Наш новый учитель – Дракон

Глава 3

После скандального выступления Кайрена Шторма собрание быстро закончилось.

Королева отступила на платформу, вознеслась к потолку и удалилась. Принц хлопнул хмурого Кайрена по плечу и увел с собой через боковой проход в учительскую.

Директриса скомкано произнесла напутственные слова, классные дамы повели воспитанниц на первое занятие.

Розга подгоняла нас, что есть мочи, будто спасаясь от пожара.

По дороге в класс она возмущенно бормотала под нос:

– Подумать только! Позор! Скандал! Ладно принц… он еще юноша, не имеет должного опыта и понятия… Но королева! Как могла допустить!

Девочки шагали в ногу, одни возбужденные, другие озадаченные.

– Вот это да! – сообщила сияющая Тара мне на ухо. – Шторм – это нечто!

– Нам конец. Это худший учитель из всех, – обреченно простонала Лиза. – Он нас сожрет.

– Он такой душка! – с восторженным всхлипом отозвалась Барбара.

– Молчать! – Розга показательно, с силой хлопнула себя по руке стеком. Переборщила, потому что побледнела и закусила губу.

– Мне не терпится на урок боевой магии, – прошептала Тара.

Я ее нетерпения не разделяла. Меня терзали опасения: с одной стороны, занятия боевой магии обещали стать интересными. Но с другой – Кайрен Шторм в речи сделал упор на вещах, которые мне ой как не понравились…

Мало у нас муштры в Академии! «Воспитание ненависти» звучит и вовсе жутко. А если он будет сквернословить и на уроках? Грубые, злые, чванливые мужчины отвратительны.

К счастью, мы получили передышку, потому что первым уроком поставили рукоделие.

Розга открыла дверь класса и жестом велела воспитанницам входить.

Уроки рукоделия я одновременно любила и не любила.

Любила потому, что вела их славная госпожа Фуляр.

Но швейное дело было мне не по нутру по причинам весьма постыдного и тайного свойства...

Швейный класс просторный – целая мастерская. Здесь огромные окна, поэтому внутри светло и нарядно. Подлинное царство буйных красок: повсюду свалены плотные тюки тканей, по стенам развешаны образцы полотен. Яркий бархат, золотая парча, блестящий шелк, нежные кружева, похожие на кремовые украшения на пирожных…

И пахнет чудесно – сукном, духами.

В центре класса, за зеленым раскроечным столом, стоят рядами скамейки с пюпитрами, где установлены складные деревянные пяльца.

У левой стены возвышается обожаемый девочками предмет – шкаф в виде игрушечного дворца. Его обитатели – фарфоровые куколки – одеты в прекрасные наряды: зеленые охотничьи камзолы и розовые бальные платья, кофточки и юбки пастельных тонов для утреннего чая и черные кружевные платья для театра, и даже вызывающие, но такие соблазнительные сорочки алого шелка.

Все изготовлены волшебными руками госпожи Фуляр.

Мне же куда больше чем кукольный шкаф нравился ряд швейных машинок у окна. Солнечные зайчики зажигали блики на их латунных колесах, горели золотыми пятнами на полированных столешницах, установленных на резных чугунных ножках.

Девочки стремились занять самую крайнюю машину, ту, что во время работы наигрывала, как шарманка, веселые мелодии. Репертуар у нее был обширный. Ходило поверье, что включал он и ужасно неприличную кабацкую песенку про герцогиню и хромого кучера с большим хлыстом. Но пока ни одной из нас эту песню услышать не удалось.

Конечно, чаще всего за эту машинку садилась Адриана – никто не осмеливался оспаривать ее право брать самое лучшее.

Но меня завораживал и веселый дробный стук обычных машинок, и даже не пугали заправленные в них острейшие иглы, потому что они были укрощенные, почти ручные и потому безопасные.

А вот на ящик с ножницами я старалась не смотреть.

Это и есть моя первая позорная тайна – я до тошноты, до обморока боюсь острых предметов!

Страх появился у меня в детстве, и обязана я им принцу Ингвару.

