Навигаторы. Кадет

* * *

Тренировок с Квардиго мне уже не хватало. Теперь я мог на первых секундах боя выбить клинки учителя или нанести пятнадцать, как того требовали официальные соревнования, порезов, но я не решался попросить его помочь мне найти другого учителя. Он много для меня сделал, и мне не хотелось его обижать. После очередной тренировки, которая для меня была, как разминка, запыхавшийся Квардиго обратился ко мне:

— Рэн, тебе надо расти, меня ты уже давно обогнал. Ты будешь не против, если я посоветую тебе другого учителя?

— Господин Квардиго, с почтением приму ваши советы, — ответил я вежливо.

На следующей тренировке в зале присутствовал подтянутый элефин в возрасте.

— Господин Тиадениэль Эрдо Пэриксен, — представил его Квардиго и продолжил: — Рэн, именно у него я предлагаю тебе учиться.

— Почту за честь, господин Пэриксен, ответил я, чуть склонив голову.

Он ничего не ответил, молча кивнул и показал в центр зала. Взял тренировочные деревянные клинки и встал в позицию.

Боем это не было. Это оказалось избиением младенца. Уже на первой минуте Тиадениэль выбил один мой клинок и до конца боя не подпускал к нему, чтобы поднять. Ещё он был очень быстр и силён, я едва успевал ставить блоки и парировать удары. К концу второй минуты моя правая рука безвольно висела — господин Пэриксен своей палкой ощутимо задел нервные окончания. Всё закончилось обидным шлепком по моему тылу. Я тяжело дышал, противник же остался свеж, как первый цветок, распускающийся в мае в элейских горах.

Тиадениэль произнес:

— Прыжки слабые, удар тоже, скорость маловата, не предугадывает действий противника. В общем… беру в ученики, — он помолчал, рассматривая меня, и добавил: — И да, называть меня Дэн, никаких господин Тиадениэль или господин Пэриксен.

— Почему? — спросил я.

— Почему согласен учить? — уточнил Дэн.

Я кивнул.

— Уже 30 лет никто не мог продержаться против меня больше минуты, ты же продержался, — он бросил взгляд на времярез, — три минуты двадцать восемь секунд. — Ухмыльнувшись, он подошёл к Квардиго, хлопнул того по плечу и обратился уже к нему: — Заходи завтра, отдам тебе тот палкийский кинжал, на который ты давно глаз положил!

Я опешил: они поспорили о том, сколько я продержусь против Дэна? И учитель, стало быть, выиграл? Интересно, что он поставил на кон…

Дэн кардинально поменял мои тренировки. Каждый мой день начинался теперь с пробежки и комплекса силовых упражнений, а по вечерам, когда я не дежурил в университетской клинике, были тренировки в зале Дэна. О… Это оказался не обычный зал для упражнений. Спортзал был роботизированный, такой университет позволить себе не мог. Хотя… Если бы несколько наших студентов выступали на соревнованиях ежегодно, то университет смог бы обзавестись самым ультрасовременным тренировочным залом. По залу Дэна летали пять небольших плоских цилиндров с огоньками и кнопками. Они двигались хаотично, но, приближаясь ко мне, стреляли электрическими зарядами. Не смертельно, конечно, но довольно болезненно. В руках я держал специальные клинки, и, когда успевал подставить хотя бы один из них под разряд, тот рассеивался.

— Когда научишься уворачиваться от восьми таких ботов, в занятия стану включаться я, — бросил мне Дэн и вышел из зала.

Первые две недели я еле выползал с тренировок. Хорошо ещё, что учёба только началась и не требовала пока напряжённого внимания. Боты долбили меня разрядами постоянно. Но к концу второй недели я заметил, что стал успевать уворачиваться и иногда даже предугадывать, какой из них попытается выпустить в меня разряд. Дэн увеличил число роботов до восьми, и я ещё три недели с трудом уходил с тренировок на своих двоих.

Приятным разнообразием между учёбой и занятиями в зале стало получение патента. Почти сразу я передал все права на изобретение навигаторам. Они ежедневно спасали тысячи живых существ, возможно, моя надстройка в капсулу могла помочь спасать ещё больше. Конечно, передача абсолютных прав на патент не была бесплатной — мой счёт в гномейрском банке увеличился в разы, так что у меня появилась возможность путешествовать, учиться и позволить себе кое-что для души после отработки на маяке.

