Навигаторы. Кадет

* * *

— Рэн, — крикнул Бутс, — твоя очередь разводить костёр. Что найдёшь, то и разожжём, — хохотнул он.

— Тогда ты освежуешь то, что я поймаю на ужин, пока я буду возиться с этим, — ответил я, ухмыльнувшись и окинув взглядом хвойный лес, у которого мы приземлились пару дней назад.

— Ты, главное, поймай что-нибудь съедобное, а там разберёмся, — со смехом ответил он.

Я шагнул глубже в лес и вдохнул приятный, хоть и незнакомый терпкий аромат, провёл рукой по шероховатому стволу дерева. Я знал, что надо быть аккуратнее, ведь среда вокруг была не изучена, а значит, враждебна, но мне так захотелось коснуться капель древесной смолы, ощутить под рукой шероховатую кору дерева. Месяцы, проведённые на маяке, обострили мою тягу к прогулкам в лесу. Я двинулся дальше. Местные звери, ещё никем не пуганные, меня не страшились, и я практически без усилий поймал двух птиц, по виду похожих на элейских тикисов (домашних птиц, разводимых для употребления в пищу их мяса и яиц и для добычи перьев) и свернул им головы. Насобирав сушняка, я двинулся в сторону катера.

Вдруг в стороне, где находился наш лагерь, послышался гул бластереных выстрелов, а через несколько секунд мощный взрыв качнул землю под моими ногами, и я увидел вдалеке чёрный дым, взметнувшийся в небо. Затем послышался неровный гул двигателей, и я увидел, как катер маяка сто двадцать тысяч пятьсот шестьдесят семь тяжело взлетел, немного наклонившись вправо. Оставляя чадящий след в атмосфере, он быстро ускорился и исчез в небе.

Я активировал маячок: по нему меня бы быстро нашли, когда корабль оказался бы в безопасном месте. Я бросил свою ношу и стал осторожно скользить к поляне, гадая, что же случилось. Добравшись, я увидел, что лагерь разгромлен, стволы деревьев кое-где обуглены, а вдалеке горит странный неизвестный предмет. Рядом с местом, где находился трап нашего катера, всё было залито чем-то красным и синим. Сперва я не понял, что это, но до меня быстро дошло: кровь! Смотрителя и Тава! Я осторожно двинулся в сторону охваченного пламени объекта и вскоре смог различить в нём тот самый челнок-цилиндр. Вдруг мимо моего уха пронёсся плазматический заряд, немного опалив мои волосы. Я шлёпнулся на землю. Вовремя. Там, где я только что стоял, снова пролетела плазма. Да что тут происходит?! Осторожно, стараясь не издавать ни звука, я отполз в сторону. Чуть приподнял голову, осмотрелся, но никого не увидел. Затем я всё же уловил смазанное движение краем глаза. И чуть не выдал себя, дёрнувшись.

Тут кто-то отделился от дерева. Сперва он был весь похож на кусок коры, но постепенно принял облик белёсо-студенистого существа с несколькими щупальцами, в одном из которых он что-то держал. Оружие? Я сжал в ладони небольшую горсть земли и бросил её в сторону от себя. Существо выстрелило и метнулось к стволу, оказавшись рядом с которым, тут же переняло его окраску. Мимикрим! Я со страхом осознал, что, если их несколько, я ни за то не смогу обнаружить всех. С другой стороны, выстрелы звучали громко, но никто, кажется, не спешил к мимикриму на помощь.

Пока я раздумывал об этом, мимикрим мог переместиться куда угодно. Нужно было не спускать с него глаз! Я снова проделал трюк с горстью земли: выстрел последовал тут же, но уже от другого дерева, росшего ближе ко мне. Великая матерь! Существо и правда переместилось, а я даже не заметил! Я осторожно отполз в сторону. Вынул клинки. Для осуществления пришедшего мне в голову плана я должен был встать в полный рост и на секунду показаться противнику.

Шанс у меня был только один.

Постоянно, пока я отползал к ближайшему дереву, я бросал в воздух комья земли и отслеживал перемещения мимикрима. Вот и дерево. Пора. Бросая очередной ком земли и одновременно вскакивая, я метнул свой клинок в ту сторону, откуда последовал выстрел, а сам быстро встал за ствол дерева. Так я простоял несколько секунд, ожидая, что вот-вот меня просто расплавит сгустком плазмы, но выстрела не последовало. Я выглянул из-за своего укрытия: мимикрим висел на моём клинике, пригвождённый к дереву. Он попытался навести на меня оружие, но его щупальце бессильно упало, раздался тихий щелчок — и оружие оказалось в траве.