Однажды он шутки ради кольнул меня булавкой, но не рассчитал силу. Булавку вошла в мое предплечье глубоко, почти по шляпку. Ингвар и сам перепугался до одури, отдернул руку и разревелся. Я смотрела на торчащий из тела блестящий, чужеродный предмет и не могла вздохнуть – не столько от боли, сколько от ужаса. Хотя крови почти не было.

Булавку вытащила няня, и она же больно отстегала Ингвара ремнем. Через день ранка воспалилась, доктору пришлось разрезать ее, чтобы выпустить гной. Когда он достал острый скальпель, я завизжала и упала в обморок.

С тех пор при виде ножей, ножниц, бритв, игл, булавок у меня начинаются паника и головокружение. Я часто дышу, задыхаюсь, покрываюсь липким потом, мне хочется свернуться в комок и зажмуриться.

Надо ли говорить, каким мучением стали для меня уроки швейного и поварского искусства? Я шла на всевозможные хитрости, чтобы заставить себя нарезать хлеб или взяться за вышивание. В школе на уроках рукоделия меня наказывали за «нелепые капризы» и ставили плохие отметки.

В Академии стало проще. Госпожа Фуляр нашла выход. Ей единственной я рассказала о своем несчастье, и она придумала, как укротить мой страх.

У меня есть собственные иголка, ножницы и нож. Я привыкала к ним постепенно. Госпожа Фуляр велела дать им имена, как питомцам, и разговаривать с ними.

«Чтобы ты с ними подружилась», сказала она.

Не сразу, но я стала брать их в руки без опаски. Чужие, незнакомые острые предметы по-прежнему приводят меня в ужас.

Однако я не сдавалась, и по рукоделию, и по кулинарному я все же стала первой ученицей в классе. Кто бы только знал, чего мне это стоило!

Но, может, в этом году будет легче? Ведь нас, наконец, научат использовать магию для домашних дел.

***

Классная дама заняла стул в углу и достала вязание.

Госпожа Фуляр вышла на середину комнаты и звонко пригласила:

– По местам, барышни!

Швейной мастерице лет было под шестьдесят. Она обильно пудрилась, подкрашивала розовым губы и круглые, как яблочки, щеки. Седину в густых волосах скрывала краской цвета «горький шоколад».

Госпожу Фуляр у нас любили. Она редко ругалась, но часто находила повод для улыбки.

В юности госпожа Фуляр служила в костюмерных цехах королевской оперы, шила туалеты для примадонны Бельграсси и знала немало забавных театральных историй. Она охотно рассказывала их нам, когда классная дама отлучалась. В те редкие минуты на ее уроках можно было делать что угодно: болтать, сосать карамельки и играть в «звездочку» на щелбаны.

– Это год для вас особенный, – радостно сообщила госпожа Фуляр. – Вы начинаете учиться обиходной магии. На моих уроках вам больше не придется натирать пальчики об иголки и ножницы и таскать тяжелые утюги. Я научу вас чарам нитей и челноков, пялец и стежков, петель и заутюживания! Первые магические навыки шитья вы получите уже сегодня. Вторая половина урока будет еще интереснее, – она обвела класс горящим взглядом черных, как сливы, глаз. – Вы будете выбирать фасон бального платья. Вы самостоятельно сошьете его на осенний бал, используя лишь магию.

Девочки заулыбались, Тара не удержалась и зааплодировала, но под строгим взором Розги тут же торопливо сжала ладони в кулаки и спрятала их под передник.

– Что ты хочешь, милая? – госпожа Фуляр кивнула Лизе, которая тянула руку.

– А можно начать с выбора платья? – умоляюще спросила она.

– Пожалуйста, с платья! – загалдели остальные.

– Хорошо, – улыбнулась госпожа Фуляр. – Понимаю ваше нетерпение. Сейчас раздам журналы. Выбирайте осмотрительно. Не замахивайтесь ни на что сложное. Я с каждой обсужу ваш выбор и прошу прислушаться к моим советам.

