Навигаторы. Кадет

* * *

Пролетели новогодние праздники, и мы снова окунулись в учёбу. Время неслось с бешеной скоростью: уроки, практикумы, факультативы. Я очень боялась снова смотреть головидео с участием Рэна, была большая вероятность, что на медитации я вновь открыла бы путь на Элею. И тогда пришлось бы всё рассказать господину нье' Тарку. А что рассказывать, если ещё и сама не понимала, что чувствую по отношению к этому элефину: влюблённость в спасителя от ужасной участи или влюблённость в знаменитость? Я ведь его совсем не знала! Мы всего-то перекинулись парой фраз почти два года назад. Я запуталась.

Теперь на каждом уроке медитации я стабильно открывала переходы на самые известные в нашей галактике миры. И я до сих пор замирала от восторга, когда Дживс произносил:

— Внимание, кадет нье' Кланис формирует червоточину.

Как-то на одном из уроков медитации ректор предложил тем, у кого уже получалось держать стабильные червоточины, попробовать открыть сразу две. В тот день я выползла из зала мокрая от напряжения, а вот у Лерса получилось с первой попытки, хотя после урока его и шатало. Интересно, в свои семнадцать лет сколько червоточин могла одновременно открывать Тали?

Запомнившимся на всю жизнь (уверена, не только мне) стал один из уроков ботаники…

В тот день госпожа Ростакс обещала нам сюрприз. Но, так как я посещала её факультативы уже второй год и шла далеко впереди обычного курса, я сомневалась, что это будет что-то из ряда вон выходящее для меня. Перед занятием мы все собрались для инструктажа в классе, один из выходов из которого был одновременным входом в парник, в котором иногда встречались довольно странные культуры.

Когда я впервые попала в эту обитель разнообразной флоры, глаза у меня разбежались: тут имелись растения, относящиеся как к высшим, так и к низшим формам, соседствовали полезная и ядовитая рассада, в отдельном, довольно просторном помещении размещались и полуразумные растения. К последним на втором курсе доступ был строго запрещён.

Инструктаж сегодня был необычен: каждому из нас раздали носовые фильтры, и леди Ростакс, лично проверив, правильно ли мы их установили, начала короткую лекцию о влиянии ионизирующего излучения на растения. Она ходила между столами и рассказывала:

— Как вы уже знаете, малые дозы ионизирующей радиации активно стимулируют рост и развитие культур, а вот высокие — угнетают большую часть их функций. Однако существует довольно много промежуточных состояний, когда одни функции несколько стимулированы, а другие уже угнетены. Но бывают и исключения. Сегодня, мы рассмотрим очень опасный феномен. Итак, сегодня практическая работа посвящена облучению высокой дозой радиации цветка дженери. Проходим в теплицу, господа кадеты!

В учебной теплице имелись лабораторные столы, на которых находились большие прозрачные боксы с каким-то всторенным оборудованием. К боксам вплотную были приставлены клетки с небольшими белошёрстными животными с парой тонких розовых безволосых хвостов и парой красных глаз. На столах лежали небольшие пульты управления.

Поступила команда:

— Ознакомиться с инструкцией по эксплуатации лабораторной установки.

Нам на планшеты пришла методичка. Прочитав её, я приготовилась приступить к лабораторной работе.

Леди Ростакс снова скомандовала:

— Нажимаем кнопку «один» на пульте.

Мы синхронно нажали каждый на свою кнопку. Дышать сквозь фильтры было непривычно. Краем глаза я заметила, как преподаватель тоже установила носовые фильтры. Клетка с белошёрстным животным открылась, и оно, передвигаясь на коротких лапках, с любопытством пробралось в основной лабораторный бокс. Дверца клетки захлопнулась. В боксе, в небольшом торфяном горшочке, находился прекрасный нежно-голубой цветок. Его шёлковые лепестки так и манили притронуться. Двухвостое животное обошло растение, принюхалось, особого интереса не проявило. Похоже, оно было плотоядным.

— Нажмите кнопку «два», запускающую излучение, и через три минуты нажмите кнопку «три», запускающую режим увеличения для верхней стенки лабораторного бокса.

