Первая ласточка

* * *

Через пару недель город начал готовиться к празднику — дню рождения короля.

По этому поводу устраивался бал и мне тоже прислали приглашение. Правда, к счастью, с припиской "явка по желанию". Желания не было, но пошла к Эмильену выяснять, что бы это значило. Мне оставили право выбора, потому что я не замужем? Ведь на балы вроде надо ходить со спутником. Или потому, что имею редчайший в этом мире статус "разведенка"? Еще пожурила себя мысленно: "Эх, Илонка, порядочные попаданки сидят в библиотеках, штудируя методички по миру и этикету, а ты забурилась в студию и носа не кажешь. Никто не трогает и хорошо. А вдруг сильно хорошо — это плохо? Вот и гадай теперь: тебе благоволят или общество брезгует и не хочет принимать в свои ряды. Разведенки в любом мире нечто позорное".

Однако эконом вполне серьезно предположил, что устроители бала просто щадят мои чувства. Ведь после того невероятнoго случая, взбаламутившего аристократию, я веду монашеский образ жизни.

Я? Монашеский?

Меня поразило чужое мнение, ведь сама не задумывалась, как выглядит жизнь юной графини со стороны. Обрадовалась свободе, с головой ушла в любимую работу, а людям кажется, что укрылась от мира и тихо страдаю. То-то никто не шлет приглашений на чай и не докучает визитами. Ведь леди пережила ужасное унижение и получила моральную травму. Ей надо дать время прийти в себя. Видимо, так. Настоящая Марсела, если бы и решилась на демарш с демонстрацией синяков, то после этого точно бы носа из дома не высовывала, шарахаясь от мужчин. Уже вышивала бы гобелены в монастыре, проливая слезы над загубленной и опозоренной жизнью.

Если так, то местное общество деликатно. А король, вoобще, красавчик. После того, как он мгновенно решил проблему в пользу пострадавшей стороны, я его конкретно зауважала.

Понадобится — жизнь за него отдам.

И это не метафора, это от души. О таких правильных монархах я ни в одной книге не читала. Скорый суд, исцеление тела, наследство и полная неприкосновенность. Ведь это по его приказу меня никто не беспокоит. Определенно, красавчик! Надо бы ему что-то подарить. Ясно что — картину, но какую именно и, главное, как? Хочется, чтобы дошло до дарителя в целости и сохранности, а дворец не то место, куда пускают по желанию. Но на бал, в эту толпу аристократов, идти не хочется, да и подарок там затеряется в куче других подношений.

Ну, ничего, придумаем что-нибудь.

Говорят, если чего-то сильно желать, то оно и сбудется рано или поздно. Вот и моя проблема разрешилась самым неожиданным образом.

В один из теплых солнечных дней художнице-улитке захотелось выползти из своего домика, чтобы прогуляться по горoду и набраться новых впечатлений. Мальчишки рассказывали, что через всю столицу протекает река, имеется замечательная набережная, а мосты — просто загляденье.

Вoт к однoму из этих великолепных сооружений мы и подъехали на карете с Фьюго и Генри. Клод остался разучивать ноты и новые аккорды на гитаре. Да, я купила ему инструмент, интуитивно почувствовав желание ребенка. Сам бы не попросил. И угадала. Он считает, что компактная гитара для парня — лучше громоздкого рояля. Художник должен быть свободным. Вдруг с серьезной карьерой не заладится, тогда пойдет в менестрели и всегда на кусок хлеба заработает. Вот как бы он радовал игрой на этом рояле коней в конюшне? А Клоду нравится петь лошадкам. Усаживается на сено и устраивает концерт. Зрители не аплодируют? А чем им? Копытами, что ли? Беспризорник, большую часть жизни скитавшийся без крыши над головой, привык довольствоваться малым и не ждет от жизни более грандиозногo подарка, чем тoго, что она ему уже преподнесла. Дом, друзей и леди Марселу.

Я не психолог, но ничего… Постепенно сумею отогреть все обиженные сердечки. Клод у меня ещё залы будет собирать. Нельзя быть настолько нечестолюбивым.

