Желание не закон

***

В комнате повисла тишина. Алеми изо всех сил пыталась сдержать слезы, но ее сдавленные всхлипы разносились по помещению. Она не хотела, чтобы ее жалели, но в глубине души отчаянно желала, чтобы кто-нибудь из мужчин прижал к себе и обнял, сказал, что она не чудовище, убившее собственного родителя.

И все же… она чудовище и есть…

Все трое истинных застыли, удивленно приподняв брови. Боги, так страшно ей еще не было… Алеми вдруг подумала, что было бы лучше, если бы оборотни из СВ нашли ее. Возможно, Лана поступила правильно, пусть и из недобрых побуждений, но она сделала то, что велел закон. Не просто так все государства сходятся во мнении, что одаренных надо отлавливать и либо изолировать, либо убивать.

С ней они уже опоздали. Алеми успела убить. И не кого-то постороннего, а родного отца. Как, в таком случае, ее можно считать безопасной для окружающих?

Все кончено… Алеми поняла, что даже связь истинных не поможет мужчинам принять это. Ей оставалось лишь надеяться, что они не скрутят и не отдадут ее Специальному ведомству сейчас же. И она бы не злилась на них. Ведь они поступили бы правильно, и она это прекрасно осознавала.

— Сколько бы ни думал, никак не могу понять, что за сила такая может просто остановить сердце? — промолвил Хаял.

Алеми дернулась от его вопроса, а потом шокировано на него уставилась. Даже слезы перестали течь.

— Что ты сказал?

— Прости, малышка. Я задумался. Я много слышал о различных дарах, но о таком ни разу. Обычно они либо по-настоящему разрушительные, либо совершенно безобидные.

— Я тоже ничего такого не могу припомнить, — задумчиво отозвался Джар.

— Ну вот, — выдохнул Атлей. — Наша девочка даже среди одаренных оказалась особенной. Понять бы еще, хорошо это или не очень.

Алеми порывисто вытерла слезы со щек, чувствуя, как в ней закипает злость. Подскочив с коленей ирлинга, она встала напротив своих мужчин.

— Что вы такое несете? Вы не слышали, что я сказала?

— Слышали, птичка, — ласково ответил Джар. — Это было очень смело с твоей стороны — рассказать нам правду.

Эльфийка пораженно раскрыла рот.

— И это все, что вы можете сказать? Я ведь…

— Атлей уже успел рассказать нам вашу историю, — перебил ее вампир. — Он упоминал, что глава рода Донато считался не очень приятным эльфом. Как из-за своей вспыльчивости, так и из-за трусости. Он ведь часто действовал исподтишка и врагов бил со спины.

Атлей коротко кивнул и продолжил:

— Отец не раз говорил мне, что не хотел бы иметь с ним ничего общего, но так уж вышло, что дела Тайнар вести умел. К тому же, с тех пор как Шила стала его женой, его положение лишь укрепилось, ведь эту леди полюбили все без исключения. А когда на свет появилась ты, мой отец не побоялся договорной помолвки, зная, что растить тебя будет именно Шила.

— Ты ведь убила его не потому, что хотела этого, верно? — мягко спросил ирлинг. Он протянул ей руку, надеясь вновь усадить на свои колени, но Алеми сделала шаг назад.

Она быстро закачала головой. Внутри постепенно разливалось тепло и облегчение от того, что они не обвинили ее, не отвернулись. Но она так привыкла считать себя убийцей, что не могла просто так принять их любовь и поддержку. В глубине души она все еще винила себя за то, что сотворила с отцом, и, наверное, часть этой вины всегда будет обжигать ее сердце.

— Наоборот, — произнесла она сипло. — Он умер именно потому, что я этого хотела. Таков мой дар. Мое желание — это закон. Если я захочу чего-то, по-настоящему захочу, всем сердцем и душой, то это тут же сбудется. Конечно, от одной моей мысли не пойдет дождь, но если я возжелаю этого каждой клеточкой своего тела, то, поверьте, дождь пойдет. Даже если я окажусь в пустыне, где засуха продолжалась тысячи лет. Мой дар не поддается никаким существующим в нашем мире правилам. Это магия в чистом виде. Непокорный, неустрашимый и необъяснимый источник энергии. Все это я.

