Капкан для истинной

Глава 13

Портал открылся прямо у ступеней красивого и величественного храма в самом сердце Тирандола. Белый дворец устремлялся ввысь своими острыми шатровыми куполами. Фасад здания украшали галерея с колоннами, различные завитушки и декоративные элементы. Благодаря этому, место обитания богини казались действительно легким и воздушным, неземным. Но Айдесту было не до любования красотами.

Альв быстро взбежал по ступеням и зашел в главный зал. Несколько жриц тут же подошли к нему, но он разогнал их своим гневным взором и шипением.

Некромант принес Софи в храм и решил попросить помощи у Светлой. Это все, что ему оставалась. Богиня создала их, неужели она не позаботится о своих чадах? Если не она, тогда кто? Он никогда ничего не просил у богов, поэтому Светлоокая обязана услышать своего заблудшего сына, ответить на его молитвы.

Он опустился на колени перед алтарем. И взмолился. Яростно неистово. Отчаянно.

В храме полыхнула тьма, время стало вязким и будто остановилось, а затем явилась та, кого он звал – Камасури-юн. Светлая богиня, создавшая их мир. Она носила много имен, но суть ее всегда оставалась неизменной - несущая свет.

Выглядела она совсем не так, как положено. Белоснежные волосы местами потемнели, а алебастровая кожа на правой руке стала серой и будто растрескалась как земля в пустыне. Сквозь эти трещины перетекала магия, будто лава. В одном ее глазу плескалась тьма. Айдест будто свое отражение увидал. Светлая грустно улыбнулась и подошла.

– Светлоокая, прошу, спаси мою ассамель! – зашептал Айдест. – Ты же все можешь, дарующая жизнь!

Он хотел уже упасть к ее ногам, поцеловать подол. О тьма вездесущая, он готов был проглотить свою гордость и сделать все что угодно, лишь бы помочь возлюбленной.

Но богиня резко отшатнулась и отвела взор.

– Могу?! Могла…Раньше могла. А даже если бы я могла это сделать, то не стала бы. То, что предначертано судьбой не изменить. И ты… Ты должен стать моим! – воодушевлено закончила богиня, а затем протянула руку альву.

Айдест непонимающе округлил глаза и воззрился на Светлоокую, образом которой можно было напугать не только ребенка, но и взрослого. Богиня поджала губы, убрала руку.

– Я ждала тебя слишком долго. Твоя ассамель должна умереть и тогда ты сможешь помогать мне управлять миром. Больше никто не будет тебя ненавидеть. Наоборот, все будут почитать. Поклонятся, – медовым голосом произнесла Камасури-юн, а затем ласково улыбнулась.

Она будто предлагала альву конфетки, а не избавиться от пары. Айдест сглотнул. Все слова богини походили на бред тяжелобольного существа. Да, даже если это и правда, весь этот мир ему не нужен без Софи.

– К чему мне все богатства мира, поклонение, жизнь… Если…Если я не разделю ее с любимой, с моей половинкой? – честно и бесхитростно ответил Айдест.

– А моей любви тебе недостаточно? – как-то зло бросила Камисури-юн и нервно зашагала по зале.

– Любовь богини, не может сравниться с любовью к женщине, к жене. Но ты, итак, должна это знать, ведь ты создала нас.

Камасури-юн резко обернулась, замерла. Лицо ее почти почернело. А глаза метали молнии.

– Ты что отказываешь мне? Хочешь предать меня? Ты что не понимаешь, что если я не найду приемника, то умру, а вместе со мной весь мир! – визгливо подытожила она.

Ее губы задрожали, из глаз потекли слезы. Она зарыдала и отвернулась к стене. Так что альв видел лишь ее вздрагивающие плечи.

Айдест замер, оглушенный такими новостями. Он будто оказался в дурном сне и все, что он хотел это уйти от сбрендившей богини. Забрать еле живую Софи и попробовать достучаться до Темного бога. Может, хоть он поможет?

