Наш новый учитель – Дракон

С криком я отдернула руку. Шар мигом погас.
Сердце бухало в груди, я задыхалась, меня скручивал панический спазм.

– Заново, – сердито приказал Шторм.

– Простите… мне дурно, – едва вымолвила я и бросилась прочь из зала, под шепотки и смешки девочек.

В конце коридора была туалетная комната, туда-то я побежала.

Пользовались ей редко. Сквозь единственное мутное окно лился серый свет. На полу темнели пятна от высохшей грязной воды, раковины покрыла ржавчина.

Я ударила по ручке умывальника, трубы заклокотали, из крана потекла тонкая струйка цвета чая.

Оперевшись руками на раковину, я смотрела на свое отражение в треснувшем зеркале.

Глаза круглые, безумные. Лицо бледное – краше в гроб кладут. Голова болела, тело ныло и дрожало как в лихорадке.

Я перестаралась. Всплеск магии должен рождаться естественно. Я же боролась в этот момент со своими страхами и вымотала себя.

Что теперь делать? Я не справилась и не справлюсь. Никогда не овладеть мне боевой магией. Позор, какой позор!

Дверь со стуком распахнулась, в туалет вошел Кайрен Шторм.

Я мигом повернулась к нему.

– Уходите! Это комната для девочек!

Он приблизился, внимательно оглядел меня.

– Что случилось? – спросил негромко. И сам ответил на свой вопрос:

– Вы испугались. Чуть в обморок не упали. Почему?

Я молчала, облизывала пересохшие губы.

Магистр Шторм, прищурившись, смотрел на меня сверху вниз. Уголок губ недовольно опущен, желваки напряглись. Грозный, сердитый.

Мне хотелось отшатнуться от него. Убежать подальше, на безопасное расстояние, спрятаться от его взгляда, привыкшего видеть людей насквозь.

Магистр вызывал во мне те же чувства, что вид раскаленного острого лезвия, объятого пламенем.

– Как вас зовут? – вдруг спросил он.

– Эмма… Эмма Элидор, – ответила я, уставившись на верхнюю пуговицу его камзола. Серебряный череп дракона пронизывал меня взглядом хрустальных глаз. Но я немного успокоилась, как ребенок, который увидел любимую игрушку.

– Чего вы испугались, Эмма? Эта магия примитивная. Совсем простая. Наш полковой командир развлекает «головешками» своих детей. Это же не «алый туман», и не «водяная пила», и не «клещи смерти», и не…

– Довольно! – выкрикнула я. – Я боюсь огня, понятно вам? Мне даже свечу зажечь трудно.

Я осеклась, осознав, что кричу на преподавателя. На мужчину!

– Простите, магистр, – сказала я тихо. – Мне… и правда дурно. Я не владею собой.

– Ясно, – спокойно ответил Шторм. – Вы страдаете от огнебоязни. Так и подумал. Чего еще вы боитесь?

– Острых предметов.

Он кивнул, не показывая ни удивления, ни досады.

– Бывает. Еще страхи?

– Больше никаких. Я так думаю… Я не ненормальная. Просто… у меня есть некоторые особенности. Вот. Я не смогу заниматься на ваших уроках. Можно… отменить их для меня?

– Можно. Напишите прошение директрисе. Но, как понимаю, в дипломе у вас тогда будет прочерк, а это нехорошо, да? Ингвар сказал, вы тут все мечтаете получить диплом Первой ученицы. Это для вас как генеральское звание? Никто не хочет выпускаться лейтенантом.

Я повесила голову. Все верно. Первой ученицей мне не стать.

– Как вы управляетесь с ножами и ножницами?

Запинаясь, я рассказала о своей уловке.

Он хмыкнул.

– Толково. Ну, и для моих занятий что-нибудь придумаем. Вы должны вернуться и выполнить упражнение.

Я помотала головой.