Я сидел под деревом около часа, уже не скрываясь, но и не подходя к мимикриму: вдруг у него была бы скоростная регенерация, и, когда я вытащил бы клинок, он бы мгновенно зарастил свои раны? Белёсое тело стало слегка сероватым, и я осторожно двинулся в его сторону. Отодвинул подальше неизвестное оружие и, приготовившись рубить вторым клинком, осторожно потянул за рукоятку первый. Клинок прочно вошёл в ствол дерева, хотя возможности размаха для броска у меня не было. Видимо, древесина оказалась мягкой. Я вытащил клинок, и тело мимикрима упало к моим ногам. Я с любопытством осмотрел его, стараясь не касаться: мимикрим мог выделять опасную для других существ слизь. Клинок я вытер о траву, не задевая руками лезвие.

С виду мимикрим напоминал медузу. Сухопутную. Я смог рассмотреть его позвоночник, кости. Всё это, как я понял, было необычайно гибким. Ни глаз, ни носа, ни ушей я не обнаружил. Лишь рот, скрывавшийся под шляпкой головы. Брр. Множество острых мелких зубов в несколько рядов выглядели пугающе. Мне стало интересно (во мне, наверное, включился медик), как эти твари слышал и видят. Может быть, с помощью звуковых волн? В лабораторию бы его…

Я медленно двинулся в сторону челнока. По пути я нашёл ещё несколько белёсых тел, наверное, этих убили наши. Кстати, их не было уже довольно долго. Задерживались? Перестав осторожничать, я обошёл дымившийся челнок мимикримов. В его боку зияла огромная пробоина, металл, застывший причудливыми каплями, обрамлял так называемый вход. Я заглянул внутрь, но из-за дыма ничего не увидел. Пожал плечами. Ну и ладно, не очень-то и хотелось. я развернулся и пошёл в обратную сторону. Мне не хотелось, чтобы меня долго ждали. Всё, что мне было нужно, — это покинуть эту планету.

Вернувшись к тому, что осталось от нашего лагеря, я нашёл свой чудом уцелевший рюкзак. Внутри что-то шевелилось. Я аккуратно расстегнул верхний клапан, и оттуда высунулась любопытная красно-жёлтая мордочка. Следом — ещё одна. Передо мной появилась одна из тех змеек, которых мы изучали в местной пустыне. Пробралась, должно быть, а я и не заметил.

— Выбирайся, — предложил я ей. — Тебе, наверное, поохотиться надо.

На меня уставились четыре бусины глаз. Затем змейка быстро выскользнула из рюкзака и скользнула в траву.

— Бедовая… — вздохнул я. — Заползла ко мне, а сейчас станешь кормом в непривычных для себя условиях.

Я перебрал свои вещи, всё вроде бы было цело, даже моя книга, которую я зачем-то взял с собой. Несколько раз я пытался начать читать её, но моих знаний не хватало для этого. Приходилось постоянно лезть в коммуникатор, смотреть в загруженной программе по изучению древнеэлейского значения неизвестных слов. Сами символы я выучил быстро, они не слишком отличались от современных символов элейского языка, но вот их сочетания иногда образовывали слова, давно выбывшие из употребления.

На поляне я просидел несколько часов, ожидая, что вот сейчас спустится катер и заберёт меня. Трижды я проверил маячок. Он исправно работал. Сгущались сумерки. Я прошёлся по лагерю, собрал всё уцелевшее и перетащил под сень деревьев. В моём арсенале имелась меня одна целая палатка и две, прожжённые сгустками плазмы, несколько спальников, котелок, пара металлических помятых тарелок, сплющенная кружка и несколько ложек. Ещё я нашел рюкзак Бутса, в нём зияла огромная дыра с оплавленными краями. Осталось ли что-то целое внутри, я решил посмотреть позже.

— Возможно, смотритель пострадал сильнее, чем я подумал, наверное, сейчас лежит в капсуле. Значит, тут мне придётся провести несколько дней, — задумчиво проговорил я вслух, убеждая себя, что всё в порядке, и ставя палатку на ночь.

Поставив силовой контур, я съел пищевую плитку и завалился спать. День был напряжённым.