– Я знаю, ты думаешь, я сошла с ума, но во всем виноват мой брат. Я … я… не хотела, чтобы все так вышло. Я хотела лишь проучить его, – виновато произнесла Камасури-юн и подошла к Айдесту.

Она прикрыла глаза, вспоминая с чего все началось. Затем склонилась к альву и дунула ему в лицо. Ей хотелось с кем-то поделиться тем, что ее терзало. И возможно, этот наглый некромант передумает…

***

Камасури-юн, сидя на подоконнике, наматывала на пальчик золотистый локон и болтала ногой. Она с улыбкой разглядывала расстилающийся за окном пейзаж их первого созданного вместе мира. Ее и брата. В то время как шаловливый ветерок играл с завязками ее белоснежной туники.

Их дом, хотя вернее сказать храм, находился в самой высокой горе и уходил извилистыми коридорами в ее недра. Но несмотря на это, каждая комната дворца была просторной и светлой, с множеством окон и балконов там, где это возможно. А порой коридоры, словно змеи, обвивали склоны и буквально висели в воздухе. Большие оконные проемы походили на гнезда ласточек, сквозь них свободно гулял ветер, и хорошо просматривалась лежащая у подножия долина с чудесным озером.

– Камихари-сун, братец, посмотри, как наш дом прекрасен в утренних лучах! – воскликнула юная богиня и спрыгнула с подоконника. Повернулась всем корпусом к окну, сделала глубокий вдох, словно пыталась надышаться и запомнить вкус этого утреннего воздуха. Подставила лицо и ладошки солнышку, а затем со звонким смехом закружилась по комнате к лежащему на козетке брату в тени полога.

– Ну, на мой вкус, не хватает «огонька»… – протянул парень и мечтательно прикрыл глаза.

– О, нет! – категорично отрезала старшая сестра и замахала руками. – Видела я твой проект. Нет и еще раз нет. Там же невозможно жить! Все черное! Цветы, и те плотоядные! – Девушка сердито сдвинула брови и строго посмотрела на своего темного братца, который моментально подскочил и собирался уже ответить, что он думает.

Внезапно открылись большие двустворчатые двери, и в комнату вошел мужчина в простой, но украшенной изысканной вышивкой одежде. Его волосы уже тронула седина, а в уголках голубых глаз появились морщины. Один его взор остудил пыл и остановил зарождающийся конфликт.

– Дети мои, не ссорьтесь. Вы близнецы, ваши силы полярны. И как вы знаете, ни один мир не может существовать без света, равно как и без тьмы, – буднично сообщил мужчина, будто повторял это каждый день по нескольку раз. Хотя, может, так и было?

Брат с сестрой поспешно встали, выпрямились, кивнули и опустили головы, слушая наставления отца. Мужчина подошел, мягко улыбнулся и погладил каждого по волосам.

Он помогал им оживлять планету: превращать безжизненный кусок земли в нечто прекрасное, создавать живых существ, учил, как мудро и гармонично управлять миром – этому шарику предстояло стать их домом на очень и очень долгое время, пока они не накопят нужное количество веры – силы. Учил их быть самостоятельными, ведь скоро он покинет их.

***

– Что ты творишь? – гневно воскликнула Камасури-юн, врываясь в логово своего братца. Ее волосы, всегда аккуратно уложенные в элегантную прическу, сейчас растрепались и пушистыми завитками торчали в разные стороны. Вместо парадно-выходной белой тоги, в которую сестрица просто забыла переодеться, ее тело обтягивало голубое, заляпанное краской платье. Весь ее вид кричал, что произошло нечто ужасное, раз светлая богиня бросила все свои дела и не потрудилась привести себя в порядок. Вместе с ней в темную обитель Камихари-суна, сокрытую в недрах бескрайнего океана, прибыла и ее свита божков.

– А что такое, сестрица? – Заломив черные брови, Камихари-сун, будто издевательски ухмыльнулся.

– А ты еще спрашиваешь? И как только наглости хватает! – Она сердито топнула ногой, а с ее рук посыпались золотистые искры.

