Навигаторы. Кадет

Глава 10

Рэн

В ювелирной мастерской было чисто, сухо, опрятно, светло и… безопасно.

— Арэниэль, — недовольно обратился ко мне ювелир, к которому я наконец-то смог записаться в ученики. За четыре года учёбы на ММР я вдоль и попрёк изучил условия договора с родителями и нашёл обход условий, которые запрещали мне заниматься резьбой по камню. В нём не было ни одного пункта, запрещавшего мне изготавливать ювелирные изделия. Позади остались незабываемые месяцы практикума по выживанию, и теперь у меня был, что называется, практикум для души. Господин Вайлитень Борвик ворчливо продолжил: — Ты неправильно измерил угол грани! Огранка будет не симметричная и не даст нужной игры цвета.

Вайлитень Борвик, элефин с пшеничного цвета волосами средней длины и огромными, чуть раскосыми глазами, выглядел отлично для своих тысячи семисот восьмидесяти трёх лет. Я думал, он чуть старше меня, когда пришёл наниматься в подмастерья. Одежду он предпочитал устаревшую, носил камзол и ботфорты, а волосы собирал хвост. Мне многое не нравилось в этом наставнике, но, он, несомненно, был гением огранки драгоценных камней.

Я незаметно вздохнул, взял в руки квадрант и снова измерил угол. Действительно, я ошибся, но всего на полградуса, а господин Борвик ошибку определил на глаз. Да уж, до его уровня мне было ещё расти и расти.

Борвику поступил большой заказ: огранить несколько тысяч полудрагоценных камней разной формы. Самые мелкие камни шли не в ювелирное дело, а использовались для украшения платьев и костюмов, а камни чуть крупнее — для украшения залов домов именитых высокородных элефинов. Требования к таким камням не были жёсткими, поэтому я и ещё пять учеников господина Борвика сидели в просторной мастерской и в прямом смысле оттачивали свои навыки.

Я брал камень, проверял его на дефекты, определял, какая огранка для него подойдёт, а затем, чтобы убрать изъяны, замерял угол, закреплял камень и начинал сперва обдирку, потом огранку и в конце — шлифовку. Когда я осваивал одну форму огранки, переходил к другой. Каждую из форм я оттачивал до тех пор, пока не доводил работу до автоматизма. Но, хотя я уже в совершенстве гранил камни формы «овал», господин ювелир всё не разрешал мне начать оттачивать другую огранку.

— Господин Борвик, — как-то спросил его кто-то из его учеников, — почему мы точим руками, ведь есть же автоматические комплексы, которые сами вымеряют угол, сами обдирают, точат, шлифуют?

Ювелир внезапно рассердился:

— Да потому что камни получаются мёртвые! Без души! Да, они красивы и идеальны, но камень, не прошедший через тепло рук огранщика, никогда не будет обладать глубиной игры света! — рьяно воскликнул он и, успокоившись, ехидно добавил: — Не всегда требуется стандартная огранка, бывает так, что в украшение лучше подойдёт камень с необычными гранями. И вот сейчас вы точите камни руками, чтобы в будущем вы смогли понять, если вам встретиться камень, — он выделил это слово, — который сможет прославить вас как мастеров-ювелиров, чтобы вы смогли показать его красоту, несмотря на нестандартную огранку.

Да, господин Борвик любил своё дело, хотя украшения он делал посредственные. Красивые, но обычные. Изящные, но без изюминки. Поэтому ювелирные украшения господина Борвика продавались не то чтобы плохо, но и огромные очереди за ними не выстраивались. А вот огранку камней у него заказывали постоянно.

В целом мне нравилось это направление работы с камнем, но и по своему гравёру я от этого скучал больше. Я взял следующий турмалин, повертел камень в руках, определил, что ему однозначно требуется огранка «овал», закрепил, начал обдирку… Руки всё делали автоматически, мысли же мои унеслись к чемпионату Элеи по боям на национальных клинках, которые должны были стать итогом первого семестра последнего курса университета…