Путь огня

– Ты лучше скажи, – зашептала о том, что мучило ее с полученного на днях приглашения на свадьбу, – ты все еще с ним? Во дворце? А как же, – замялась.

– Я сама настояла на его свадьбе, – спокойно ответила Эллиана, – понимаешь, чем раньше, тем больше шансов, что он меня не забудет и захочет провести со мной остаток жизни.

Ах, вот оно что, – подумалось Юле. Глубоко и безнадежно влюбленная женщина готова уступить своего любимого на время, лишь бы получить шанс быть с ним потом. Мудро. Смело. И достойно уважения.

– Так, хватит пустых разговоров, – его величество прервал разгоревшуюся было дискуссию дворцевладельцев, – мы здесь не затем собрались.

И высочества заткнулись. Подобрались. Атмосфера в комнате сразу изменилась.

Такое напряжение, наверное, бывает перед выходом в бой, – подумалось Юле.

Безмолвные появлялись один за другим, подходя к принцам и открывая перед ними потертые, явно старинные сундучки. Мужчины без слов доставали из них тонкие, с металлическим отливом рубашки. Еще и с капюшонами. Такой фасон Юля не видела здесь ни разу. Брали браслеты, цепи с кулонами, какие-то накладки, пояса. Походило на обряд подготовки рыцарей к ристалищу, только вместо лат магические артефакты.

– Простите, опоздала, – в комнату влетела Софрана, на ходу подвязывая волосы и снимая жилетку.

Юля вскинула брови, потому как подруга принялась рыться в сундучке, который открыл перед ней безмолвный.

– Она тоже идет, сама удивлена, – ее величество поделилась секретной информацией.

А затем в комнату вошел Шестой, и сердце Юли пропустило удар. Совенок бросил на нее виновато-гордый взгляд, без слов направившись к мужчинам.

Юля задохнулась, шагнула было перехватить, но Седьмая вцепилась в ее руку.

– Не мешай. Это традиция. Берут всех, у кого проснулось пламя. Пятый тоже здесь.

Пятый действительно был здесь, хотя официально не принял еще тэорат.

– Они будут во втором круге. Наблюдать. И учиться, – добавляя неуверенно: – Ничего опасного.

На это утверждение Юле захотелось кого-то прибить, но рядом была лишь Седьмая, пока еще в статусе королевы, а битье сей персоны приравнивалось к измене. Третий был бы счастлив.

Ничего опасного… Ха! К вулкану можно было отнести эту фразу, разве что добавив частицу «не». Ничего НЕ опасного там быть не может. Толчки почвы под ногами. Трещины. Обвалы породы. Пепел – ни разу по легкости не напоминающий снежинки, его метровый слой легко мог обрушить крышу здания, а еще он не даст дышать. Будет липнуть на кожу, забиваться в легкие.

Фтор и сера. Оба прилично ядовитых и гадких вещества. Последняя еще и жутко вонючая. Распространяются на обширные расстояния, отравляя почву и воду. Гибнут в первую очередь животные. За их гибелью следует голод для людей. Сера проливается кислотными дождями, за короткое время убивая лес, превращая его в высохшие призраки.

Но опаснее всего углекислый газ. Этот невидимый убийца собирается в облака, которые ползут по земле в поисках жертв.

И чем ближе к эпицентру, тем больше шансов наткнуться на что-нибудь эдакое…

Тучи берут солнце в плен, превращая день в ночь. В воздухе воняет тухлыми яйцами. Черным снегом сыплется пепел. Почва, точно пьяная, гуляет под ногами, трясется в лихорадке похмелья. И словно этого мало, мир превращается в театр боевых действий. Бомбочки – застывшие кусочки лавы – со свистом разрезают темный от пыли воздух. Сыплется песок, пепел, летят камни и огромные валуны. Все это дружно несется в вашу сторону, предваряя настоящего убийцу – пирокластический поток. Температура раскаленных газов и пыли в нем достигает тысячи градусов, а скорость несколько сотен километров в час. Все живое сгорает мгновенно, а убежать… невозможно.

– Юлия Андреевна, – вкрадчивый голос Третьего вырвал из аналитической справки, в которую погрузился мозг. Юля вздрогнула, очнулась. Глянула, ощущая, как паника сжимает горло.

– Вы желаете мне что-то сказать?

А взгляд говорил: лучше мне, а не его величеству. Я, как честь и совесть короны, стерплю все. И не такое приходилось слышать.

Юля сглотнула. Прикрыла глаза, напоминая, что ей еще здесь жить. И вообще – наличие детей действует… холодным душем на все революционные порывы. Тем более, что власть тоже старается. Не сидит замшелым пнем на троне, а вроде как прогрессирует. Пока исключительно в сторону отмены принудительного покровительства и женского образования, но нельзя желать всего сразу. Как показывает исторический опыт, резкие перемены приводят к опрокидыванию общества в стремительное пике. Это как выбить ящик из-под ног вечно балансирующего между правдой, выгодой, законами и моралью правительства. Выбить, а потом удивляться – откуда столько крови и раскола в приличном с виду обществе?

И потому Юля проглотила слова, которые скопились, и спросила, уже зная ответ:

– Я могу отправиться с вами?

– Ассара, – фыркнул Второй, нарисовываясь рядом и бесцеремонно обнимая за плечи, – неисправима. И своих уже двое, а Шестой все равно на первом плане.

Это было не так, но объяснять, что первых планов у нее много, и все они одинаково важны, бесполезно. Мужчины не поймут подобной «одинаковости».

