Мать Сумерек

* * *

Через несколько дней после казни тана Аамута, посеревшая Тахивран встретила в коридорах дворца сына и отшатнулась. Он, впрочем, нимало не уныл и продолжал перекраивать устоявшиеся ясовские порядки на свой лад. В тот день он сел рука в руку в кабинете с тремя телохранителями, которые сопровождали его в течении десяти лет скитальства. Первому было наказано полностью прочистить ряды дворцовой стражи, и для этого он был назначен новым её командиром.

Второй стал командующим столичной армии, которую предстояло не только тренировать и обучать, но и попросту собрать. Не городские патрули, ни дворцовых гвардейцев, но нормальную регулярную армию, пусть и небольшую. Этого Кхассав назначил генералом. Третий, Таир, по-прежнему оставался главным в его личной охране, сущность которой сводилась к тому, чтобы защищать государя ото всех опасностей, как бы далеко они ни находились.

Теперь такой опасностью стал Яфур Каамал.

— Мне нужен доступ к золоту Льстивого Языка, — сухо проговорил Кхассав, тарабаня по столу пальцами.

— Проще в мирассийском борделе найти шестнадцатилетнюю девственницу, чем договориться с озлобленным таном, который уже все потерял, — прокомментировал Таир.

— Именно, — согласился раман. — С Каамалом я не договорюсь, сколько бы ни бился. Но Мать лагерей — стоящий сподвижник.

— Кажется, её сын теперь едва ли не единственный наследник каамалова золота?

Кхассав оскалился жадно и хитро:

— О том и речь. С Бансабирой можно иметь дело. Если я смогу уговорить её, пока она будет регентом при сыне, Мирасс будет наш. Только надо уговаривать медленно. Ей понадобиться хороший срок распланировать затраты так, чтобы не сильно остаться в убытке. А без этой возможности не прогнется и она.

— Тогда, может, убрать их обоих?

Кхассав прицокнул и мотнул головой.

— Глупо. Если я стану рубить танам головы направо-налево, снова начнется смута и война. Мне надо остаться в истории не разжигателем гражданской войны, а завоевателем, равному которого мир не помнил. И уж честно, остатки Ласбарна на величайшее завоевание явно не тянут. Так что надо поспособствовать, чтобы Мать лагерей стала матерью всего севера.

— А её муж?

— Ну, жаль, конечно, что это не я. Но, если откроется, что я замешан — быть беде. А за Яфура, даже если Бану узнает, вряд ли сильно расстроится.

Таир кивнул.

— Тогда я все понял. Как скоро надо его убрать?

— Не торопись. Для начала, надо чтобы он официально назначил сына Бану преемником. Потом, чтобы мальчишка прижился рядом с дедом хотя бы пару лет. Намозолил глаза в замке, стал знаком подданным. А потом можно и прибрать. Главное, проследи, чтобы Каамал не наплодил кого-нибудь еще или не назначил в наследники.

— Понял, — отозвался Таир. Кхассав заулыбался: раманом быть здорово.