Из-за интенсивных тренировок, дежурств в клинике и уроков у ювелира я стал меньше времени уделять учёбе. Как итог — не сдал зачёт по выживанию.

— Съёмки время отнимают? — ехидно поинтересовался нье' Цалик, проходя мимо стола, на котором я пытался рассортировать жумары, блоки и репшнуры.

А потом я провалил практикум по анестезии. Нет, отчисление мне пока не грозило, но родителям наверняка уже доложили.

— Дэн, нужно убрать одну тренировку в неделю, с такой нагрузкой я могу вылететь из универа, — пришёл я к учителю.

Он нахмурился, потом язвительно ответил:

— Я думал, что взял ученика, а оказалось — ученицу. Можешь убрать одно занятие. Или можешь вообще не ходить. Решай сам.

Я задумался. В элейских сутках двадцать семь часов, где взять ещё парочку? Я стал спать на час меньше, значительно сократил количество дежурств в клинике, в которой раньше подрабатывал не только из-за общей практики, но и из-за денег, пересдал долги. И всё равно месяцы до каникул слились в одну пелену: подъём, тренировка, лекции, тренировка, сон. Два раза в неделю я дежурил в клинике. В эти дни тренировок у меня не было, но были пробежки на стадионе. А в выходные, свободные от лекций, я посещал занятия в ювелирной мастерской.

Примерно за месяц до Дня смены года должны были состояться соревнования за титул чемпиона Элеи. Дэн взялся за меня всерьёз. После тренировок я отправлялся сразу в амниотическую капсулу, без которой мне, вероятно, не удалось бы справляться ещё и с учёбой, и с занятиями по ювелирному делу. Иногда бессознательного меня приносил туда Квардиго, который практически всегда присутствовал на занятиях. Дэн считал ниже своего достоинства таскать ученика, с Квардиго же мы вдобавок разбирали мои ошибки. В этот раз мы не смотрели прошлые бои, чтобы определить сильные и слабые стороны противников. Дэн сказал, что, наблюдая за боями будущих противников, я настраиваю себя на контратаки их приёмов, а если они так же, как и я, развили свои навыки? Это могло бы стать неприятным сюрпризом на соревнованиях. Было нужно, чтобы во время поединка я мог просчитывать действия противника, видеть весь узор боя. В этом Дэн видел какую-то, понятную только ему, романтику.

И вот соревнования на титул чемпиона настали. В прошлом году я участвовал в соревнованиях между университетами, а сейчас Дэн посчитал возможным заявиться на состязания планетарного масштаба. Сначала проводились отборочные туры, которые Квардиго и Дэн считали разминочными. На каждом этапе противники мои становились всё более сильными, но пока не настолько, чтобы можно было переживать.

Декан ММР и ректор универа были в экстазе. Ни один студент медицинского университета Элеи ни разу не участвовал в соревнованиях такого уровня. Когда мы с Квардиго и деканом пришли к ректору, тот даже пообещал построить на территории университета ультрасовременный спортивный комплекс, а ещё в два раза снизить оплату за обучение для студентов, показавших в различных спортивных соревнованиях хорошие результаты.

Первый день финала не отличался от дней отборочных туров. Одежда на мне была традиционная, причёска тоже. Правила поединков не менялись тысячелетиями.

Перед первой схваткой я осмотрелся. В первом ряду сидела Катениль. Она повела глазами вправо и вверх, я проследил за её взглядом: в правом верхнем ряду сидели родители. И в целом среди зрителей оказалось много знакомых лиц: это были мои однокурсники, ребята и девы, дежурившие со мной в клинике, мои товарищи по выживанию — Дина, Фаинерель, Кайлирн, Бэнэниэль. Присутствовала даже профессор Жилерен.