– Я бы, на месте твоего мужа, глаз с тебя не спускал, – ей шутливо, с намеком, сжали плечи.

Ага. Наручники. Камера. Стража. Любимые игрушки власти.

– Вот за своей женой и присматривай, – ревниво не согласился Четвертый, поморщившись при виде рук, лежащих у Юли на плечах. Братья не соперничали за трон, но было много других вещей, которыми они не были согласны делиться. Женщины входили в их число.

– Софрана идет с вами, – возразила Юля, отвлекая братьев от дуэли взглядов. Взрослые давно, а чуть-что – перья в атакующую позицию, грудь вперед и в глазах темно-кровожадное.

Второй осознал, наконец, неуместность своего поведения. Руки убрал, но отодвигаться не стал, дразня огонь.

– Софрана, она, – Третий вдруг заморгал, отвел взгляд, и вид у него сделался страдающе виноватым, точно его обвинили во всех грехах человечества и обвинение было справедливым.

Виноватый Харт? Что-то новенькое…

– Расскажешь? Ты же ради этого момента на мне женился, – с усталой злостью проговорила, подходя к ним, Софрана. Юля пригляделась. Выглядела подруга измученной, точно последнее время сражалась с кем-то. Или с чем-то.

– Все не так, огонек, – вздохнул Харт. Извинился: – Простите, в ее положении нервничать это нормально. Как и придумывать несуществующие вещи.

Седьмая охнула. Покраснела.

– Поздравляю, – вымолвила с легкостью человека, который всех вокруг видит в розовом свете. Беременность – это счастье, и других вариантов быть не может. Точка.

Юля с поздравлениями лезть не спешила, подозревая, что между супругами не просто кошка пробежала.

Софрана непочтительно фыркнула, отошла проверить перед зеркалом, плотно ли сидит пояс.

– Ничего, брат, – попробовал утешить Фильярг, провожая родственницу прищуренным взглядом, – ты справишься.

Ага, – со злорадством подумала Юля, – целое государство держит под контролем, а со своей женой совладать не может. Сапожник, как говорится, без сапог.

– Дай помогу, – дернула на себя непослушный кончик пояса, вставила его в зажим.

Софрана не возражала, принявшись нервными движениями убирать волосы. За последнее время они отрасли, и она заплетала их в сложную косу, ведь директриса должна выглядеть идеально, подавая ученицам пример.

– Стой, не дергайся.

У Юли от волнения и самой подрагивали пальцы, но с плетением – благо на дочери натренировалась, она справлялась гораздо лучше.

– Почему не рассказала? – спросила тихо.

– Да, что там рассказывать, – отмахнулась Софрана, – дар редкий. Я и не думала, что смогу его применить на практике. Поглотитель огня, – выдохнула с гримасой, спросила со злостью: – И что мне поглощать? Пламя у тех, кто его перебрал? Пусть с этими пьянчужками целители разбираются. А тут, – дернула плечом, – пробуждение. Он… заявился прямо посреди урока. Сказал, что мой долг перед короной. Смотрел в тот момент так, словно я не жена, – Софрана все-таки всхлипнула, прикусила губу, сдерживая слезы, – а нужный государству предмет. Уверена, он и женился на мне, потому что я могла принести пользу короне.

Третий не мог не оценить выгоды брака, но Юля успела узнать его довольно хорошо, чтобы понимать – границы жертвенности существовали даже у него. И вряд ли он женился только лишь из-за редкого дара. Однако сейчас… Тащить с собой беременную женщину и ребенка. Вот этого она понять и одобрить не могла.

Но лесом собственные сомнения. У нее подруга идет, можно сказать, на передовую. И ей важна поддержка.

– Он тебя любит. Это очевидно.

Только корону он тоже любит. В этом-то и проблема.

– Ты же знаешь, какой он. Все ради государства. Не жалея себя. Но, уверена, он не подвергнет тебя риску.

– Он и не собирался, – с яростью вымолвила Софрана, – сказал, чтобы я ждала их здесь, пытался заманить твоим мартини – как будто мне можно алкоголь?! Но я сама выдвинула условие: либо буду рядом, либо он ищет другую жену и другого поглотителя. Понимаешь, – повернулась, выдирая незаплетенную косу из Юлиных рук и принимая вид профессора на лекции, – опаснее всего первые часы после усмирения. Им придется работать с огромными потоками. Будет столько силы, что круг может не справиться. Я, – запнулась, потрясла головой, – специально изучала этот момент. Чем ближе к вулкану, тем нестабильнее порталы. Пока они доберутся на вальшгасах обратно, это такая нагрузка на внутренние каналы. Они же выгорят, а восстановление займет годы. Так что, – решительно вздернула вверх подбородок, – если я нужный для государства предмет, то буду приносить пользу по полной.

И уже тише, на грани шепота:

– Не желаю, чтобы ребенок рос без отца. Пусть и такого, – вздохнула, – думающего лишь о государстве.

Тут Юля бы поспорила. Потому как очевидно, что эти двое безумно любят друг друга, но спорить не стала. Вместо этого спросила:

– А ребенок? Это не опасно?

– Только на пользу, – отмахнулась Софрана, – он же будущий маг огня. Пусть тренируется.

Шах и мат.

Хотя… На месте Третьего Юля бы точно заперла беременную жену дома, а не тащила к вулкану. Нет, магов ей никогда не понять. Огненных, так точно.