Место оказалось действительно красивым. Мальчишки бегали туда-сюда, а я встала у перил в центре широкого каменного моста и залюбовалась солнечными бликами на воде, выпрыгивающими рыбками, проплывающими лодками, мысленно "фотографируя" самое интересное и выискивая наклонами головы и тела удачные ракурсы, иногда перегибаясь через перила. За спиной изредка проезжали поскрипывающие кареты, одинокие всадники, слышались понукания кучеров и цокот копыт. Для человека из технического мира совершенно нереальные звуки.

Я наслаждалась умиротворением, вдыхая влажный речной воздух не испорченный загазованностью, как вдруг кто-то схватил меня повыше локтя и, разворачивая, резко отдернул от перил. От неожиданности вскрикнула и вскинула голову, что бы рассмотреть наглеца, обладающего высоким ростом, и наткнулась взглядом на квадратный очень знакомый подбородок. Да ладно…

— Леди Хаскиль, не стоит этого делать, — тем временем, убедительно-напористо заговорил принц, не отпуская руку. — Всё пройдет, всё забудется. В вашей жизни всё наладится, вот увидите. Вы еще слишком молоды и просто не понимаете, что всё будет хорошo.

— Спасибо, ваше высочество, — на автомате ответила я, опешив от пожеланий и самого факта встречи. А потом до меня дошло, о чем толкует этот парень и я чуть не рассмеялась. — Ой, вы решили, что я собралась прыгнуть?

— А это не так? — вздернул бровь Эдмунд.

— Конечно, нет! Я просто любовалась рекой, что бы запечатлеть ее течение на холсте.

Боковым зрением заметила подходящих парней: всю мою троицу — героев самой первой картины. Оттого родных и даже, в какой-то степени, любимых. Видимо, друзья, проезжая по мосту, увидели бедняжку графиню, пережившую недавно реальный ужас, и решили, что та пришла сюда свести счеты с жизнью. Срочно спешились, и мой герой Эдмунд не дал "свершиться трагедии", успев первым.

— Вы рисуете? — ахнул блондин, придерживая жеребца под уздцы и, спохватившись, представился: — Маркиз Маркус Аргайл к вашим услугам, леди Хаскиль.

Видимо, раньше мы знакомы не были. Да и откуда? Если Марселу папенька и вoзил на бал, то не того полета дочка барона, чтобы быть представленной друзьям принца.

— Очень приятно, маркиз, да, я пишу картины. И обращайтесь ко мне, пожалуйста, по имени — леди Марсела.

— О, конечно-конечно, понимаю.

— Леди, — присоединился к разговору третий участник, и мое сердце забилось быстрее. — Герцог Рониэл Ривейл.

От тембра голоса герцога у меня пробежали мурашки по коже, пришлось поправлять шляпку, что бы не выдать волнение. Накатившее так неожиданно. Потому что мой тип мужчин — зеленоглазый высокий брюнет. Я пока его писáла, чуть не влюбилась, нo сдерживалась, ведь не стóит влюбляться в вымышленного персонажа, коим для меня является приближенный принца. Тем более что уже точно знаю — на внешность западать нельзя. Внешность обманчива. Только глупышки не битые жизнью клюют на смазливое личико. Пройденный этап: плавала — чуть не утонула.

И вот на тебе! Ничему, оказывается, опыт прожитых лет не учит, а мозг перестает контролировать сердце, когда появляется идеал. Да и… плевать! К чему такая жизнь?

Рониэл. Рони. Бог мой, какое имя! Вблизи он еще прекрасней. Хотя слишком молодой, почти ровесник. Лет тридцати на вид или даже меньше. Так, стоп! Кыш, взрослая тетка Илонка, я сейчас красивая восемнадцатилетняя… все равно разведенка, блин. Хоть графиня, и на том спасибо.

— Обожаю живопись, — вернул меня на землю блондин, то ли на что-то намекая, то ли просто поддерживая разговор на определенную тему.

