Капкан для истинной

Глава 16

Софи сидела на кровати с бокалом вина. Она обнимала колени руками и никак не могла выбросить произошедшее из головы.

В ней что-то изменилось. Она стала другой. Понимала, что серая кожа - трупные пятна в храме ей не привиделись. Как и не привиделся сладкий аромат крови и завораживающий вкус, живительная сила. Это пугало. Кто она теперь? Не человек уж точно. Но также Софи не могла отнести себя и к известным ей видам нечисти.

Зомби – низший вид нежити. Возникает стихийно в силу выброса магической энергии или оживляется некромантом. Действия прямолинейны, подчиняется воле хозяина. Не имеет собственных мыслей и желаний. В случае поднятия по результатам стихийного выброса энергии смерти, действует в соответствии с низшими инстинктами – пытается сожрать все на своем пути. Упокоить можно через сожжение, расчленение, а именно отделения головы от тела. Последнее не действительно если зомби оживлен некромантом. Мертвец либо заново соберется, либо его конечности продолжат атаковать. Тут уж все зависит от заданной магом цели.

Далее Некросы – ожившие скелеты. С ними все то же самое, что и с зомби. Только возникают они реже и требуют большей магической подпитки.

За ними шли Гули. Софи при воспоминании о них передёрнулась. Вот кто самое ужасное создание. Эти твари почти во всем напоминали зомби. Однако в отличие от них питались не только живыми людьми, но и падалью. Но самое ужасное, что гули были способны к размножению. Все трупы и живность, что поедаемые гулями через некоторое время пополняли их ряды.

За ними следовали мумии, умертвия и ревенанты (мстящие мертвецы), потом уже личи. И если предыдущие не обладали магией. То любой маг после смерти становился исключительно личем. Нежитью владеющей колдовством!

Существует поверье, что в личей превращаются только маги - некроманты, которые предпочли смерти нетленное бытие. Но на самом деле это правда лишь отчасти.

Маги других конфессий тоже могут стать личами, если проведут соответствующий ритуал, попадут в руки к полоумному некроманту или цель их будет настолько высока, что поднимет их даже из могилы. Также существовала теория, что лича из мага может создать очень сильный выброс энергии смерти.

И вот теперь Софи с ужасом понимала, что, кажется, теория - оказалась правдой! И если умертвия и ревенанты, сохраняли прижизненные навыки, часть сознания и разума. То личи отличались полным удержанием разума и личности.

Столкнуться с личем почти верная смерть, даже для мага. Справиться с этим видом нежити под силу лишь архимагу.

А кому относится она? Девушка задумчиво возвела глаза к потолку. Хм... Но личам вроде бы не нужна еда….

Пока Софи напряжённо размышляла, в комнату вошел Айдест.

– Пойдем на кухню, радость моя. Я там пару кроликов подстрелил и воды принес, – сообщил альв. – Приготовишь, а я пока почитаю свитки?

Айдест осторожно посмотрел на Софи и ее реакцию. Но девушка лишь согласно кивнула. Сейчас она и сама не хотела говорить о произошедшем, как и поднимать тему о ее видовой принадлежности. Она трусила. Трусила и злилась.

– Надеюсь, ты разберешься с тем, что тебе подсунул Темный! Мне как-то все это не нравится, – выпалила она и покинула комнату. Резко и стремительно.

Айдест поджал губы.

– Мне тоже… Мне тоже, – глухо прошептал архонт, когда дверь почти захлопнулась перед его носом.

Нехитрый обед готовился, Софи печально смотрела в окно, периодически помешивая похлебку. За окном в тени деревьев медленно шевелился зомби.

А Айдест изучал свитки и чем больше он читал, тем сильнее хмурился.

– Ну, что там? – не выдержала девушка. – Ты уже больше часа гипнотизируешь эти листки. Говори как есть!

Айдест сгорбился и потер лицо руками.

– Прости меня, – горестно произнес он.

Софи разозлено сжала ладошки и вскинула голову.

– Ты… Ты…

– Не тяни кота за хвост, кто я? – разозлено рявкнула она.

– Немертвая! – выпалил Айдест.

Софи вскинула брови.

– Очередные выверты темного бога. Такой нежити не существует, – произнесла она и снова уставилась в окно. – Не существовало, – чуть тише поправила она саму себя.

– Ты права не существовало. Да ты и не нежить, ты, получается, пограничное существо, – осторожно продолжил Айдест.

Он боялся говорить, но и молчать было бесполезно. Он будто оказался на тонком льду на середине озера. Одно неосторожное слово, словно неверный шаг и лед проломится, а его ждет мучительная смерть. Конечно, смерть его не ждала, лишь ненависть в глазах любимой, ее презрение, что в тысячи раз хуже.

– И чем это грозит? Что я теперь бросаться на людей буду, жрать мертвечину? Что? – яростно воскликнула она и махнула рукой, чуть не опрокинув кастрюлю.