Мы проделали манипуляции и уставились на увеличенный цветок дженери. Сперва ничего не происходило, но потом мы увидели мельчайшие голубовато-серебристые пылинки, разлетавшиеся от цветка.

— Не забываем записывать наблюдения на планшеты, — напомнила преподаватель о цели лабораторной работы.

Тут я увидела, как моё белошёрстное животное вдруг начало подпрыгивать на одном месте. Прыжок, несколько секунд на месте, прыжок… Я сделала запись и глянула на лабораторный стол Тали, её животинка каталась на спине в каких-то немыслимых движениях, и все они были зациклены.

— Кто-то может объяснить, что происходит? — спросила нас леди Ростакс.

Валерис подняла руку.

— Выделения цветка как-то влияют на психику животных? — выдвинула она предположение.

— Это называется пыльца, кадет Мовс, — ответила ей преподаватель и обратилась уже ко всем нам: — Нажимаем кнопку «три» ещё раз. Это увеличит дозу радиации в сто раз.

Мы нажали кнопки и замерли в ожидании. Сперва снова ничего не произошло, результата мы ждали около десяти минут, и, появившись, он превзошёл все наши ожидания. Из горшка, в котором находился цветок, с огромной скоростью полезли корни, мгновенно заполнив пространство лабораторного бокса. Дырявая червоточина! А как же та животинка, которая ещё пятнадцать минут назад бегала вокруг цветка?

— Нажимаем кнопку «четыре», — поступила команда от леди Ростакс.

Через пару минут мы увидели, как корни, заполнившие всё пространство в наших боксах, потемнели, начали усыхать и осыпаться. От белоснежных зверьков остались истыканные стеблями бурые трупики. Большая часть моего класса стояли бледные.

Леди Ростакс неожиданно жёстко сказала:

— Я хочу, чтобы вы запомнили сегодняшнюю лабораторную работу. Из-за цветка дженери погибает одна из пяти колоний и один из сорока маяков. — У меня пробежали мурашки по между лопаток, а преподаватель уже обычным тоном продолжила: — К следующему уроку вы должны знать наизусть отличительные особенности цветка дженери от растения кайонёлы. Их сходство и различия. Также вам необходимо подробно изучить диапазоны дозы излучения, которые вызывают бесконтрольный рост корневой системы цветка дженери. Меры защиты от цветка и концентрации раствора хлорида натрия, как наиболее эффективного средства защиты от этого растения. И ещё. Ответьте на вопрос, зачем растению уничтожать живые объекты, — немного помолчав, она закончила: — Оценок «удовлетворительно» и «хорошо» тут не существует. Пока не сдадите тему на «отлично», будете ходить на пересдачи.

Лерс поднял руку и задал вопрос:

— Леди Ростакс, есть зависимость интенсивности воздействия цветка на живые организмы от стадии его развития?

— Есть, кадет нье' Оалу, сегодня мы наблюдали воздействие цветка, который раскрылся три дня назад. — Ответила она сухо. — Период цветения цветка дженери может длиться до шестидесяти дней.

Думаю, волосы дыбом на загривке встали не только у меня.

Лабораторные работы по выживанию я ненавидела. Впрочем, не только я. Ненависть испытывал весь наш класс. Ну скажите, кому может нравиться, что его, например, запирают в трюме, который начинают постепенно нагревать? А такое было. И нам, чтобы сдать эту работу, нужно было выбраться из помещения до того, как мы потеряем сознание от невыносмой жары. Нас чуть ли не запекали живьём. Жареные кадеты в собственном соку. Приправленные страхом и иногда не только им.

Ну почему нам не доставалось нюхать, к примеру, цветочки? Они даже на необитаемых планетах есть.

Практикум по выживанию начался у нас со второго семестра и должен был длиться до выпуска из школы. В конце второго курса последним экзаменом стал именно экзамен по выживанию. Условия прохождения экзамена были сюрпризом. Условно выжил — экзамен сдал, условно погиб — на переэкзаменовку.