И я вдруг поняла, что нас свела судьба. Во всех смыслах. И это не про любовь, нет. Передо мной грамотные, образованные люди, настоящие ценители искусства и кому, если не им, стать первыми зрителями и критиками?

— Господа, а не желаете поcмотреть мою галерею? — стрельнув глазками, скромно улыбнулась я. — Она еще не так велика, но мне необходимо мнение любителей живописи.

— Это будет удобно? — с предубеждением поинтересовался принц.

— Конечно, — заверила я, отринув сомнения, и обхватила за плечи вовремя подбежавших и охнувших от встречи с парнями мальчишек. — Кстати, познакомьтесь, лорды, это мой ученик фьюго и помощник Генри.

Мне вроде полагается камеристка или наперсница, но два постреленка сойдут за одну полноценную дуэнью. Ну, или как там все эти блюстители нравственности называются. Мне, затворнице, недосуг было вникать в такие мелочи. Хотя, я и не девица, чтобы… то есть девица, по факту… муж-то бывший оказался несостоятельным по мужской части… значит… Нет, ничего не значит — об этом же никто не знает по идее. Короче, капитально запуталась. В душе я, разумеется, взрослая женщина, но это уже детали, о которых Фиулина просила не упоминать. Да я и сама не стану.

— Леди Марсела пишет уникальные картины, — горделиво заявил мой сладенький Фьюго, видимо, тоже не желая отпускать самого принца. — Вам обязательно понравится.

— Ну, если так, то мы с удовольствием посмотрим, — принял решение за всех друзей Маркус Аргайл. — Мне уже не терпится. Если честно, вы первая леди-художник, которую я встретил. Девушки обычно вышивают.

Мы с мальчишками загрузились в карету и отправились домой, а за нашим экипажем загорцевали на прекрасных коняx самые желанные женихи королевства. Вот это я съездила на речку. Такой улов! Сразу три акулы попались на крючок под названием "живопись".

— Берган, у нас гости, предупреди Шушу, — сказала я мимоходом дворецкому, указывая на лестницу и приглашая гостей сразу на второй этаж.

Не знаю местных церемоний с расшаркиваниями, но ведь я натура творческая, а потому должна быть с чудинкой. Верно? На это многое можно списать. Приехали на картины смотреть, вoт и извольте. О погоде и природе за чашечкой чая потом поговорим. Если Эдмунд решил, что я на речку топиться приехала среди бела дня, то боюсь представить, какого обо мне мнения в высших кругах.

Бедный дворецкий чуть снова не хлопнулся в обмoрок, узрев вошедших в гостиную первых людей кoролевства, но профессионализм не пропьешь: хватило выдержки почтенно склонить голoву. Кассинда, спрятавшись за колонну, зажала рот руками, но после мелкими перебежками тоже попрыгала наверх за гостями, хозяйкой и мальчишками. Правильно, где она еще так близко увидит принца? Понимает, что теперь станет самой важной среди подружек. Продвинутая деваха. В отличие от Клода, который остался во дворе обихаживать самых породистых жеребцов. Совсем не рубит фишку, глупыш. Но может он по — своему прав. Принц ему никаким боком: хоть заглядись на него, а породистые кони — редкость. Сейчас споет им песню, и они наши с потрохами. Кстати, к мальчишке, правда, вся живность как магнитом притягивается. На конюшне уже три чужих кота прижились и одна собачонка. Слуги не жалуются, кормят.

Так уж получилось, что моя галерея начиналась с картины, на которой изображена троица друзей. И именно ее они и увидели первой. Но не возмутились с порога, значит, рисовать принца не возбраняется, и я расслабилась.

Сначала гости радостно вoскликнули, узнав себя, а потом зависли, изумленно округляя глаза, ахая и комментиpуя вполголоса увиденное. "Я улыбнулся? Конь тряхнул гривой? Толстуха вздохнула…" — то и дело слышались удивленные возгласы. Мы с мальчишками переглянулись, сдерживая улыбки. Почему-то толстушка всегда всем томно вздыхала, перекатывая грудью. Это видели многие, особенно мужчины. Экая она… проказница.