– В класс, Эмма! – вдруг рявкнул он. – Даю вам пять минут оправиться и жду вас на рубеже. Иначе влуплю сто нарядов вне очереди, – с сухой усмешкой добавил он, повернулся и вышел.

Я нервно рассмеялась. Надо думать, его последнее заявление было шуткой. Вот так да! У Дракона есть чувство юмора. И, похоже, я дам ему немало поводов для веселья на уроках.

***

Гулкие шаги Кайрена Шторма стихли в коридоре, хлопнула дверь класса.

Я торопливо плеснула на лицо холодной водой, заправила на уши мокрые пряди. Глубоко вдохнула, стиснула зубы и пошла в класс.

Мне приходилось себя уговаривать. «Детский страх и глупое поведение, – твердила я себе. – Так нельзя, Эмма Элидор. Позор тебе!»

Уговоры не успокаивали. Теперь мне было не только неуютно, но и мучительно стыдно за недавнюю сцену.

Когда я ступила в темный класс, девушки зашептались и уставились на меня с ехидным любопытством.

Я изо всех сил старалась держаться уверенно, но мое самолюбие сильно страдало.

– Сюда, госпожа Элидор, – непререкаемым тоном велел Шторм. – Если оправились от дурноты, извольте выполнить упражнение.

Голова кружилась от недавней слабости, но я встала на рубеж.

Шторм подошел вплотную к моему плечу.

– Вытяните руку, – попросил он.

Когда я повиновалась, магистр стянул свою перчатку и сжал мое запястье твердыми пальцами. От его прикосновения меня пронзила новая паника.

Он не должен касаться незамужней барышни голой рукой, это грубое нарушение этикета! Но Шторм то ли не знал о них, как и о прочих правилах вежливости, то ли считал их блажью.

Розга смотрела нам в спины и не видела его поступка, а то ему бы досталось на орехи.

– Держите ладонь на уровне глаз. Вот так, – прозвучал его низкий голос над ухом.

Я поразилась тому, какой горячей была его кожа. И грубой – шероховатости и мозоли царапали мое запястье.

Мое плечо касалось ткани его камзола. Меня окутал чужой мужской аромат. От Шторма пахло раскаленным железом, мятой и… перцем. Свежеразмолотым шариком огненного красного перца, от которого к щекам и горлу приливает жар, а сердце начинает колотиться часто и упруго. «Запах дракона», подумалось вдруг мне.

И вновь от его близости меня охватило сильное беспокойство. В животе стало жарко, предплечья покрылись мурашками.

– Попробуем-ка иначе, барышня Элидор, – сказал Шторм. – Вы мед любите?

От неожиданности вопроса я повернула голову и едва не уткнулась носом в его подбородок.

– Мед?

– Да, да, мед! Такая приторная липкая субстанция.

– Ну… да, люблю.

– А праздники любите?

– Смотря какие.

– Отлично. Тогда представьте мячик. Совсем крохотный. Как елочная новогодняя игрушка. Стеклянный шарик прозрачный, вы его не видите – только пламя внутри. Но стекло прочное, оно не выпустит огонь наружу. Представьте, что пламя очень плотное. Что это и не огонь вовсе, а капля густого меда. Вот. Действуте!

Его интонации изменились. Пропали грубые отрывистые нотки. Он выговаривал слова обволакивающим, размеренным тоном, но все же властным, который не допускал неповиновения.

Огонек возник над моей ладонью словно сам по себе, я почти не ощутила всплеска магии. Он был совсем крохотным – не больше сливы.

– Как красиво! – прошептал голос Тары.

Я удивленно смотрела на магическое пламя. И правда, красиво. Тугой оранжево-золотистый шар с темными вкраплениями-зернышками. Как медовая конфета. Мой шарик хотелось попробовать на вкус.

– Теперь бросайте. Добавим разрушительной силы, мы все-таки не на детском празднике с угощениями. Представьте, что если вы не поразите врага, пострадает кто-то дорогой вам. Размахнитесь как следует.