Как на обычном практикуме, на экзамене нас распределили по группам. В этот раз по трое. Я попала в группу с Дануром и Финамом, а вот Тали и Лерс оказались в одной. Я завистливо вздохнула и вошла в помещение, предназначенное для сдачи экзамена. Дверь за нами закрылась, щёлкнув замками.

— Мне это не нравится… — тоскливо протянул Данур нье' Увент

Я молча согласилась.

Мы оказались в пустом металлическом помещении без окон. Воздух был кристально чист: не пахло ни машинным маслом, ни резиной — ничем. По помещению, почти под самым потолком, находившимся на высоте почти четырёх метров, проходили трубы. Послышался странный звук и… нас окатило водой.

— Дранкз волумский, — выругался Финам, — нас решили утопить! Довольно холодная вода начала прибывать. — Нье' Кланис, — обратился он ко мне, — если у тебя месячные, самое время достать прокладку, закрепим её шнурками от ботинок, вода перестанет так быстро прибывать.

— Использую тампоны в таких случаях, а вот ты, нье' Инер, может, отдашь свой подгузник? Он лучше подойдёт. — В том же тоне ответила я, смотря на потолок. Воды набралось уже по щиколотку. Такими темпами, через час вода дошла бы до пояса.

Этих своих одногруппников я не любила. Они были снобами, кичившимися своим происхождением, одними из тех, кто задирал Лерсано. В моей заколке в волосах имелась небольшая встроенная острозаточенная отвёртка. Рик посоветовал мне всегда носить её с собой, когда узнал, что я дружу с электроникой и механизмами. Игнорировать эту его рекомендацию я не стала. И не зря. Я могла бы прямо сейчас открутить панель управления, соединить пару проводов и открыть дверь. Мы бы вышли, не замочив даже комбинезоны. Но не факт, что нам бы зачли такое решение: голосъёмка экзамена велась не только для того, чтобы знать, в опасности или нет кадет, но и для оценки действий во время решения поставленной задачи. Поэтому, решила я, пусть мужчины думают, как нам выбраться. Свой козырь я приберегла на крайний случай.

Мы вывернули свои карманы, но ничего подходящего для решения нашей проблемы не нашли. Стянули пока ещё сухие комбинезоны, Данур сел на плечи Финама и попытался затянуть ими течи. Частично ему это удалось. Поступление воды значительно снизилось. Данур спрыгнул с плечей Финама, обдав нас холодными брызгами. Он и Финам уставились на меня.

— Классный у тебя накаченный зад, и грудь ничего, — прокомментировал мою фигуру Финам.

— А тебе бы не помешало плечевой пояс проработать, — ответила я, закатив глаза.

Финам зашипел, а Данур спросил:

— Слушай, нье' Кланис, почему бы тебе не избавиться от шрама на бедре?

— Нье' Увент, повреждения задели глубокие слои мышц, от него просто так не избавиться. И вообще, бестактно спрашивать о таком у леди.

Холодная вода добралась до пояса. Узел из нашей одежды намок и начал пропускать больше воды. Финам стал стягивать свои берцы.

— Если оторвать голенище получится прокладка лучше, чем ткань комбинезонов, — выдвинул он идею.

О! Не так плохо, мозги включились. Купание в прохладной воде заставило его собрать мысли в кучку. Данур снял свой берц и начал что-то ковырять в подошве. Разодрав в кровь пальцы, он достал шип. Видимо, не только у меня была заначка. Хорошо, что я не стала демонстрировать свои умения. Мужчины должны чувствовать себя мужчинами. Около часа ребята пытались отрезать голенище. Я усиленно помогала. То ковыряла на редкость прочные швы шипом, то помогала тянуть ткань, чтобы швы натянулись и их было легче резать. Наконец парни отрезали голенище. Воды набралось уже по шею парням, а мне по макушку. Приходилось все время подгребать руками, чтобы оставаться на плаву. Ребята закрыли пробоину голенищем берца и обмотали эту импровизированную прокладку шнурками наших ботинок. Узел затягивали втроём, повиснув на нём в шесть рук. Течь практически прекратилась. Вода была холодной.