Наш новый учитель – Дракон

Вот и сегодня он получил во время занятий дюжину комплиментов своему новому шейному платку, и даже одну записку, которую успела перехватить Розга.

Автора записки ей установить не удалось – внутри было нарисовано пронзенное стрелой сердечко, без подписи.

Розга послание разорвала и лишила весь класс сладкого на ужин, а господин Маджента до конца урока сидел с пунцовыми щеками, как будто это он получил нагоняй.

День шел своим чередом. После урока живописи – иностранные языки. Урок географии со стареньким, добрым господином Меридиусом.

Ужин. Неинтересный и скудный. Розга не забыла о наказании и оставила наш класс без коржиков.

Вечернюю прогулку отменили, но никто не расстроился. Потому что причина отмены была радостной – свидание с родными!

В первый день нового учебного семестра близким дозволялось навестить воспитанниц, чтобы передать им вещи из дома, лакомства, а также порцию наставлений. Ну, и обсудить с учителями перспективы каждой девицы.

Мы собрались в гостиной. Часть девушек торчала у окон, высматривая, когда на дорожке появятся их матери, отцы, братья и сестры.

Другие делали вид, что заняты разговорами или шитьем, но беспокойно ерзали, поминутно оглядывались на дверь.

А когда дверь отворялась и заходила дежурная девушка, чтобы пригласить очередную счастливицу в приемную, все замирали.

Общее возбуждение не коснулось нас с Тарой. Мы спокойненько сидели в углу, перебирали мои пуговицы, шепотом беседовали.

Моя родня редко приезжала меня проведать. Дорога до столицы долгая и недешевая, отец из-за артрита не выносил карет и не любил, когда мать отлучалась из замка. Мой братец учился в столице, но в Академию его арканом не затащить.

Отец Тары уехал на маневры, а других родственников у нее не имелось.

– Эмму Элидор ждет в приемной господин Брандт Валфрик, – сообщила дежурная девушка. Я вздохнула и поднялась. Меня явился проведать мой жених. Скучный вечер обеспечен.

Тара сочувственно улыбнулась и подмигнула. Я побрела в приемную.

Валфрик ждал в кресле у окна, при моем появлении поднялся.

Я сделала книксен. Валфрик вычурно расшаркался и притянул мою руку к губам для поцелуя.

Мы уселись.

– Моя дорогая Эмма, ты хорошеешь с каждым днем, – с преувеличенной пылкостью заявил мой жених и вытянул влажные губы трубочкой, чтобы подчеркнуть свои чувства.

– Благодарю, Брандт. Надеюсь, вы здоровы? Как идут ваши дела?

Валфрик шумно вздохнул, достал платок и вытер вспотевший лоб.

Он еще не стар – ему недавно исполнилось тридцать два, и в юности, до того, как набрал лишний вес, он, вероятно, был хорош собой.

У Валфрика по-прежнему четкий профиль, но второй подбородок уже весьма заметен, а толстой шее тесно в накрахмаленном воротничке. У него черные воловьи глаза под тяжелыми веками, густые изогнутые брови, пухлые, почти женские губы.

В целом, он неплохой человек. Вспыльчив, но отходчив. Не лишен остроумия. Со мной держится ласково, любит цветистые комплименты и приторные словечки.

Моя мама считает его манеру разговора ужасно вульгарной. «Торговец, что возьмешь! – фыркала она презрительно. – Привык угождать, лебезить!»

Валфрик хитер и предприимчив. И он ужасный сноб! Такими спесивыми гордецами бывают те, кто сам вышел из низов, и, проникнув в высшие круги, изо всех сил стараются сойти за своего.

Он помешан на правилах хорошего тона, на благонравии и приличиях. Ему нужна идеальная жена, породистая, как призовая кобыла, с великолепным аттестатом и вышколенная, как для скачек.

Валфрик ужасный болтун. У него две темы бесед: его махинации на лошадином рынке и его победы над соперниками в бизнесе. А также перечисление всех хороших домов и приемов, куда его приглашали, высокопоставленных новых знакомых и их недостатков.

А еще говорят, что мужчины не любят сплетничать и злословить! Кто так говорит, тот незнаком с Брандтом Валфриком.

Валфрик сложил унизанные золотыми кольцами пухлые руки на объемном животе, задумчиво покрутил большими пальцами. Я приготовилась слушать, поддакивать и улыбаться.

Однако Валфрик в кои-то веки решил поговорить не о себе, а обо мне.

– Эмма, вчера на приеме у министра я услышал, что у вас в Академии ввели занятия боевой магией? Душенька, это правда?

– Все верно, Брандт.

Брандт покачал головой.

– И кому на ум пришла такая глупость – учить девушек грубому искусству! Это даже неприлично.

– Это идея королевы и принца, – объяснила я не без ехидства.

Брандт испуганно вздрогнул и тут же рассыпался:

– Безусловно, ее величество знает, что делает! Полагаю, это вынужденная необходимость, верно? Эмма, душечка, ты должна стараться. Ты должна быть первой во всем. Нам с тобой очень нужен диплом лучшей выпускницы. Ведь тогда после свадьбы тебя пригласят вступить в Клуб первых жен. Знаешь, что это такое?

Конечно, я знала. Единственный женских клуб для аристократок. В него входят те, кто считается сливками общества, его первые дамы. А они порой имеют немалую силу. Заслужить их расположение очень важно. Через них можно добиться, чтобы мужья заключали выгодные союзы и договоры, продвинуть родственника на высокий пост.

– Кроме того, лучшей выпускнице вручают солидный денежный приз, – продолжал Валфрик. – Учитывая, что я беру тебя без приданого и оплачиваю твое обучение… – он сделал паузу.

Я улыбнулась, не разжимая губ. Валфрик весьма бережлив. У него каждый грош на счету.

Валфирик махнул рукой и засмеялся.

– Ай, я не претендую на эти деньги. Твоим лучшим приданым будет Золотой диплом. Ты должна постараться Эмма. Ведь что главное для женщины? Мы все понимаем, что…

– А если я не получу этот диплом? Если меня выгонят из Академии за неуспеваемость или недостойное поведение? – вдруг спросила я.

Валфрик обомлел. Кажется, он удивился, что я вообще заговорила. Что перебила его!

Он похлопал длинными ресницами. Порозовел. Опять вытер пот со лба.

– Дорогая, даже не будем это обсуждать. Это совершенно исключено!

– И все же? Вы разорвете помолвку?

Валфрик отвел взгляд. Побарабанил пальцами по колену.

– Эмма, ты задаешь странные вопросы. Все прописано в нашем брачном контракте. Мы с твоим отцом уже составили черновик. Ты должна понимать, что брак – это всегда сделка. Это риск, вложения. Я деловой человек. Я рассчитываю получить доход на свои вложения.

Он тревожно глянул на меня.

– Ангел мой, не сочти меня расчетливым и приземленным. Мне не нужно другой жены, кроме тебя. Ты прекрасна и совершенна, как… – он выискивал комплимент, на его лбу выступили от напряжения жилы. – Как жеребенок золотистого пони! – выдал он наконец.

О, это было сильно! Такая лошадь стоила, как целый замок.

– И ты придешь первой в этой скачке, моя золотая. Потому что иначе… – он горько вздохнул, не закончив фразу.

Но я закончила ее мысленно.

«Потому что проигравших лошадей выбраковывают».