Я никак не могла представить чучело в виде врага, потому что не было у меня врагов! Ни одного врага, кроме меня самой. Но не буду же я представлять себя мишенью.

«Там – мой глубинный, беспричинный страх огня и острых предметов, – сказала я себе. – Вот такой он: нелепый, темный, уже изрядно потрепанный. Я должна с ним разделаться!»

Ни думая больше ни о чем, отвела руку, как учил Шторм. Сделала шаг назад правой ногой, повернулась, замахнулась по дуге и метнула шар, хлестко двинув рукой. Мое тело вспомнило, как я кидала камни в детстве, и резкое, упругое движение принесло мне сильную радость.

Душа вспыхнула ликованием. В этот миг показалось, что для меня нет ничего невозможного. Что я, Эмма Элидор – самая быстрая и ловкая девушка на свете, повелительница магии и огня.

Шар быстро полетел по дуге, точнехонько в голову манекена. Но то ли моей ненависти к мишени не хватило, то ли мой глубинный страх ослабил магию, но шар рассыпался искрами за дюйм до того, как поразить цель.

Адрианна громко фыркнула – ее носовой, чисто аристократический звук презрения я узнаю даже в шумной толпе. А шуму было достаточно: девочки ахали, изумлялись и досадовали вместе со мной.

– Вот так, – припечатал Шторм. – У вас неплохая техника метания, Элидор. Силенок, однако, не хватает, и огонь слабоват.

– Можно еще раз попробовать? – вдруг сказала я.

– Валяйте, барышня.

Второй бросок вышел точнее, а вот огонь – слабее. Он был едва заметен – так, лишь желтое дрожание воздуха. Но ухо манекену все же опалил.

– Ступайте на место, барышня Элидор, – велел Шторм, улыбаясь своей кривой улыбкой. – Пора заканчивать урок.

– Назовите победителя! – потребовала Лиза-подлиза, искоса поглядывая на Адриану. – Кто из нас отличился? У нас так принято! Называть лучшую на уроке!

Шторм недовольно поморщился, но Лизу поддержали и другие. Адриана молчала со спокойной, снисходительной улыбкой. Не было никаких сомнений, что именно она выполнила упражнение лучше всех.

– Хорошо. Высшей похвалы, безусловно, заслуживает госпожа Эмма Элидор, – сообщил Шторм.

На миг в классе повисла полная недоумения тишина, а потом девушки разразились негодованием.

– Так нечестно! Все видели, что лучше всех заклинание получилось у Адрианы! – возмущалась Лиза. – У нее был самый красивый шар! И все сразу вышло!

Адриана молчала, плотно стиснув губы.

– Если оценивать так, то лучше всех получилось у вашей классной дамы, – Шторм кивнул на Розгу. – У барышни Адрианы вышло хорошо, не спорю. С первого раза. Она молодец. Но большего успеха добилась именно барышня Эмма. Она четко выполнила мои указания. Не сдалась после первой неудачи. Заставила себя. Ясно вам?

– Ясно! – звонко выкрикнула Тара. – Конечно, Эмма справилась лучше всех!

Она с вызовом обвела класс взглядом.

А мне было стыдно и досадно, потому что ясно как день: Шторм похвалил меня незаслуженно. Он решил приободрить меня, но его жалость мне не нужна!

В коридоре задребезжал звонок, возвещая конец урока.

– В пары, барышни, в пары! На обед! – приказала Розга.

Я взяла Тару под руку. Уже в дверях почувствовала между лопаток взгляд Шторма. По спине пробежали мурашки.

Своей выходкой на уроке я невольно привлекла к себе внимание магистра, и это беспокоило. Он помог мне сегодня, но он вовсе не добрая госпожа Фуляр. Сердце подсказывало: от магистра Шторма можно ждать неприятных сюрпризов.