Хельга, которая сегодня была дежурной помощницей учителей, принялась раздавать журналы. Девочки жадно выхватывали их и тут же начинали листать. Страницы с выбранными платьями закладывали булавками.

Ахали, вздыхали, жадно шептали:

– Душечка, я не знаю, что выбрать! Хочу и то и вон то!

– Я буду шить вот это… Видишь, какая прелесть? Юбка и середина корсажа из темно-синего шелка, тюник из крепа цвета голубиной шейки и отделан кружевом. На нем еще листья можно вышить.

– А нижняя юбка из чего?

– Тоже из шелка. Прелесть, правда?

– Нет, это платье для меня, – Адриана забрала журнал из рук растерявшейся Ирены, тихони из небогатой семьи. – Тебе оно все равно не пойдет. И где ты достанешь хорошие кружева? Тут нужны алансинские. Мне пришлют их из дома. А ты шей вот это платье. Оно очень даже неплохое. Из коричневого плюша и фая золотистого цвета. Юбка пышная, вверху зада – пуф. То, что нужно для твоей фигуры, душечка Ирена. Раз уж природа не наделила тебя женственными формами, не пренебрегай уловками, – Адриана вздохнула с показным сочувствием.

Ирена покорно кивнула, хотя физиономия у нее была огорченная. Но раз Адри решали забрать себе лучшее платье, то спорить с ней никто не будет.

Я листала плотные страницы, но мои мысли были далеко от платьев и шляпок.

Подошла госпожа Фуляр.

– Думаю, тебе пойдет вот это, Эмма. Посмотри, какой чудесный покрой… Верхнее платье и юбка из атласа, отделаны вышивкой. Верхняя юбка сзади расходится, это очень красиво. Вырез четырехугольный, он выгодно покажет грудь и шею.

– Доверюсь вашему вкусу, госпожа Фуляр, – я вложила в журнал ленточку-закладку.

– Выкройка сложная, но ты справишься. У нас и атлас подходящий найдется, цвета купороса – не будем бояться ярких цветов! Попроси матушку или жениха прислать тебе украшения, и станешь королевой праздника.

У матушки моей все драгоценности давно были заложены, Бранд приносил в подарок лишь сладости и цветы, а выпрашивать я не привыкла.

Не беда. Обойдусь без драгоценностей. Платье можно украсить иначе.

– У меня для тебя подарок, – понизив голос, сообщила госпожа Фуляр. – Вчера я ходила проведать примадонну и выпросила у нее вот что…

Она вложила мне в руку прохладный, гладкий предмет. Когда я рассмотрела, что это такое, чуть не взвизгнула от радости.

Пуговица для моей коллекции! Хрустальная, сложной огранки, с подложкой из золотой фольги. Солнечный луч преломлялся в гранях и распадался на все цвета радуги.

– Она зачарованная, – хитро улыбнулась госпожа Фуляр. – Когда рядом стоит неравнодушный к тебе мужчина, пуговица меняет цвет на красный. Весьма полезная вещь для девушки. Пришей ее к рубашке или повесь на цепочку как кулон, или носи в кармане, когда выйдешь из Академии и будешь встречаться с юношами.

Вряд ли мне пригодится волшебное свойство пуговицы – после Академии я сразу отправлюсь к алтарю с Брандтом Валфриком, а его чувства ко мне – вопрос неважный.

– Больше спасибо, госпожа Фуляр. А мне вчера привратник Базилевс тоже подарил пуговицу. Он нашел ее на улице. Позвольте, покажу!

Я не могла удержаться, чтобы не похвастаться. Поскорей достала из рабочего ящика свою заветную шкатулку из тростниковой соломки, обтянутую золотой кружевной проволокой, и открыла.

В шкатулке россыпью лежали пуговицы. Сюртучные и платьевые, форменные и декоративные, круглые, квадратные, треугольные. Пуговицы из серебра и меди, тонкой кости и фарфора, стеклянные и перламутровые… Ни один дракон не дорожил так своим золотом, как я своей коллекцией.

Я безошибочно выудила новое приобретение и показала госпоже Фуляр.