Первая ласточка

ГЛАВА 6

Утро бывает добрым. Давно я не просыпалась под кукареканье петухов и запах парного молока. Сразу повеяло счастливым беззаботным детством, вспомнилась бабушка.

Вкусно позавтракав, вышла на улицу и улыбнулась яркому солнышку. Погода отличная — настроение ей под стать. Обошла вокруг таверны и остановилась с торца, задумчиво глядя на стену. Здесь не было окон на уровне первого этажа и перед глазами начали мелькать "кадры".

— Леди Марсела, — окликнул подбежавший Фьюгo и понятливо сверкнул глазками, — Думаете, тут можно что-то написать?

— А ты, как считаешь? Оставим жителям этой дружной деревни подарок? В усадьбе ничто не вдохновляло, а здесь… oчень хочется!

— Но стена бревенчатая, — мальчик потрогал широкие дуги-выпуклости. — Как тут рисовать?

— Значит, придется извернуться. Тем интересней, Фью! Мы не будем искать легких путей! — воскликнула я, подгоняемая вдохновением. — Побежали за красками?

— Да вы-то, куда бежать собрались? — иронично вздернул бровку ученик и, подбоченившись, гордо заявил: — У вас три воспитанника для чего? Сами притащим. А что будем писать?

— Ты видел когда-нибудь скачущих всадников не сбоку, а с другого ракурса? Спереди.

— Только сзади, — хихикнул мальчишка. — Когда вслед смотрел. Что я дурак, что ли на пути стоять? Хотя… Вот, когда по лугу лорды скакали… издали.

— Запомнил?

— Ну, примерно.

— Вот и запечатлим для потомков "Приезд принца с друзьями". Пусть любуются. Как думаешь?

— Класс!

Творческий азарт захватил с головой. В деревне даже не понадобилось строить ограждение — хватило Генри с Клодом, котoрые отгоняли любопытствующих, и нам с Фьюго не мешал никто и ничто.

Провозились целый день, работая над фоном, а к вечеру следующего дня картина была готова. С неровностью стены пришлось, действительно, побороться, но, в некоторых случаях, она даже помогала и делала объемный рисунок еще объемней и правдоподобней. Растущие по бокам здания деревья переплелись живой листвой с нарисованной, а между ними из далекой дали, где лазурное небо смешивается с изумрудом травы, несутся три всадника. На первом плане морды жеребцов, имена которых помнит только Клод, над ними — ликующие лица наездников. Заметила, что эти парни на моих полотнах всегда получаются улыбающимися. А хороший худoжник подмечает суть. Ветер треплет волосы всадников, из-под мoщных конских копыт вылетают куски земли.

Скорость, свобода, молодость…

Сбоку, в стороне, расстилается пшеничное поле и по нему, время от времени, проходит "волна" сгибающихся от ветра колосков.

— Вот это да! — восхитился первый ценитель Генри. — Хочется в строну отпрыгнуть, чтобы не затоптали.

— Да, кони как живые, — подхватил Клод и шутливо толкнул друга в плечо. — Это мы подготовленные и то удивляемся. Представляешь, как деревня реагировать начнет?

— Ух, ты! Обязательно надо посмотреть, — запрыгал в предвкушении концерта Генри. — Сейчас тут начнется…

А я подумала, что Клод прав и мне предстоит вкусить плоды трудов своих в эмоциональном эквиваленте. Эмоций будет — море. Даже больше, чем от кадров "Прибытия поезда", когда первые зрители с криками убегали из зала, решив, что паровоз не остановится, выедет за пределы экрана и всех передавит. Мои всадники производили не меньший эффект. Трава, растущая у дома, смешивалась с нарисованной и даже у меня, автора, создавалось полное впечатление, что всадники обязательно выскочат за пределы картины. И всех перетопчут.

Короче, ожидается фурор и аншлаг.

За эмоциями зрителей я наблюдала со втоpого этажа, высунувшись в окно. Очень удобно. Оказалось, именно мои покои располагались над картиной.

Люди бесконечно восхищались… издали, боясь приближаться к разгoряченным жеребцам, мчащимся во весь опор. Женщины пугливо подхватывали малышей на руки. В деревне с детства учили не лезть лошадям под копыта.

Мои мальчишки от души хохотали над пугливым населением и убеждали, что это просто картина. Кони нарисованы! Это зрительный эффект, плюс талант. Никто больше не умеет так нарисовать как леди Марсела и Фьюго.

Старосту даже насильно подвели к стене, убеждая, что таверна-то никуда не делась. Откуда здесь взяться полю? Вы ж тут не сеяли.

— А если дождь? — сокрушенно ахнул пoверивший, наконец, мужчина, осторожно погладив закрашенное бревно. — Смоет такую красоту! Что ж делать-то?

— Краски дорогие, магические, несмываемые, — заверил довольный Фьюго и добавил, приподняв для важности пальчик: — Теперь в вашей деревне есть своя достопримечательность. Цените.

— Ага, — расхохотался Клод. — Туристы к вам повалят теперь… из соседних деревень. Ну, а откуда еще?