Навигаторы. Кадет

Глава 12

Рэн

Я уже несколько месяцев служил на маяке, но моё отношение к службе и к смотрителям не поменялось. Несмотря на проведённые совместные операции и следовавшие после них попойки, своим на маяке я так и не стал…

— Хей, хей, хей! — погонщик цаков подгонял и без того быстрое животное.

Я посмотрел вправо и влево: рано, хлеос и виг Фонэр нье' Соринт мчались параллельно нашему с погонщиком цаком.

Цаки — двуногие нелетающие пернатые, способные развивать огромную скорость и водившиеся в Тахе, одной из многочисленных пустынь постепенно умиравшего мира Дапренав.

Весь этот мир, за исключением нескольких тонких полосок зелени, занимали пустыни. Ветра гоняли по воздуху огромные массы песка, не встречая никаких препятствий, и он оказывался везде: в энергетических установках, в двигателях летательных аппаратов, как воздушных, так и наземных. Мелкая бытовая техника ломалась через несколько месяцев после начала её использования. Все детали оказывались покрыты тонкой песчаной пылью.

Мы садились в космопорту с величайшими предосторожностями. Сначала ждали, когда пройдёт очередная песчаная буря и окончательно опустится вся пылевая взвесь. Потом мы приземлились в подземный ангар, и над нами сразу же закрылась крышка, отрезав от поверхности, но даже несмотря на эти меры, когда мы вышли из катера, под нашими ногами взвились мелкие облачка пыли. Господин нье' Соринт так и не сказал, зачем мы явились на эту планету. О телепортации с орбиты в данном случае не могло идти и речи. Это могло обернуться выходом из телепорта с обновлённым составом кожи. Оксид кремния, конечно, значительно укрепил бы мой кожный покров, вот только я стал бы похожим на живой камень с острыми ушами.

Длинные кожистые мощные ноги цака резво несли по пустыне его самого, а заодно и нас, устроившихся в специальном двойном седле, закреплённом на теле животного. Голова цака была лишена перьев, в отличие от тела, но за несколько тысяч лет у этих пернатых развилась защита от солнц: над головой открывался кожаный капюшон. Вдобавок к этому эволюция дала им ещё один желудок, в котором накапливались запасы воды.

— В пустыне неправильная одежда убьёт быстрее, чем жара и голод, — инструктировал нас нав Тхашши, выдавая серые тряпки, представлявшие собой комплект из чего-то вроде халата и широких штанов. Ещё одной тряпкой надлежало обматывать голову, оставляя свободный кусок, чтобы прикрывать лицо. Так, чтобы только глаза не покрывала ткань.

Нав Тхашши представлял собой странную смесь гуманоида и пресмыкающегося. До талии он ничем не отличался от гуманоида, а вот ниже… Вместо ног у него был огромный толстый хвост с чешуйками. Навы могли и самостоятельно передвигаться по пустыне, их хвост позволял им это, но на цаках было комфортнее. Им. Для нас сёдла предназначены не были, и мы с трудом размещались в них.

— При попадании в песчаную бурю необходимо как можно скорее закопать себя и своего цака в песок. Дышать придётся через баллон с воздухом, он есть в ваших рюкзаках. На цака тоже необходимо надеть маску. Если не закопаетесь глубоко в песок, буря сдерёт с ваших костей мясо и отполирует ваши кости. В пустыне вы не раз увидите останки таких несчастных. Их далеко видно: они сильно блестят на солнце, — инструкции нава были простыми и предельно понятными.

Я не понимал, зачем нам лезть в такую опасную пустыню. Нье' Соринт никогда не делился своими планами и объяснениями. Чаще всего он просто отдавал приказ:

— Рэн, завтра спускаемся на планету. Данные о ней — у искина. Готовь свои клинки и походную аптечку.