— Вот почему Арто наложил заклинание “заморозки”, — пораженно сказал Джар. — В силу своих эмоций, ты могла захотеть еще чего-то и причинить кому-то вред. А если эмоций нет, то и нужной силы желаний тоже.

— Да. То заклинание было идеальным для меня. Оно будто запечатывало мой дар, а теперь…

— Теперь ты свободна, — твердо сказал Атлей, но глаза его по-прежнему светились теплом и сочувствием. — Почему ты хотела его смерти? Когда ты призналась, все мы сразу подумали, что ты защищалась. Это так?

— Не бойся, малышка, — поддержал его Хаял. — Ты можешь рассказать нам, что там произошло. Это навсегда останется между нами.

— Ну почему, — простонала девушка. — Почему вы такие…

Она обреченно всхлипнула и закрыла ладонями лицо, по которому вновь потекли слезы. Только теперь они несли не горе и отчаяние, а вселенское облегчение и любовь. В этот момент Алеми осознала, что полюбила каждого своего истинного. За то, что заботились о ней, за то, что приняли такой, какая есть, со всеми шрамами и темным прошлым. Сейчас в ней твердыми корнями закрепилась уверенность, что что бы ни произошло дальше, они уже не отвернутся от нее. Навечно останутся ее стеной и опорой, которой так долго была ее мачеха.

Алеми почувствовала, как кто-то обнял ее, поглаживая мягко по волосам. Джарасат. Ее ласковый и рассудительный ирлинг.

Он подхватил ее на руки и вновь сел на кровать, устроив драгоценную ношу на коленях. Губы шептали что-то успокаивающее на ухо, большая ладонь гладила по спине.

Тут эльфийка ощутила, как кто-то настойчиво обхватил ее ноги. Хаял. Неугомонный вампир не мог остаться в стороне. Но сейчас Алеми была рада, что он рядом, что его упертость и настойчивость заставляют его сидеть на полу, обхватив ноги своей истинной.

Он мечтал прогнать все ее страхи и неуверенность прочь, но не знал как. Поэтому просто был рядом.

Атлей устроился рядом с Хаялом, взяв одну ладошку девушки в свою. Затем поцеловал ее и начал мягко массировать.

Джар убрал упавшие белоснежные локоны с ее лица.

— Не торопись, любимая. Мы подождем.

Она всхлипнула в последний раз, собираясь с силами и уже чувствуя себя гораздо лучше и смелее.

— Как вы все уже знаете, моя родная мать была отцу любовницей. Она выносила меня за деньги и отдала тоже за деньги. Отец и сам тогда считал, что больше ее не увидит, но вы уже наслышаны о ее характере и жадности. Атлей, то, что ты писал тогда мне в письме было абсолютной правдой. Я действительно плохо обращалась с Ланой. Старалась не пускать ее в дом, всегда поскорее прогоняла и не давала ей денег. Отсутствие эмоций помогало мне в этом. Благодаря заклинанию я не чувствовала к ней даже привязанности, поэтому могла рассуждать здраво и прекрасно понимала, что раз за разом она возвращается лишь за золотыми монетами. Не представляю даже как она умудрялась тратить их с такой скоростью. Она часто к нам наведывалась. Сначала просиживала в кабинете отца, а после… после того, как его не стало, начала требовать с Шилы.

— Это мы уже знаем, — кивнул Атлей, скривившись. — Не могу поверить, что повелся на ее игру и дал ей денег.

— Притворяться она всегда умела, — усмехнулась Алеми. — Только не со мной… Я видела ее и тогда, когда была маленькой. Тогда еще не знала, кем она мне приходится, да и Шила старалась сразу меня уводить. Но когда мы случайно сталкивались, она ни разу не взглянула на меня с теплом. Я говорю это не из вредности или обиды, это просто правда. Для меня она всю жизнь была высокомерной и самоуверенной женщиной, которая на окружающих смотрела, как на грязь под ногами.

