелькнула на поверхности и пропала. У меня перехватило дыхание от отчаяния, но в следующее мгновение оберег на груди полыхнул жаром, и отчаяние уступило место боевой злости.

Водяной горб хозяина реки стремительно двинулся в нашу сторону. Размером он был, наверное, с настоящий корабль. Такому обычную лодку потопить — ничего не стоит.

Коготь кхвана под платьем пульсировал в такт ударам моего сердца, предупреждая об опасности и готовый меня защитить, пока Джастера нет рядом.

— Сожрал… — испуганно пробормотал рыбак, бросив грести, и сжался в комок, закрыв голову руками. — Забытые боги, помилуйте меня, неразумного…

— Шанак не выдаст, никто не съест! — Я встала коленями на сиденье, не спуская глаз с приближающегося водяника. Бедняжку уже не спасти, но я могу помочь всем, кто остался на берегу. Спасти целый город.

А значит, я не имею права сдаваться.

Я — ведьма-защитница. И всё равно, какого цвета у меня платье.

В руке наливалась силой «аурузу» — самый первый знак магии Датри, которому меня научил Шут и которым я отбила нападение водяниц.

«Джастер, почему ты их не убил?

— А почему я должен был их убивать? Они здесь хозяева, а мы гости… Так, на место поставил…»

Игвиль на боку трепетал от желания вступить в бой, но мне не нужно убивать хозяина реки. Мне нужно найти подклад и снять с водяника чёрное колдовство Вахалы.

«Микая возьми с собой, он поможет…»

«Бык» энто… батюшка научил…»

Ну конечно!

— Микай! — решительно воззвала я к «ученику».

— Д-да, госпожа, — отозвался кузнец. Он наверняка боялся не меньше что-то бормотавшего Ариза, но всё же держался заметно лучше. Год жизни на Гнилушке не прошёл для него даром.

— Когда я скажу, врежь ему как умеешь!

— Как уме… Понял, госпожа! Справлю!

— Ариз, а ты лодку удержи, чтобы мы не промахнулись!

Глухой звук подзатыльника и возмущенное бранное слово в ответ дали понять, что Микай достучался до разума рыбака.

— Мы с госпожой биться будем, а ты лодку держи!

— П-понял…

Между нами и водяником оставалось меньше четверти перестрела, когда водяной горб пришёл в движение. Над водной гладью стало появляться жуткое лицо, напоминающее человечье, но принадлежащее огромной чёрной рыбе со светящимися лиловыми глазами. Хозяин Волокушки даже не пытался уподобляться человеку, он просто распахнул пасть, усеянную множеством игольчатых зубов, собираясь сожрать наглецов.

— З-за…бы… — Ариз стучал зубами в неумелой молитве, но весла ударяли по воде, удерживая лодку на месте.

— Микаай… — я отвела руку назад, не сомневаясь, что кузнец поймёт меня правильно. — Целься в пасть… Бей!

Вспышка света и вспышка тьмы ударили по глазам и исчезли в захлопнувшейся пасти водяника. В следующее мгновение огромный хозяин реки взревел, взметнувшись из воды, и я, не думая, вскинула руку и зажмурилась, желая защититься от ответного удара.

Оберег полыхнул жаром. Оглушительный грохот падения в воду огромного тела заставил распахнуть глаза и вцепиться в борта лодки изо всех сил. Река ходила ходуном. Чудовищные волны перекатывались через невидимую и знакомую мне защиту. Но сама лодка кружилась и скакала на волнах, то взлетая вверх, то падая глубоко, до самого дна реки, покрытого водорослями и корягами.

Великие боги… Шанак, Датри, помогите!!!

Мужчины цеплялись за борта и сиденья, как могли. Бледный Ариз упустил весло, а Микай согнулся на дне лодки, придавив собой оставшееся. Мне тоже становилось дурно от царившей вокруг круговерти. Только полыхавший на груди оберег удерживал меня на грани чувств.

Великие боги! Пожалуйста… помогите!

Зажмурившись и изо всех сил цепляясь за борта, я от всей души молилась божественной паре.

Из-под воды раздался усталый полустон-полурёв хозяина реки. Я не столько услышала, сколько ощутила, как он прокатился от водяника во все стороны, порождая другие волны, дрожью проходившие по спине и доскам, в которые я впивалась пальцами. Я не успела ни о чём подумать, когда вдруг поняла, что лодку больше не швыряет. Водяник залёг на дно и затих, лишь иногда по воде прокатывалась болезненная рябь.

Оберег больше не обжигал жаром.

Нашу лодку уже просто качало на волнах, и я осмелилась открыть глаза.

Первое, что я увидела, был лежавший на дне лодки кузнец.

— Микай, ты как? — я коснулась его руки. Парень вздрогнул и поднял на меня совершенно ошалелый взгляд. Пальцы стиснули весло так сильно, что побелели.

— В-в-в п-п-п… — губы его явно не слушались. Впрочем, Ариз выглядел не лучше.

Я огляделась, давая мужчинам время прийти в себя. Лодка качалась в какой-то заводи, уткнувшись в заросли камыша.

Шемрока не видно, только обрывистые берега, заросшие лесом. Река была заметно уже, но текла неспешно. Кроны деревьев и ветви кустарников качались над водой, всё вокруг выглядело мирно и даже красиво.

Только вот любоваться на это некогда. Надо торопиться, пока водяник не пришёл в себя.

— Эй, очнитесь! — Я зачерпнула воды и плеснула в лицо Микаю, а затем и рыбаку. — Некогда спать!

Мужчины вздрогнули, и зашевелились.