Я шёл в медицинский отсек к главе медицинской службы маяка номер сто двадцать тысяч пятьсот шестьдесят семь, где мы с ним слушали доклад искина, задавали вопросы и, исходя из данных, собирали походный набор. В него всегда входили иглы, нитки, универсальные антибиотики, антигистаминные средства, жгут и запаиватель ран. Остальное менялось в зависимости от мира, в который мы собирались.

С главой медицинской службы мы в целом неплохо ладили. Это была женщина из мира Вахнерт, нерта Сави. Издалека её можно было бы назвать гуманоидом. Но только издалека. И только из-за схожего с гуманоидами строения тела, которое всё было покрыто короткой золотистой шерстью. Уши нерты росли ближе к темени, но они не стояли торчком, как у животных, их кончики свисали вниз. Хвоста не было. А лицо больше походило на звериное: чуть выставленная вперёд челюсть, чёрный нос в обрамлении такой же, как на теле, золотистой шерсти, карие глаза с тёмными ресницами, чёрные губы. Лапы её оканчивались четырёхпалой кистью.

Я не мог себе представить, как это существо стало главой медицинской службы на маяке. Но сам не спрашивал, а нерта Сави никогда не рассказывала об этом. Мне импонировало, что она никогда не стеснялась спрашивать о новинках препаратов и оборудовании, которое она никогда не изучала. При этом её уровень в травматологии был чрезвычайно высок (ну ещё бы, ведь это основные повреждения, получаемые при спуске на планету). Первое время я удивлялся тому, как ловко она ставит обезболивающую инъекцию или как быстро орудует ножницами, разрезая одежду на пострадавшем. А ещё она сама, без посторонней помощи, могла уложить бессознательного члена экипажа в медицинскую капсулу, и её пальцы очень быстро бегали по кнопкам настройки диагностики или лечения.

Остальная команда относилась ко мне прохладно. Причин я не понимал. Возможно, дело было в навязанном вигам элефинами договоре, гласившем, что среди команды медиков на маяке должен быть хотя бы один элефин.

Когда я только прибыл на службу, меня пытались задирать, проверяя на прочность.

— Эй, остроухий, ты своими ножичками то пользоваться умеешь? — как-то спросил меня пилот нашего катера, а по совместительству — телохранитель смотрителя, мужчина из мира Хлео.

Это был высокий, мощный, темноволосы хлеос по имени Тав. Когда я увидел его, то подумал, что ему бы в руки дубину. Но он оказался отличным пилотом и виртуозно маневрировал в астероидном поле, проходя порой в такой близи от какой-нибудь звезды, что мы находились на грани притяжения, но ещё могли уйти в открытый космос, а не быть расплавленными её протуберанцами.

То, что я ношу свои «ножички» не зря, получилось продемонстрировать в первой же вылазке на планету на службе у нье' Соринта. Мы уже второй день шли по тропическим джунглям, то и дело поскальзываясь на влажных корнях и постоянно озираясь. Внезапно раздался вскрик, и мы остановились. Я как замыкающий не видел, что происходило впереди. Быстро догнав отряд, я остановился вместе с остальными. Огромная жёлтая змея обвила кольцами Тава. Её достаточно крупная голова (почти как у взрослого элефина) находилась в десяти сантиметрах от головы хлеоса и покачивалась из стороны в сторону. Змея сжимала кольца, и Тав уже даже не сипел, его кожа стала бледно-зелёной, глаза закатились. Никто не решался выстрелить в голову змее, боясь задеть пилота. Осторожно, стараясь не издать ни одного звука, я вытащил клинки, подпрыгнул, подавшись вперёд, и, как будто ножницами, снёс голову твари. Змея ещё не поняла, что издохла, её голова продолжала шипеть и высовывать чёрный язык, катясь по земле, но тело быстро обмякло, выпустив из своих тисков Тава.

Больше меня не проверяли.