В глазах Софи застыли непролитые слезы.

– Ну, как оказалось, Темный мудр, хитер и коварен, поэтому мелкими-мелкими буквами на обратной стороне он написал пояснения. Я… я так торопился, что даже не заметил их, – начал оправдываться Айдест.

Софи не стала его останавливать. Она просто застыла. Напряжение сковывало ее тело, так что казалось еще чуть-чуть и все мышцы сведёт судорогой.

Она боялась услышать правду о себе, услышать, что теперь она не нужна альву, что она мерзкое порождение тьмы и ее надлежит упокоить. Поэтому ей было просто необходимо услышать слова возлюбленного, жизнь которого она пыталась спасти. Им обоим это было нужно.

– Я так спешил тебя вылечить. Ты умирала на моих руках, по моей вине, – глухо с надрывом сообщил альв. – Я знаю, это мой отец все организовал. Ты ему не понравилась. Ты всего лишь человечка. А у него, как всегда, высокие цели, большие планы. А ты… Ты не вписывалась в них. Обычная, милая девчонка, не обладающая изящностью альвов, острыми ушами и той породистостью, что он превозносил. А Айзен уничтожает все, что угрожает срывам его великолепных планов.

Айдест тяжело сглотнул.

– Видят боги, я просто хотел быть счастлив. Хотел жить своей жизнью. Просто жить, любить и быть любимым, – с жаром произнес он и взглянул на свою ассамель.

Альв встал со стула и подошёл к ней, не решаясь прикоснуться к своей паре. Она стояла напряженная, как тетива лука. Худенькая, почти прозрачная. Скулы заострились и, казалось на лице остались только огромные голубые глаза и манящие чуть приоткрытые губы. Ему хотелось ее обнять. Прижать себе крепко-крепко и просто слушать биение ее сердца. Убедится, что она не его видение, не призрак… Убедится, что она жива… Но он не смел. Его снедала вина. Будто выплеснутая кислота, она разъедала его душу.

– Я просто хотел быть с тобой, Софи. Я не предполагал, что он пойдет на такое, – сокрушенно пробормотал Айдест.

– Я хотел все исправить, исцелить тебя. Я даже не мог представить, что все закончится вот так… Я знаю, что оплошал… Но все же прости меня, если сможешь, – завершил Айдест и упал на колени, опустив голову.

Он молча склонился перед Софи, давая ей полное право решать его судьбу. Хочет, пусть прогонит его, ударит или убьет. Он это вполне заслужил.

С детства в него вдалбливали, что у каждого поступка есть последствия. Но он как мальчишка, совершил все ошибки что мог.

И теперь ценой его промаха стало то, что собственными руками он почти превратил пару в нежить… И слово «почти», совсем незаметно теряется.

Софи закусила губу, подняла голову, чтобы скрыть слезы, катившиеся по щекам.

Сердце разрывалось. Пред ней на коленях стоял гордый сильный мужчина и униженно просил прощения, за то, что просто полюбил ее. И жар его любви смел все на своем пути… А она… Она лишилась теперь уже всего. Нежити не место ни среди магов стражей, ни в кругу семьи, потому что она опасна. Даже Айдесту опасно быть с ней.

Она хотела бы убежать оттолкнуть асвиэля, кричать, обвинить его во всем, но правда заключалась в том, что все это просто нелепое стечение обстоятельств.

Будь, прокляты эти боги и его отец, что сломали их жизни. Она вскрикнула, будто раненая птица. Подхватила первый попавшийся под руку предмет – фарфоровую тарелку, и кинула ее в стену. Изящный дорогая утварь разлетелась на мелкие осколки, будто ее жизнь. Софи закрыла лицо руками и, подвывая раненым зверем, сама опустилась на колени рядом с Айдестом. Продолжая всхлипывать, она коснулась сжатых в кулаки ладоней мужа, прошлась вверх до могучих плеч и обняла супруга, зарываясь в его темные волосы пальцами.

Они все, что осталось друг у друга.

Айдест не ожидал ни нежного касания, ни легко поцелуя. Он думал, что Софи сбежит, как в то утро после брачной церемонии. Но как же было приятно осознать, что тебя не отвергают.

Альв молча сгреб девушка в охапку и прижал к себе. Он поглаживал ее по спине, пока ассамель рыдала у него на плече и вздрагивала.

Наконец, когда девушка успокоилась. Айдест обхватил ее лицо ладонями и, смотря прямо в глаза, произнес:

– Я люблю тебя, Софи и никогда не откажусь, чтобы не произошло. Ты моя, а я твой навсегда. И ни отец, ни боги, не еще кто бы то ни был не изменят моих чувств, не заставят отказаться от тебя. Я просто люблю тебя. И пусть весь мир катится в бездну. Плевать!

Софи еще горше заплакала, а Айдест просто поцеловал ее нежно-нежно. И пусть их поцелуи были с привкусом соли и горечи они исцеляли их обоих.