— Ж-жуть… — выдавил кузнец и сглотнул, закрывая глаза. — До сих пор всё кружит…

— Ум… умойся, — посоветовал Ариз, с трудом разжав пальцы и зачерпывая воду дрожащей рукой. — П-полегчает.

— Где мы? — Я нахмурилась, а рыбак огляделся.

— Кажись, это Тихая, госпожа.

— Тихая?

— Ага. Тихая да Щучка, они вкруг острова бегут, а далее снова Волокушка.

Вот как… Выходит, нас отнесло к тому самому острову, и где-то на этом берегу может быть Джастер?

— Далеко до Шемрока?

— Под парусом-то быстро. — Ариз почесал в затылке и его взгляд упал на Микая, державшего весло. — А на вёсла… С одним веслом супротив течения, к вечеру, почитай, будем. Ну да теперь торопиться некуда, вона как вы лихо с водяником разобрались! Я уж думал всё, сожрёт — и поминай, как звали!

К вечеру? Солнце ещё к зениту не дошло! Нет, меня это не устраивает.

— А по берегу?

— По берегу — не знаю, не ходил. Это ж не наш берег, госпожа. По нашему не шибко далече, ребятишки за щукой да карасями сюда бегают…

По правую руку? Выходит, нас отнесло к нужному берегу? Значит, Джастера здесь нет.

— Нам очень нужно на пристань, которая на этом берегу. И как можно скорее.

Мужчины недоуменно переглянулись.

— Иначе колдовство с водяника не снять.

— Тык он, что… — Микай сглотнул, а рыбак снова побледнел и вцепился в борт лодки. — Живой?

— Живой, только оглушённый. Поэтому надо торопиться.

— Забытые боги, пожалейте меня, глупого… — негромко пробормотал Ариз.

— Не забытые, а великие, — не задумываясь, поправила я. — Шанак и Датри, так к ним и обращайся. Тогда и помогут, и помилуют.

Рыбак поспешно замолчал, но весь его вид говорил о том, что он крепко жалеет, что увязался помогать ведьме.

Ещё бы. Девчонку не спасли, водяника не убили, сами чуть не утопли, а теперь ещё и обратно плыви, страх такой…

Но мне было не до его переживаний. Я думала, как бы в такой ситуации поступил Джастер, и эти мысли мне очень не нравились.

Только, похоже, другого выхода у нас нет.

— Вот что, — я решительно посмотрела на обоих мужчин. — Мы с Микаем пойдём пешком до пристани, а ты плыви за нами вдоль берега. Одному быстрее будет?

— Сподручнее, — хмурый Ариз смотрел на воду, и я вдруг ясно поняла, что он мечтает бросить это дело и вернуться домой. А ведьма с учеником пусть сами с водяником разбираются.

Что ж, придётся его огорчить.

— Водяник по этому берегу не бушует. А у того — утопит. Понял?

— Что уж не понять… — хмуро пробормотал рыбак и пихнул Микая локтем. — Дай-ко весло, я поближе к берегу подойду. Вон там, кажись, сподручнее вам выбраться будет.

— А почто нам на ту пристань, госпожа? — Микай продирался через заросли, помогая себе прихваченным из лодки багром. — Нечто там важное такое? Почто вы чудище энто не убили-то?

«Убить легко, ведьма. А вот вернуть к жизни…»

— Там подклад. — Я не собиралась делать тайны из нашей цели. — Помнишь, я говорила, что какой-то человек бросил что-то в воду? Вот после этого водяник начал буйствовать. Если эту вещь найти и сжечь, то водяник успокоится, и всё хорошо будет. Убить кого-то несложно, а как река без хозяина жить будет?

— Эвон как… заколдованный он, значится… Тады ваша правда, госпожа, без хозяина реке не можно. Так вот зачем я эту штуку тащу! — догадался кузнец. — Понял, госпожа, найдём подлянку энту, не волнуйтесь!

Я только вздохнула, выпутывая кружева платья из очередных ветвей. Что ж со мной не так? Только надену платье красивое, так обязательно что-то случается! То Гнилушка, то водяник… Вот, полдня не прошло, а я последнее богатое платье испортила… Вон оно, от травы пятна да от смолы, ещё и в тине выпачкалась, пока на берег выбиралась. Сейчас вот по кустам цепляется…

Придётся завтра надеть платье, которое Вольта подарила. Может, и не по статусу, как Джастер выразился, но больше ничего приличного у меня нет. Не надевать же то синее, в котором меня за деревенскую травницу принимали? Так я и в нём повоевать с кхваном успела…

Может, и правильно, что ведьмы простые чёрные платья носят? Замараешь — не видно, в дороге что случится — одно на другое поменять, и разницы никто не заметит. Заштопать, если где зацепишься, тоже быстро, это не банты с кружевами чинить. А если по дорогам ходить, как все ведьмы делают, а не по лесам да болотам с нечистью и нежитью воевать, так и вовсе такой одежде сносу не будет.

Жаль, Шемрок — не Кронтуш, тут готовое платье не продают. Даже простое чёрное ещё пошить нужно, и то — если такая ткань в городе найдётся. Конечно, я набрала много красивых тканей, но ведь нужно портного найти и время, чтобы новый наряд сшить. Да и не знаю я, что там Шут с моим нарядом придумает, а он наверняка придумает, он ведь обещал…

Под эти мысли я не заметила, как мы миновали остров, и Волокушка разлилась перед нами во всей красе.

— Вон Шемрок, госпожа! — раздалось с воды. — Вон, видите?

— Где? — всматривалась из-под руки в дальний берег. Река ровно катила свои воды, под солнцем широкий плёс Волокушки сверкал и ослеплял. Ничего не видно…