Последние стражи Аарона

Они приняли чашу, протянутую Эйлевом – ее дно было присыпано землей, удерживающей горящую свечу. Пастор говорил над ними о любви, верности, добродетели, а Анна дрожала от волнения и была рада тому, что стоит на коленях – ноги едва бы удержали ее. Когда он окропил их обоих водой из горного озера, она поняла, что настало время клятвы.

– Ни воздух, ни вода, ни огонь, ни земля не встанут между нами, но будут вместе с нами…

Анна вторила голосу Ивэна, замечая, что совсем не умеет говорить так, как он – как настоящий правитель, знающий как быть услышанным, но не кричать. Ее голос был совсем тих, но она поклялась себе научиться говорить, как подобает королеве.

– …Ни мир, ни война, ни железо, ни кровь не разделят нас. Клянемся быть вместе. Отныне и вовеки.

– Можете скрепить ваши узы, – проговорил Эйлейв.

Анна не успела ничего ощутить, когда их губы сомкнулись над горящей свечой. Это был осторожный и робкий поцелуй. Вслед за ним воздух кругом задрожал от переливчатого колокольного звона и ликования гостей. Ивэн помог ей подняться и, продолжая держать ее пальцы, вскинул руку в приветственном жесте короля. Подумав, она последовала его примеру.

– Слава королю и королеве! – слышалось со всех сторон, вихрь лепестков дагмерских роз закружился в воздухе.

Корона все еще лежала на алтаре, клятва королевы Дагмера не успела прозвучать, но Анна была рада отстрочить момент, пока не перестанут бить колокола.

– Видишь, они любят тебя и без нее, – прошептал ей супруг, едва заметно покосившись на алтарь. – Другой королевы я не посмел бы желать!

Анна крепче сжала его пальцы, мысленно посетовав, что им нескоро доведется остаться вдвоем. Она желала расслушать стук его сердца и распробовать поцелуи, но эти двое более не принадлежали лишь себе.