— Похоже, Тайнар связался с себе подобной, — хмуро выдал Хаял. — Наверняка сам с ней намучался. Поделом ему.

— В любом случае, его основной головной болью была все же не Лана, а я. — Алеми вновь напряглась. Сколько бы Шила ни твердила ей, что она ни в чем не виновата, девушка все равно чувствовала за собой этот грех. И только сейчас у нее появилось чувство, будто она начала избавляться от тяжелого груза прошлого. Словно сейчас она выскажется и валун, придавивший своим весом ее хлипкую трусливую душонку, расколется и рассыпется в пыль.

Ее рассказ полился рекой, будто плотину прорвало.

Алеми хорошо помнила тот день, когда отец узнал о ее даре. На ее восьмой день рождения ни Шила, ни слуги не смогли ее отвлечь. Отец не обращал на нее внимания, спихнув заботу о дочери жене, но в тот день девочке это надоело. Надоело слышать отговорки Шилы. Это был ее праздник, и она хотела провести его с отцом. Почему-то его равнодушие ее не отталкивало, а наоборот притягивало. Она хотела узнать о нем больше, общаться с ним, гулять и играть.

Однако, в тот день он собирался уехать по делам. Между домом и работой он всегда выбирал работу. Ни жену, ни дочь он не любил и лишь среди подобных себе высокопоставленных и прогнивших душой эльфов чувствовал себя в своей тарелке.

Когда Тайнар уже был у выхода, Алеми схватила его за руку и с самым серьезным видом отказалась отпускать. Мужчина даже удивился подобной решительности, но быстро пришел в себя, вырвав руку из слабого захвата детских пальчиков.

Малышка тут же вцепилась в его штаны двумя руками, подняв насупленное лицо.

— У меня день рождения, — сказала она, нахмурив бровки.

— Я в курсе, — как-то устало выдохнул Тайнар. — Мне пора идти. Сама отпустишь или помочь?

— Ты должен праздновать со мной! — В уголках разноцветных глаз скопились слезы.

Тут по лестнице сбежала Шила.

— Милая, папе надо на работу, идем.

— Нет, сегодня мой праздник!

— Может мне нанять еще и няньку, раз ты плохо справляешься? — холодно спросил Тайнар, взглянув на жену. — Непохоже, что ты занимаешься ее воспитанием.

Женщина выпрямилась и строго посмотрела на эльфа.

— Разве она доставала тебя раньше? Нет! Вот и не придирайся сейчас. Она просто хочет провести день рождение с отцом, невежественная твоя голова! — Она тут же склонилась обратно к девочке и вновь потянула к себе. — Идем, милая. Папа вернется вечером.

Алеми же села на пол и всеми конечностями уцепилась за мужскую штанину.

— Он должен остаться сегодня, — плаксиво пробормотала девочка.

— Только если снег пойдет, — раздраженно буркнул Тайнар.

Учитывая, что за окном светило летнее солнце, надеяться Алеми было не на что. И все же это была надежда. Ничто не помешало малышке всеми фибрами души пожелать, чтобы прямо сейчас пошел снег.

Тайнару надоело рассматривать скорченное детское личико с зажмуренными глазами, и он резко высвободил свою ногу из захвата, чуть оттолкнув дочку.

Алеми шлепнулась на спину под испуганный вскрик мачехи, которая тут же бросилась ей на помощь.

Мужчина лишь фыркнул, смотря на это сюсюканье и быстро преодолел оставшееся до выхода расстояние. Дверь широко распахнулась и стоило эльфу шагнуть за порог, как он пораженно застыл.

Он недоуменно взирал на пушистые хлопья снега, гонимые вдруг похолодевшим легким ветром. Жаркое солнце скрылось за темными тучами. Все работники поместья оторвались от дел и удивленно подняли головы к потемневшим небесам.

Тайнар продолжал слышать позади тихие слова жены, утешающие ребенка. Он сделал несколько шагов вперед, чтобы убедиться, что глаза его не обманывают. И нет… это не обман.