Рефери повторил правила, и мы… закончили поединок. Мой первый противник оказался ме-длен-ным. Очень. Пока он оценивал обстановку, вытаскивал клинки, разбегался, подпрыгивал… Можно было широко зевнуть, прикрыв при этом глаза, потом не спеша достать своё оружие и, слегка крутанув в руке, выбить клинки противника, наставить один свой клинок на горло, а другой — на сердце противника. Мне было непонятно, как он добрался до планетарного финала. На бой мы потратили около пятнадцати секунд. В зале сначала стояла тишина, а потом грохнули аплодисменты, раздались крики, звуки вувузел.

Для меня первый день соревнований закончился, толком и не начавшись.

Заведующий отделением первичного приёма университетской клиники утром спрашивал у меня, не смогу ли я выйти на смену вечером. Кто-то внезапно взял отгул.

— Пожалуй, надо сообщить, что смогу сегодня подежурить, — пробубнил я себе под нос, пока рефери бил в гонг.

На следующий день мой противник заставил меня немного попотеть. После того, как ударил гонг, он стал кружить вокруг меня, а я держал его под наблюдением. За полсекунды до его нападения я заметил, как слегка расширились его зрачки, напряглись мышцы лица.

— Многие не следят за своим лицом, и оно выдаёт их, — говорил мне ещё в самом начале тренировок Дэн, — ты должен быть полностью расслаблен.

Я без труда уклонился от первого удара, развернулся, высоко подпрыгнул и, пока противник разворачивался, успел сделать в полёте пару шагов по его спине. Зал загудел. Но мой противник оказался не промах и смог поставить блок, так что я лишь слегка оцарапал ему руку. Больше я не стал ждать нападения и сам перешёл в наступление. У бойца была неплохая подготовка: он уворачивался, защищался, но один раз я чуть задел клинком его ухо. Меня же мой противник коснуться не смог. Увидев, что он уже подустал, я увеличил напор и продолжал теснить его к краю арены. Заступ! Гонг.

Последним боем был бой за звание чемпиона. Я уже знал, кто станет мои противником — часом раньше Нарсго одержал победу в своём поединке.

Утром я сделал обычную разминку и помчался на финал соревнований. Бой с Алинэлем Нарсго был тяжёлым. Хотя я превосходил его в скорости и силе, у него был огромный опыт в таких поединках. Я осмотрелся: повсюду была размещена реклама «Крыльев» вперемешку с рекламой известного на Элее туристического агентства — спонсора моего противника. Не удивительно: Нарсго стал чемпионом межуниверситетских соревнований в прошлом году. Титул этот не был самым высоким, но всё же был значимым.

Как только рефери озвучил правила, мы встали в одинаковые позиции: ноги слегка согнуты, руки с клинками выставлены вперёд, слегка сведены.

— Малыш Рэн, ты пришёл за добавкой? — с издёвкой спросил Нарсго.

— Нет, Нэл, вернуть подарок, — я чуть скосил глаза влево, указывая на свой шрам.

Он резко ринулся в мою сторону, но я был готов к этому. Первый его выпад я отбил, играючи, мы скрестили клинки, выбили искры и разошлись. Покружили друг напротив друга, чуть согнув ноги и вытянув клинки.

Зал мочал. Сторонников Нарсго среди болельщиков было немало.

Я высоко подпрыгнул и попытался обрушить силу клинков на клинки противника — вредить жизненно важным органам на боях старого запрещалось. Будучи опытным бойцом, Нарсго успел присесть на одно колено и встретил мои клинки своим блоком. Снова сноп искр. Удар был мощным, но он даже не пошатнулся, устоял. А я, разрушив блок, отступил на шаг. Мог бы снова ударить клинками сверху вниз, и, скорее всего, пробил бы его защиту. Но не было бы чести в сражении с противником, оказавшимся на коленях. Правила поединков не требовали такого благородства, но я почему-то знал, что Дэн будет доволен. И всё же я поплатился за это. Мне не было известно, кто тренировал Нарсго, но тот умудрился из своего нижнего положения подняться и одной ногой пнул меня в солнечное плетение. Достал, зараза, и волна боли чуть не скрутила меня, в глазах потемнело, и я автоматически выставил клинки в защитный блок. Мне повезло, что Нарсго после удара ногой не хватило размаха для ещё одного. Мой блок погасил его атаку, и я быстро отступил в сторону черты.