Чувствуя, что выходит из себя, богиня сжала кулаки, обрывая неконтролируемый всплеск магии. Она тряхнула копной светлых волос, сделала глубокой вдох и продолжила:

– Я прощала тебе демонов и прочих темных тварей, закрывала глаза на войны, которые ты так любишь устраивать, сталкивая наших детей лбами…

– О, отец наш великий, – оборвал ее тираду Камихари-сун и, закатив глаза, продолжил:

– Сколько тебе раз повторять?! Они не наши дети, просто создания! – сердито закончил он, но даже не пошевелился. Ни гневные окрики сестры, ни присутствие в его логове посторонних, не заставили дрогнуть ни один его мускул. Темный бог продолжал лежать на софе с надменным выражением лица так, словно его доставала крайне назойливая муха.

– Для меня они как дети!

– Ну да, да, да… Ты же сама доброта, праматерь, богиня света, ну или как там тебя еще кличут в народе! – попытался уколоть ее Камихари-сун.

– И все же я простила тебе эти вещи, понимая необходимость смерти. Смирилась. Ведь это твоя суть! Я даже помогала строить твои храмы! Делилась накопленной энергией… А ты! – она громко вскрикнула, не выдержав накала эмоций. – Ты, ты… тебе в жертву сегодня принесли двадцать, двадцать юных, едва расцветших девушек! Зачем?

Камасури-юн была в шаге от того, чтобы наброситься на своего непутевого братца. Но вместо этого она замерла и уставилась в лицо своей темной половины.

Тусклый свет подводного дворца едва освещал мрачную залу и ее крайне аскетичную обстановку. Единственное что ее украшало, хотя едва ли это можно назвать таковым - небольшие статуи неведомых хищных зверей и растений, которые так любил лепить Камихари-сун. И сейчас темный бог, словно игнорируя вопрос сестры, потянулся и встал с софы. Лениво, но грациозно поднялся и подошел к одной из них. Повертел ее в руках и протянул:

– Ну, ты же знаешь… Очередная война между демонами и эльфами закончилась. Они подписали мирный договор на две тысячи лет… – казалось бы, ровный, спокойный голос чуть дрогнул, а вместе с ним и его рука.

И по-своему прекрасное хищное животное полетело на пол, разбиваясь на тысячи кусочков.

– Скучно, одним словом. Поэтому мне нужна сила, – ни капельки не стесняясь, заявил братец и плюхнулся в кресло.

Камасури-юн жестом велела парню продолжать, гневно сдвинула брови и уперла руки в бока.

– Хочу обустроить для себя новый мирок… Ты же помнишь мой проект? – Тут темный подался вперед, и его глаза вспыхнули от энтузиазма легким зеленоватым светом.

Рот светлой богини непроизвольно открылся, а руки опустились. Камихари-сун откинулся на спинку кресла, в котором сидел, и мечтательно прикрыв глаза, блаженно улыбнулся. Тут светлая богиня пришла в себя.

– Что?! Ты мог бы попросить силы у меня! – зашлась праведным гневом Камасури-юн. Она всплеснула руками, нервно забегала по залу, едва не опрокидывая статуи. Но как только брат заговорил, ее ноги, будто приросли к полу.

– Опять у тебя клянчить?! – возмутился темный бог. – Надоело! К тому же твоя энергия скудна для меня и плохо усваивается. Это все равно что есть подгнивший плод. Съедобно, но потом болит живот.

– Но эти невинные жертвы не стоят того! – твердым голосом возразила сестрица.

– Ой, да кто их считает. Подумаешь сотней меньше, сотней больше, – отмахнулся Камихари-сун и заложил руки за голову.

– Ты говорил точно так же, когда пустил слух, что драконы хранят клады и золото! А в результате они на грани вымирания. – Камасури-юн устало потерла лоб. Брат становился совершенно неуправляемым.

– Это мои игрушки! Хочу, ломаю, хочу нет! – сердито буркнул Камихари-сун и отвернулся в сторону, словно обиженный мальчик.