Вечером, измотанные, мы остановились в каком-то поселении, представлявшем собой огромную яму, наверное, метров пятьдесят в глубину и около тридцати в диаметре. На разных уровнях этой ямы располагались пещеры. В одну из таких нас и поселили на ночь. Песок, казалось, забился в каждую пору, страшно хотелось вымыться, но об этом не могло быть и речи.

Ночью девы этого поселения пришли к нам. Я и мой наниматель отказались от этой сомнительной чести, зато другие решили воспользоваться предложением местных женщин, и полночи, вместо того чтобы набираться сил перед завтрашним переходом, мы слушали ахи, вздохи и вскрики. Похоже, парней не смущало наличие у местных дев хвостов вместо ног.

Неделю мы двигались по этой треклятой пустыне. Господин нье' Соринт упрямо вёл нас на север Тахи. Каждый день мы ночевали в посёлках, вырытых глубоко в земле. На случай пыльных бурь там имелись защитные сооружения: металлические створки закрывали верх ямы. Они приводились в движение механическим приводом, только он мог справляться с нашествием песка. Огромные шестерёнки управлялись с помощью рычага, который с усилием толкали несколько мужчин. В один из таких посёлков мы прибыли перед самой бурей, и всей команде довелось поучаствовать в обеспечении защиты поселения.

Цаки резво бежали по песку, а я давно перестал различать пейзажи вокруг. Они не менялись: барханы, дюны, дюны, барханы. Внезапно глаз зацепился за что-то, отличавшееся от волн песка. Камни. Наш отряд двигался в сторону этих камней. Похоже, это и было целью нашего путешествия. Мы спешились. Навы стали крутиться около цаков, снимая с них корзины с провиантом и водой.

Господин нье' Соринт походил вокруг камней и, указав на один из них, достал из запаянного пластикового пакета свой бластер. У всех в нашей команде были такие бластеры в пакетах, только герметичность обеспечивала отсутствие песка в механизмах.

— Пользоваться в самом крайнем случае. Иначе пыль забьёт всё, — наставлял нас смотритель, раздавая пакеты перед посадкой на Дапренав.

И теперь он, достав свой бластер, плавил с его помощью камень. Тот стекал малиновой жидкостью, оплавленные края быстро остывали, снова становясь серыми. Бластер смотрителя вырубился, когда от камня почти ничего не осталось. Навигатор аккуратно сложил оружие в свой мешок, позвал навов, и они кирками и ломами, которые тоже привезли с собой, несколько часов долбили остатки камня. Вдруг послышались возгласы, и я двинулся в сторону общей суматохи. На месте камня появилась лестница, уходившая глубоко под землю!

— Берём свои рюкзаки и спускаемся за мной. Наше дело ещё не закончено, — дал команду смотритель.

Мы подхватили свои баулы и двинулись за нье' Соринтом.

Мы и навы двигались по коридору когда-то прекрасного дворца. Резные перила лестниц, несколько уцелевших, но уже мутных от времени зеркал, высокие сводчатые потолки терялись в темноте, но на стенах виднелись остатки росписи и мозаики, в которых кое-где угадывались лица навов, или кусочки сада, или часть беседки. В залах периодически встречались остатки некогда роскошной мебели. Иногда нам преграждали проход каменные обломки, и мы искали обходной путь.

Наконец-то мы наткнулись на небольшую металлическую дверцу с какими-то рычагами. Навигатор кивнул Таву, и тот с трудом, практически кроша свои зубы от натуги, повис на рычагах механизма. Щелчок, лязги, гудение — и дверь, издавая противный скрежет, начала медленно открываться. Зайдя в помещение за ней, мы все ахнули. Книги. Много книг. Огромная, отлично сохранившаяся библиотека. Помещение, вероятно, было хорошо запечатано, раз этот зал сохранился так превосходно. Разве что истлела от времени обивка кресел да ковры расползлись под ногами.

— Нам разрешено что-то брать себе? — негромко спросил рано Бутс, представитель мира Мирано. Гуманоид с ярко-розовой кожей и ёжиком тёмных волос, росших только на макушке.